– Его зовут Шимун. Он просто выполняет приказы, и все. Они изначально шли не за нами, – стал переводить Зимин, периодически задавая наводящие вопросы пленнику. – У них и в мыслях не было нападать на нас или убивать. У них было задание приехать, забрать запалы и что-то еще. Это все было в ящиках, лежавших в других машинах.
– Да? – удивился Котов и постучал пальцем по микрофону. – Боб, ответь Барсу! Боб, что там в машинах есть интересного?
– Барс, это Боб! – ответил Боря Крякин. – Мы тут ящики нашли. Боялись, что заминированы, но оказалось, что нет. Вот разбираемся. Кажется, электрические и радиозапалы. Еще электроника всякая, с таймерами, похоже. Может, часовые механизмы к минам.
– Любопытно. – Котов с интересом посмотрел на пленника. – Ну-ка, спроси его, Олег, откуда такое богатство, да еще на передовой, фактически на линии соприкосновения?
– Шимун говорит, что это осталось, как он слышал, еще после минирования Пальмиры. Теперь Пальмиру отбили войска Асада, и это все пригодится, как он опять же случайно слышал, в другом месте. Но Арам велел следить за нами. Сам он боялся с таким грузом нападать, поэтому ехал за нами на удалении до того места, откуда можно было вызвать подмогу.
– Куда они ехали?
– Он говорит, что недалеко от Меядина есть лагерь, где готовят обращению со взрывчаткой. Подмогу он вызвал как раз оттуда.
– Седой! – снова заговорил в коммуникатор Котов. – Посмотри, что там ребята Алейникова в машинах нашли, и пришли ко мне кого-нибудь с найденным коммуникатором.
Передав приказ, он достал свой коммуникатор и вывел на экран карту района города Меядин. Зимин перевел приказ показать на карте, где находится тот самый лагерь, о котором говорил пленник. Шимун крутил головой и все убеждал, что ничего не понимает в современной технике. Наконец терпение командира лопнуло, и он выругался с таким темпераментом, что сириец понял его без всякого перевода. А когда русский командир сорвал с плеча автомат и передернул затвор, Шимун поспешно стал тараторить, что лагерь находится совсем рядом с поселком Фалли, в 50 километрах от Меядина.
Подбежавший спецназовец протянул Котову навигатор, найденный в машине той группы, которая приехала с восточного направления. Зимин с интересом стал смотреть, как командир со знанием дела управляется с иностранной аппаратурой. Он вывел на экран последний заданный боевиками маршрут. Конечная точка соответствовала месту нахождения группы в данный момент. Точка отправления виднелась юго-западнее Меядина. Котов присел перед пленником на корточки и рывком за подбородок поднял его лицо:
– А теперь спроси его, Олег, знает ли он человека по имени Сафир Джадазир?
Зимин перевел вопрос, и пленник сразу побледнел, глаза его забегали. Он снова судорожно сглотнул и стал торопливо говорить.
– Он знает Сафира. Слышал о нем. Сафир важный человек, но он ни с кем не разговаривает, только с большими командирами. Сафир придумывает разные хитрости, а потом группы уходят в эти места и взрывают. Сейчас Сафир уехал далеко на юг, в Немруд. Не сейчас, неделю назад.
– Немруд? Где это? – наморщил лоб Котов.
– В Ираке, – вздохнул Зимин. – Это новая беда, Борис Андреевич. Я в Интернете читал. Боевики ИГИЛ взорвали там древний ассирийский храмовый комплекс. Его возраст почти три тысячи лет. Вот сволочи! Это древняя Месопотамия, прародитель всех народов Ближнего Востока.
– Когда это было?
– Да с неделю назад как раз и было.
– Так, будем считать, что косвенные сведения разведки о месте нахождения Сафира Джадазира подтвердились косвенными сведениями очевидцев. И его деятельность тоже. Вопрос, где он сейчас – все еще на территории Ирака или в другом месте? Спроси-ка еще этого несчастного. Сафир постоянно находится на этой базе в Фалли в промежутках между командировками или работает в разных местах?
Провинция Дэйр-эз-Зор. Поселок Фалли, юго-западнее города Меядин
День клонился к вечеру. Солнце нависло над округлыми безжизненными вершинами Джебель Аз-Завия. Взяв с собой своего заместителя и переводчика Зимина, Котов по краю кустарников, густо росших на южных склонах холма, прошел к самым карьерам и опустился на колени, приложив к глазам бинокль.
– Кирпичный завод, – констатировал Белов. – А вот эти три карьера – места добычи глины. Судя по их состоянию, глина тут не добывалась уже года два. Колея заросла кустарником.
– Значит, и завод столько же стоит, – подытожил Зимин.
