Хозяин номера понял эту манеру, но, если бы и хотел, возразить не смог бы: да, оперативный работник налоговой полиции нужен именно ему. Нужен как воздух.
— А теперь давайте выпьем, — предложил Василий Васильевич, сам наполняя рюмки и тем давая понять, что те, которые скрылись за дверью, хоть и свои, но мелкая сошка, способная только подавать и прислуживать. А дела будут решать они.
— Нет возражений, — поднял рюмку и оперативник. Но тоже не стал пить, а лишь пригубил ее: я, дескать, не только знаю себе цену, но и во всем чувствую меру.
Кажется, это одновременно вызвало как легкое недовольство Василия Васильевича, так и такую же долю его удовлетворения: в компаньоны приходит не пьяница, не балаболка и не хвастун.
— Мне важен расклад: кто в налоговой полиции занимается нефтью. Их характеры, в первую очередь слабости, на которых можно играть. Куда, по вашему мнению, можно и нужно направить их энергию? Как далеко они продвинулись в своих наработках? Что планируется?
Дотянувшись к стоящему у стола «дипломату», Василий Васильевич положил его на колени, щелкнул замками.
— Нынешнее время — время информации. И кто этого еще не понял, тот никогда не придет к финишу первым. Эти деньги я все равно бы потратил на добывание этой информации, так что они — ваши.
Он только приоткрыл «дипломат», показав его содержимое, и оставил его на коленях.
Полицейский не без любопытства заглянул в него. Увидев несколько пачек долларов, попытался сделать вид, будто привстал за стаканом с соком. Даже отхлебнул из него.
— Надеюсь, мы не будем выяснять, что за мотивы послужили поводом для нашей встречи, — начал он, и Василий Васильевич согласно поднял руки: о чем разговор! Но, словно опасаясь, что этого недостаточно, подтвердил:
— Нас никто не наделял исповедальными полномочиями. Прости господи!
— Нефть у нас ведет лично начальник управления — полковник Моржаретов Серафим Григорьевич. Наш отдел и я, конечно, тоже проводим анализ всей информации. Кстати, Моржаретов сумел связать воедино нефть, два последних убийства в Москве, а также убийства в Берлине и Сан‑Франциско. Думаю, про них вам известно.
— Та-ак, — не стал уточнять Василий Васильевич, в то же время не скрыв оживления.
— Всплыло много фамилий, в том числе и ваша. Лично я не знаю, кто вы — будущая жертва нефтяных разборок или наоборот. Но меня это не волнует, — вновь поспешил уточнить свою позицию гость.
— Эти сведения…
— Эти сведения у меня в компьютере. Что-то я вынужден буду отдать начальнику.
— А он?
— Трудно пока сказать. Департамент не имеет права самостоятельно вести следственную работу, поэтому все наработки мы отдаем в уголовный розыск. А вот уж там есть полковник Глебов, на местном жаргоне — Глебыч, бывший подчиненный Моржаретова. Их очень многое связывает. Так что все концентрируется, насколько я понял, у него.
— Значит, Моржаретов уже вышел из игры?
— Отнюдь. Перебирают ведь не один какой-то отросток, попавший в поле зрения налоговой полиции, а все корневище. Моржаретов здесь профессионален, как никто.
Василий Васильевич отпил немного коньяка и, прищурив глаза, словно выбирая из всей ситуации самую дальнюю и опасную для себя цель, помолчал, не торопя гостя. Тот напомнил о себе сам:
— В нашем отделе появился некий подполковник Тарахтелюк, давний знакомый Моржаретова. Думаю, лучше всего сейчас потеребить каким-то образом окружение моего начальника — подставить, впутать в какую-либо историю членов семьи, — не мне вас учить. Это позволит оставаться мне в центре событий и быть доверенным лицом.
Василий Васильевич, наверное, не нажил бы себе такой живот, не разбирайся он в людской психологии, а тем более в самой важной ее части — человеческих слабостях. Помимо получения денег за информацию, полицейский сводил какие-то личные счеты, запутывая это в один клубок со службой. Что ж, тем лучше, ибо в этом клубке в первую очередь оказывается сам информатор…
— Мы подумаем и, не сомневаюсь, что-нибудь сообразим, — пошел на поводу оперативника Василий Васильевич.
— Тогда пока все. Впрочем, в какой-то из ваших структур работает «под крышей» наш оперативник.
— Даже так? — насторожился Василий Васильевич. Похоже, перед его взором промелькнули десятки лиц, но он не смог сосредоточиться и вновь уставился на гостя. Однако тот, поняв нетерпение хозяина, мысль развивать дальше не стал: может, не знал больше ничего, а может, приберег новость для будущего. Хозяин номера открыл «дипломат», и полицейский, лишь на мгновение замявшись, дотянулся и взял пять пачек долларов. Взвесил их на руке, словно привыкая к их весу и значимости, разложил по карманам пиджака.
