Рощенков сдержал слово и позвонил Президенту и в Совет Безопасности в день ограбления складов. Совещание было собрано среди ночи и продолжалось до четырех утра. Рассматривались все возможные варианты развития событий. Было высказано много доводов как за введение чрезвычайного положения, так и против. Совет Безопасности решил: чрезвычайное положение вводить преждевременно, однако во избежание доставки ядерных мин на территории крупных городов целесообразно проверять все грузовые и легковые — на выбор — машины, следующие в сторону городов; строго ограничить пропуск иногородного автотранспорта на территории крупных городов; усилить патрулирование железнодорожных вокзалов и аэропортов; привести в повышенную готовность все боевые части специального назначения, дислоцирующиеся в непосредственной близости от областных и краевых центров.
На въездах во все крупные города появились БТРы и вооруженные автоматами солдаты. Усиленные наряды ГАИ начинали проверять машины еще на подъездах к городам, а дальше досмотры следовали один за другим от окраины до самого центра. Стражи дорог беззастенчиво, не стыдясь, брали «на лапу», пропуская заплативших автолюбителей в обход гигантских очередей, растянувшихся на километр, а где и на полтора. Через день количество частных машин на дорогах резко снизилось, зато возрос спрос на услуги таксистов. Те кайфовали, взвинчивая цены до потолка. По улицам городов разгуливали вооруженные патрули, проверяя документы у всех встречных-поперечных.
Что касается Котова, он считал все принятые меры пустячными. Наверняка террористы тоже предусмотрели ужесточение контроля и строили свои планы исходя именно из этого. Даже счетчики радиационного фона, которыми оснастили все посты ГАИ, не могли повлиять на происходящее. Только введение чрезвычайного положения давало какие-то гарантии защиты от террористов. Но кто будет прислушиваться к голосу разума, когда речь идет о престиже?
Данное положение вещей раздражало Котова и как человека, и как профессионала. Престиж — это, конечно, замечательно, но смотрите, придется еще поохать. Так же, как охаем сейчас: надо же, ядерные боеприпасы потянули! Катастрофа! Ну еще бы! Если такое хозяйство рванет, эхо прокатится по всему миру. Русские не могут обеспечить сохранность своих ядерных боеприпасов! Да пусть поблагодарят бога, что только пятнадцать мин утянули. Захотели б, украли бы больше. Террористы продемонстрировали властям: смотрите, украсть ядерное оружие в России — все равно что пальцами щелкнуть. Два раза. Сигнализация на складе, честно говоря, та еще. Рядовой хулиган, понятное дело, на территорию не проникнет, но ему и незачем, а для террориста-профессионала подобная задача — не задача, а так, размяться. Удивительно ли, что похищение было сработано без сучка без задоринки? Кабы не пожар — и не почесались бы.
Случай с ядерными фугасами был уникален необычайно четкой организацией. Террористы, не давая властям опомниться, нанесли следующий удар — использовали похищенные мины. ФСБ не успело сузить круг возможных кандидатов в злоумышленники даже до трех сотен человек. Способ передачи сообщения тоже был продуман великолепно. Подай репортерша новость в эфир, — а какая новость, конфетка, «бомба»! — такая бы паника в городе поднялась, будь здоров! Иди поймай их в многомиллионной мечущейся толпе. И ведь никаких зацепок: ни местонахождения группы, ни состава, ни дальнейших намерений.
Обо всем этом Котов думал, сидя в черной «Волге», мчащейся с включенной сиреной по Садовому кольцу в сторону Земляного вала. Беклемешев, команда саперов, ОМОН уже были там, на Курском, начали проверять здание на предмет наличия взрывных устройств. Вопрос не в том, есть они или нет, а в том, удастся ли их обнаружить, прежде чем вокзал взлетит на воздух.
У Курского вокзала собралась огромная гудящая толпа. Она уже выплеснулась за пределы площади и начала растекаться по Садовому кольцу, перекрыв движение. «Волга» вклинилась в пестрое месиво, взвыла истошно клаксоном, распугивая прохожих, спешащих по своим делам.
Ближе к повороту, у метро, толпа стала еще гуще. Люди оглядывались на воющую сиреной, мигающую голубым глазом маячка «Волгу», матерились, но сторонились.
«Интересно, что они сейчас чувствуют? — подумал Котов. — Понимают ли, что завтра в этой стране все может пойти по-другому? Взрыв пятнадцати ядерных тактических мин — это не просто радиоактивное пятно на карте. Это нечто гораздо большее. Смена политического строя, приход к власти новоявленного Пиночета или Сталина — кому кто больше нравится, — политика „железной руки“, неизбежно оборачивающаяся большой кровью, миллионами жертв. Это возмущение Европейского Союза и протест американцев. Вряд ли кто-нибудь после подобного случая поверит русским с их заверениями в спокойствии и безопасности. Если ядерные фугасы взорвутся сегодня, то с такой же легкостью они могут рвануть и завтра».