– А что, удобное место, – опустил наконец бинокль капитан. – Есть цеха, есть склады. Помещений хоть отбавляй. Есть лаборатория химического анализа. Лучше кирпичного завода для такого рода базы подойдет только химический завод, но здесь бедно с ресурсами.
– А еще удобно, что база охраняется, а карьера нет, – сказал Белов. – Смотрите, там ведь они тренируют курсантов или испытывают свои адские машинки. Вон места свежих взрывов в карьере.
– Все это очень интересно, ребята, – вздохнул Котов. – Только у нас за спиной два с лишним десятка свежих трупов, отбитый груз, которого здесь ждут. А еще в этом лагере сейчас безуспешно пытаются выйти на связь с теми, кого послали на помощь Араму по его запросу. А заодно и с самим Арамом. Тут буквально каждый час на счету. С каждым часом обстановка у них накаляется, и скоро тут такое начнется! Так что времени у нас на размышления и на подготовку операции нет совсем.
– Ну, пока они еще не паникуют, пока еще есть нормальное объяснение молчанию посланных людей. Например, чтобы не засекли враги, чтобы не выдать себя лишними звуками, может, в пылу боя им не до связи с базой, а вот вскоре последует бравурный доклад, что они там кого-то разгромили, перебили и обезвредили.
– Может, и так, – согласился Котов. – Только ведь на базе знают о неизвестных, просочившихся со стороны позиций правительственных войск. А если они испугаются, что там не четыре пикапа с вооруженными людьми, а больше, к тому же с бронетехникой?
– У меня в универе был товарищ, – неожиданно сказал Зимин. – Так, позер, повеса, но иногда у него рождались интересные мысли в голове. Так вот он говорил, что в людях всегда надо искать только плохое.
– Не понял связи, – с интересом посмотрел на переводчика Котов.
– Он полагал, что в людях надо искать плохое в самом начале знакомства. А если потом вскроется что-то в человеке, то уже только хорошее, и это будет приятным сюрпризом. Согласитесь, есть здравый смысл, да? Чтобы плохое не стало потом сюрпризом.
– А что, это мысль, – тихо засмеялся Белов. – Сообщить по рации, что возвращаемся с победой. Причем не мы будем вызывать их в эфире, а дождемся, когда они вызовут, тогда и ответим. Первое впечатление самое верное. Поверят. А нам больше и не надо, нам только до ворот доехать без стрельбы.
– Ладно, головорезы, – усмехнулся Котов. – Не в первый раз нам такие фортели выделывать. Только сегодня задача сложнее. Работать надо ювелирно. Одно дело – разгромить лагерь, и совсем другое – найти в нем и вывезти нужного человека. Причем живым вывезти. Стоп!
Офицеры удивленно посмотрели на командира, а потом проследили, куда направлен его бинокль. Со стороны завода низинкой к большому карьеру шла группа людей, человек восемь. Шли неторопливо, несли с собой какие-то ящики и сумки. С автоматами на ремне из всей группы были только двое. И, судя по тому, что весь завод был как на ладони, группа прошла не через главные ворота, а каким-то другим путем. Был вход на территорию и со стороны карьеров.
– Внимание, я – Барс! – быстро заговорил Котов. – Сокол, Боб и Босой – ко мне! Остальным к машинам, готовность минута!
– Какая идея, командир? – оживился Белов.
– Сашка, мы возьмем этих в карьере. Они должны знать про Джадазира, знать, где его искать. Они явно идут тренироваться взрывать и не готовы к нападению. А вот когда нам понадобится проникнуть внутрь или когда у нас будут трудности, ты с остальной частью группы атакуешь ворота. Постарайся как можно дольше прикидываться Арамом и его друзьями.
– Командир, ты с ума сошел! – опешил Белов. – Я ведь не говорю по-арабски. Они же меня через тридцать секунд раскусят и изрешетят, не дав и к воротам подойти.
– Товарищи! – Зимин от возбуждения даже стал тянуть руку, как делал это в школе или в университете, когда просил слова во время лекции или на семинаре. – А их действительно можно обмануть. Белов достаточно слышал арабский язык, чтобы постараться передать интонации, произношение. А с языком еще проще. Я ему сейчас на бумаге набросаю несколько фраз и произнесу вслух. А потом можно имитировать неисправность рации. Ну, прерывание сигнала или плохое прохождение. Знаете, как это бывает, когда слышишь через слово, а то и реже? Да пока они въедут, что с ними говорит не Арам, им будет не до этого.
– Орел! – засмеялся Котов, кивнув на переводчика.
– А, ладно, может, и получится, – махнул Белов рукой, уже явно прикидывая свои запасные варианты.