— Но было бы интересно посмотреть на то, что получилось у вас в компьютере, — словно о второстепенном проговорил Василий Васильевич, принявшись за еду.
— Если у нас не возникнет проблем по первой встрече, то может быть и вторая, — вроде и уклончиво, но и не отрицая будущего, ответил гость. И тоже потянулся за бутербродами.
— Я понял. После каждой нашей встречи я готов буду открывать перед вами «дипломат». Рынок.
— Рынок, — охотно согласился оперативник, кажется, вкладывая в это понятие и долю оправдания за то, что свершилось. — Только я бы не хотел, чтобы меня видело больше людей, чем вы один. — Он кивнул на стол с четырьмя приборами.
— Они — могила и нужны были только на первой стадии знакомства. Но я согласен с вами.
— Тогда до свидания, — протянул руку полицейский.
— До свидания, — пожал ее Василий Васильевич. — Вас проводят через запасной выход. Еще раз до свидания. До новой встречи.
Как только за полицейским закрылась дверь, хозяин номера поднял вверх руку, щелкнул пальцами. Из спальни вышел парень с небольшой видеокамерой в руках.
— Снято, — доложил он.
Василий Васильевич удовлетворенно кивнул, погладил замки на «дипломате», одновременно оказавшиеся тумблерами магнитофона. Из-под кожаной обивки послышались шорохи, потом голос оперативника: «Тогда до свидания».
— До свидания, — повторил и Василий Васильевич, выключая магнитофон. Передал «дипломат» оператору: — Готовь синхрон для шефа.
— Есть.
— За начало работы! — Василий Васильевич вновь привычно и властно кивнул на бутылку коньяка, и парень охотно потянулся к ней. — На сколько взяли ключи от номера?
— На три часа.
— Я думаю, они окупятся очень быстро. — Василий Васильевич вытащил пятидесятидолларовую бумажку. Не сумев перегнуться через свой живот и вручить ее оператору, просто бросил ее на стол. — Поблагодари дежурную за кофе и догоняй.
С водителем его «БМВ», о чем-то оживленно беседуя, курил парень из припаркованной рядом машины, и Василий Васильевич недовольно посмотрел на него.
— Ты его знаешь? — заглядывая в салон, спросил он шофера.
— Закурить попросил, — виновато оправдался тот.
— Повторяю второй, но последний раз: ни с кем никаких контактов. Они сначала курить просят, а потом… радиотелефоны пропадают.
Его телефонная трубка лежала на месте, и начальник службы безопасности, ввалившись на сиденье, набрал номер. Прикрыв дверцу машины, он не без удовольствия доложил:
— Это я. Кажется, все в порядке: в департаменте теперь у нас есть окошко. Подробности при встрече.
К концу разговора подбежал оператор, привычно нырнул на заднее сиденье. Выпавший откуда-то камешек помешал закрыть дверцу, и он пальцем выковырнул его наружу.
— Немного покружи, — дал Василий Васильевич команду водителю, и тот согласно кивнул, направляя машину в поток автотранспорта. Оператор, чуть ли не став коленями на сиденье, отработанно уставился в заднее стекло, отмечая идущие следом машины.
— Придержи на контроле иномарки. Последнее время опера начали выезжать на них, — посоветовал Василий Васильевич. — Боятся отстать от прогресса и наших «БМВ», — с улыбкой уточнил он, вальяжно расплывшись на удобном сиденье. Но тут же взял себя в руки. — Последние номера оперативных машин в свои анналы внес?
— Само собой, все здесь.
Оператор дотянулся до переносного компьютера—«дипломата», лежащего на сиденье. Открыл экран, набрал нужный файл. На экране высветились столбцы автомобильных номеров оперативных машин ФСК, МВД, налоговой полиции. Освежив их в памяти, оператор вновь всмотрелся в заднее стекло. Машины ехали уже с включенными подфарниками, стараясь протиснуться перед зазевавшимися или чересчур осторожными водителями. Его же интересовали другие — те, которые умело держали дистанцию, шли «на привязи». Водитель «БМВ» по уже, видимо, отработанной схеме сделал несколько перестроений, то сбавляя, то увеличивая скорость, затем сделал железную проверку — четырежды повернул направо. И вскоре, как о должном и неизбежном, оператор сообщил:
— Кажется, есть.
Для Василия Васильевича это известие, однако, стало неожиданностью: приказывая покружить и поискать «хвост», он больше действовал по привычке, чем всерьез воспринимая реальную опасность. Ему сразу вспомнился водитель соседней машины, и, еще не имея никаких оснований подозревать его, Василий Васильевич глянул на своего шофера: уволю. Затем, несмотря на грузность, он довольно-таки резко повернулся, попытавшись с первого взгляда отыскать в общем потоке машин преследователей. Не удалось, и тогда он с надеждой посмотрел на оператора, прогоняющего по экрану компьютера цифры. Найдя нужные, тот поднес к глазам бинокль, уперся локтями в сиденье, обретая большую устойчивость.