Дородная тетка в потертой болоньевой куртке, с узлами и мешками, злобно покосилась на ползущую с черепашьей скоростью «Волгу», сплюнула, попав на крыло, и бормотнула что-то, немо открывая рот, как аквариумная рыба. Слева старичок-пенсионер потрясал клюкой, словно насылал проклятия на головы присутствующих. Эх, дали бы ему в руки «ППШ»,[2] он бы устроил всем, бедолага! Ближе к ограждению мялись молодые. Им было интересно, они получали удовольствие.
«Кретины. Молодые кретины», — подумал Котов.
«Волга» прорвалась через бурное человеческое море и затормозила возле железного ограждения, за которым возвышалась массивная спина затянутого в черное омоновца. На звук сирены тот обернулся, отодвинул одну из створок ограждения, и «Волга» вкатилась на площадь, к самому вокзалу. Справа осталась пустынная стоянка такси. Шоферы сорвались с места, как только почуяли, чем пахнет дело. Не желали терять заработок, да и за машины боялись. И правильно. У них-то хватило ума понять, что будет, если вокзал взлетит на воздух. Половина из этих молодых идиотов в первом ряду поляжет. И еще куча народу получит ранения различной степени тяжести.
«Волга» остановилась напротив стеклянных дверей. Неподалеку в своем вечном щеголеватом с отливом костюмчике стоял Беклемешев, расспрашивая о чем-то пузатого майора-эмвэдэшника, рядом с которым мялись двое амбалов из службы внутренней охраны и высокий, как жердь, молодой парень с погонами старшины. В стороне стояли два армейских «ЗиЛа» с крытыми кузовами и передвижная лаборатория экспертной службы.
Заметив подъехавшую «Волгу», Беклемешев заспешил навстречу, махнув рукой группке охранников социалистической законности.
— Ну что? — Котов, выбираясь из теплого салона машины под порывы прохладного сентябрьского ветра, поплотнее запахнул легкий плащ. — Нашли что-нибудь?
— Да, Саш, нашли, — пожимая протянутую руку, ответил Беклемешев. — В зале ожидания. На всякий случай я приказал обследовать вокзал.
— Зачем, — не понял Котов, — если бомбу уже нашли?
Капитан, уклонившись от ответа, указал на скрытый огромными толстыми стеклами зал ожидания:
— А ты сам посмотри.
— Зиновий, мы здесь не на конкурсе загадок. В чем дело?
Тот усмехнулся.
— Товарищ майор, вы посмотрите, а то объяснять — все равно что рюмку с водкой описывать.
— Понятно. — Котов оглянулся на гомонящую, кое-где вспыхивающую всплесками смеха толпу. — Уберите людей из опасной зоны. За ларьки, к Земляному валу.
Капитан бросил взгляд на строй омоновцев, оценил количество народа и чуть растерянно заметил:
— Саш, ребята не справятся. Тут народу набилось тысяч тридцать, если не больше.
— Ну, вызови подмогу, — не без раздражения сказал Котов. — Капитан, чтобы через пять минут я на площади ни одного гражданского не видел. Террористы — люди серьезные, на мелочи размениваться не станут. Сто-двести граммов тротила — это не для них. Килограмм, а то и все пять. Ты соображаешь, что будет, если такое количество рванет? Их покалечит тут всех, а головы, между прочим, с нас с тобой снимут.
— Ладно, — подумав, кивнул Беклемешев. — Позвоню на Петровку, пусть группу пришлют.
— Давай-давай.
Котов посмотрел на часы. Времени в обрез, а здесь еще конь не валялся. Сдержанно кивнув охране и милиционерам, он шагнул в непривычно пустынный вокзал и остановился на пороге, привыкая к странному ощущению. Ни гула голосов, ни споров и ругани, ничего. Забытые кем-то в спешке вещи, остывающие на прилавках пирожки и чебуреки, булькающая в охладителях разбавленная газированная вода. Посреди зала стояла коробка из-под телевизора, вокруг которой старались эксперты. Они тихо переговаривались между собой, отчего возникало ощущение, что их и нет вовсе. Так, наваждение, тени… У дальней стены сиротливо притулились двое саперов, рядом с которыми сидел огромный шоколадной масти пес. Зверюга часто дышала, вывалив из огромной, как Афонская пещера, пасти розовый лопатообразный язык. Слева, у скамеечек для пассажиров, в сосредоточенном молчании облачалась в тяжелые, как рыцарские доспехи, защитные костюмы спецгруппа.
