Над плоскими крышами домов пронеслась стая ворон. Покружив некоторое время над площадью, обогнув минарет, птицы резко взмыли ввысь. Их карканье многократным эхом отозвалось в горах. На улицах поселка Аль-Молааман уже начинали появляться люди.
Майор Лавров прищурился от солнечного света и подошел к большой луже, оставленной вчерашним дождем. В мутной воде, как в запотевшем от пара зеркале, отразилось его угрюмое лицо, небритый подбородок. Комбат поморщился, словно выпил лимонного сока, и недовольно стер отражение, тронув его подошвой. Отражение дернулось, искривилось и пошло по воде кругами.
«Ну и морда у тебя», – хмыкнул себе под нос десантник.
– Авдеев, доложи.
– Больше никаких происшествий не зафиксировано, товарищ майор! – охрипшим голосом доложил Авдеев.
Как и майор, лейтенант всю ночь не смыкал глаз и был не прочь вздремнуть часок-другой. Он протер слипающиеся глаза.
– Хорошо… давай Бортохову буди, ей укол сержанту делать, а она все еще дрыхнет, словно не на службе, а в отпуске находится.
– Это легко, – усмехнулся Авдеев и зашагал к палатке.
– Да… как там британцы? – окликнул лейтенанта Лавров.
– Они тоже пост выставили.
– Зови Дугласа и его людей сюда, кофе попьем. У машин только двоих оставь, остальных возвращай. Днем талибы не рискнут напасть. – Лавров не удержался, широко зевнул и бросил взгляд на ярко-золотистый диск солнца, взошедший над зубристыми вершинами гор.
– Есть, товарищ майор! – Авдеев подошел к медицинской палатке и крикнул: – Бортохова!
Из чрева палатки донеслось невнятное ругательство.
– Я не сплю, – затем что-то упало, заплескалась вода.
Спустя несколько минут перед десантниками уже стояла приведшая себя в порядок Ольга Бортохова. По ее виду сложно было предположить, что вчера врач была пьяна. Сказывалась военная привычка быть назавтра «в форме».
Женщина зло взглянула на Лаврова:
– Чего уставился, майор? Не нравлюсь?
– Молодец, Ольга, – ровно ответил комбат и тут же добавил: – А насчет вчерашнего… так про это и вспоминать не стоит. Если, конечно, не повторится.
Бортохова демонстративно поправила прическу.
* * *
Свежий кофе обжигал горло, согревал желудок, а самое главное – бодрил. Комбат допивал уже вторую кружку. Сонливость, которая его мучила с самого утра, теперь улетучилась, в уставшем теле начинали появляться новые силы, а голова стала легкой и чистой, как пуховое перышко.
– Ух! Хорошо-то как, – довольно причмокнул Лавров и обратил внимание на врачиху, которая неторопливо прохаживалась у входа в палатку. – Сделай парню инъекцию антибиотика, а то он уже заждался, когда ему окажут медицинскую помощь.
– Давайте договоримся, товарищ майор, – Ольга уже успела собрать волосы в сноп и перевязать их резинкой, – вы занимаетесь своими делами, а я своими. Тогда никто никому не будет мешать.
– Давайте, – ухмыльнулся комбат, – только делайте их профессионально.
– Дело в том, что вчера я использовала последнюю ампулу. – Женщина хмуро глянула на десантника, – вчера я делала инъекции не только британцу, но и одной местной женщине, у нее воспаление легких. Придется взять из тех упаковок, которые есть в грузовиках.
– Вам с удовольствием помогут достать ящик мои ребята.
Как только женщина покинула палатку, старший лейтенант Дуглас засмеялся, словно вспомнил смешной анекдот.
– С характером, ей бы в армии служить.
– В свое время служила, но характер испортился с годами. Молодым и красивым многое прощают, а таким – не всегда, – отозвался Батяня.
Не прошло и четверти часа, как…
– Товарищ майор, товарищ майор! Скорее, – внезапно кто-то позвал комбата с улицы.
Тревога моментально передалась и Дугласу, улыбка исчезла с его лица. Лавров вскочил и выбежал из палатки. Перед ним стоял Авдеев – встревоженный и даже растерянный.
– Там на площади… Быстрее…
* * *
Небольшая площадь буквально кишела людьми – у мечети даже ногу некуда поставить. Жители поселка громко кричали, бросая в адрес российских десантников и эмчеэсовцев угрозы. Самые смелые и отчаянные даже пытались вступить с русскими в драку. Но десантники, следуя приказу командира, не шли на конфликт. Было достаточно вскинуть автомат, как смельчаки тут же прятались за спины односельчан.
– Что здесь, черт возьми, происходит? – в недоумении спросил у лейтенанта майор.
– Говорят, что недавно местное радио передало…
Авдеев неожиданно замолчал и показал рукой на оживший громкоговоритель, установленный на крыше мечети. Радиосети в Аль-Молааман не было, но динамик мулла подключал к приемнику. Из громкоговорителя вырвался грубый мужской голос, прерываемый частыми шипениями и потрескиваниями.
«…Как я уже сообщал ранее, к нам в редакцию поступила информация, из которой следует, что российский дипломат, взятый в заложники полевым командиром Абу Джи Зараком, сделал шокирующее признание…»
Голос вдруг пропал, уступив место помехам. Толпа стихла. Все, как один, посмотрели на воронку динамика.
«…Информация нашла косвенное подтверждение. Мы располагаем этой аудиозаписью. Сейчас она прозвучит в эфире», – что-то щелкнуло, видимо, ведущий нажал на кнопку воспроизведения магнитофона.
Если предыдущее Лавров понимал через одно слово, то теперь он слышал русскую речь, на которую накладывался перевод.
«Мне, советнику российского посольства в Кабуле, Петру Владимировичу Баренцеву, было известно, что руководство моей страны готовит против населения Афганистана крупномасштабный террористический акт. Осознав его возможные ужасающие последствия для мирного населения, я посчитал своим долгом донести эту информацию до мировой общественности. Чтобы предупредить трагедию…»
* * *
Серебристый зонтик-антенна, подсоединенный к ноутбуку, бликовал на солнце, слепил глаза. На экране компьютера горела заставка – карта Среднего Востока, разбитая на ровные квадраты. В нижнем углу экрана пульсировала жирная красная точка, справа от нее набегали проценты.
«98, 99…», – проговорил про себя майор и достал из сумки прибор «GPRS».
Подсоединив телефон спутниковой связи к ноутбуку, комбат пробежался пальцами по клавиатуре. Связь наладилась. У Батяни было всего десять минут, чтобы связаться с Москвой, прежде чем спутник окажется вне зоны доступа.
После обмена условными позывными Лавров сразу перешел на голосовой режим.
– Говорит майор Лавров. Вы уже в курсе о передаче по радио заявления Баренцева?
– Да, в курсе, – прозвучало мрачное, – это явная провокация. Но игнорировать заявление нельзя. Вашу гуманитарную миссию обвиняют в подготовке диверсионного акта против гражданского населения…
Лавров внимательно слушал. Правда, практически все, что прозвучало, майор уже знал. Единственная новость: в заложники, помимо советника, захвачены еще трое российских граждан, среди них женщина и семилетний мальчик.
– Вам приказано оставаться на месте и обеспечивать охрану персонала миссии и сопровождаемого груза. Дальше ехать при теперешней ситуации крайне опасно. Приказ уже продублирован и для Чагина.
– Будем выполнять.
– Удачи, майор, – произнес напоследок властный голос.
Комбат захлопнул крышку ноутбука и задумчиво посмотрел на вершины гор. Где-то там, среди скал, находились заложники. Но помочь им Лавров не мог. У него было совершенно другое задание и приказ, ослушаться которого при всем желании он не мог.
– Когда выходим? – спросил лейтенант.
– Остаемся здесь, – хмуро ответил Лавров.
* * *
Майор Лавров развернул карту и, поскольку не нашлось ничего более подходящего, расстелил ее на неровной бугристой земле, отчего плоское до этого изображение местности тут же приобрело объем. В середине листа вздыбился складкой горный хребет, по краям карты приподнимались плато.
Песчинки скатились к извилистому руслу реки. Карандаш завис над маленькой точкой, под которой была надпись: «Аль-Молааман».
– Основная проблема, где безопасно разместить транспорт и людей на время непредвиденной задержки, – задумчиво протянул комбат.
Лейтенант Дуглас присел на корточки, наморщил лоб. В складках кожи поблескивали бисеринки пота.
– В квадрате Б-5 практически одни горы. Но есть небольшое равнинное плато. Я думаю, лучшего места, чтобы разбить лагерь, мы не найдем. Обзор хороший. Да и враг сразу себя обнаружит при приближении к нам. – Британец ткнул указательным пальцем в угол квадрата.
– Я его тоже заметил, но, кажется…
Комбат достал свою карту. Развернул.
– Точно. Здесь старое минное поле. На вашей карте оно просто не отмечено.
Дуглас резко изменился в лице.
– Там… – Англичанин вскочил и бросился бежать.
Лавров еле поспевал за ним:
– Там люди?
– Да. Один из моих… – частое дыхание не дало договорить.
Но Лавров и так все понял: кто-то из британцев оказался на минном поле. Оно и неудивительно – откуда было взяться на карте старшего лейтенанта Дугласа минному полю, установленному советскими военными во время прошлой войны?
