мы уже в Германии, на берегу одного из рукавов Одера. Рядом Штеттинский порт. Сам город фашисты еще удерживают, но припортовые кварталы уже захвачены советскими войсками.
Были в то утро и хорошие новости. Ночью бойцы батальона, сидящие в засаде на берегу реки, взяли живьем трех диверсантов. Взяли, когда те вышли из воды на берег, почти здоровыми. Только у двоих были порезаны руки. Это были именно те, кто взорвал понтонный мост под Фиддиховом. Теперь от информации, если мы сумеем от них ее получить, зависят наши дальнейшие действия.
К моему удивлению, все трое оказались вовсе не упертыми нацистами. Они подробно рассказывали о соединении «К»: как проводится отбор, что входит в программу подготовки. А их командир, оберфенрих, рассказал больше остальных.
Тогда я первый раз в жизни увидел ласты — секретное снаряжение немецких и итальянских морских диверсантов. Мы об этом раньше, к сожалению, не знали. Нас на Химкинском водохранилище учили ходить по дну. Учили определять азимут в мутной воде, прокладывать путеводную нить. Но ходить на большой глубине не позволяют возможности дыхательного аппарата. А ласты позволяют плавать под водой и на поверхности. Главное, плыть на определенной глубине, и не важно, сколько там десятков метров воды под тобой.
Мы узнали, что применять это снаряжение — гидрокостюм из губчатой пористой резины, ласты, маску и дыхательный аппарат — немцев учили итальянские инструкторы из 10-й флотилии малых штурмовых средств.
Обо всем этом подробно рассказывал этот крепкий темноволосый парень. Я не испытывал к нему ненависти. Мы с ним были почти ровесники — он был лишь на год младше меня. В сорок третьем он учился в военно-морском училище ПВО и в начале сорок четвертого в числе прочих добровольцев был отобран в формируемый первый морской штурмовой отряд диверсионного соединения. Он ранее участвовал в операциях на Западном фронте. Уничтожение английской береговой батареи в районе Гавра на французском побережье — это их работа.
Оберфенрих подробно объяснил, как пользоваться ластами. Кроме того, он рассказал, что для подрыва мостов они используют специальные мины-торпеды. Длина их пять метров, диаметр пятьдесят шесть сантиметров. Плавучесть регулировалась клапаном затопления. Диверсант плыл по течению, буксируя мину под водой. Доплыв до опоры моста, он нажимал кнопку клапана затопления и выдергивал чеку взрывателя замедленного действия. После чего уплывал вниз по течению реки. Пока что все подрывы мостов в нашем тылу и тылах союзников проходили успешно.
— На тебя вся надежда, лейтенант. Думайте, что делать. Мы только на берегу можем что-то сделать, — сказал мне комбат.
Хотя это «что-то» в лице ценных «языков» было уже половиной дела. А вот вторая половина была за нами. Мы с майором прекрасно понимали, что немцы обязательно попытаются взорвать и этот мост. Сейчас по нему на запад безостановочным потоком идут войска и колонны снабжения.
Я собрал свою группу, и начался мозговой штурм. Думали и спорили около часа. Принятое решение было выработано на основе полного взаимного согласия.
Половина группы под моей командой стала готовиться к погружению. Другие под командой моего зама крепили на мосту веревки и, вывешиваясь над опорами, разматывали провода.
Благо, что в нашем имуществе, кроме подводного снаряжения, бензинового генератора и компрессора, был большой запас саперного провода. В основном трофейного, немецкого.
— В кулацком хозяйстве все пригодится, — часто повторял Ваня Васильев.
Вот и пригодился. Глубина реки здесь была около семи метров. Мост стоял на трех бетонных опорах. Опустившись под воду и работая парами, моя подгруппа уложила с каждой из двух сторон бетонной опоры длинные электрические замыкатели. Они были сделаны из куска резинового шланга, внутри которого были две тонкие медные пластины. С обеих сторон шланг перегибался и завязывался, чтобы в него не попала вода. С одной стороны наружу выходили провода, припаянные к пластинам. Место выхода провода было покрыто слоем водонепроницаемой мастики.
Три наши пары справились с работой минут за сорок. Замыкатели под водой легли ровно на бетонные площадки опор. Намного дольше провозилась подгруппа Васильева, вытягивая на мост три пары проводов.
Здесь нам с лодок помогали бойцы батальона. Затем собрали электрические цепи. Для этого использовали шесть трофейных аккумуляторов и столько же автомобильных лампочек.
Наш замысел был довольно прост. На мосту напротив каждой опоры висела лампочка, запитанная от аккумулятора. Замыкатель выполнял роль выключателя. Когда на шланг опускалось что-то тяжелое, то пластины соприкасались, и лампочка загоралась. На мосту постоянно находились несколько часовых с запасом ручных гранат. Мы, одетые в гидрокостюмы, расположились возле моста. К каждой опоре с берега тянулась путеводная нить.
Ночью, около двух часов, на мосту раздались автоматные очереди, а в воде, поднимая фонтаны, разорвались несколько гранат. На мосту ярко горела лампочка над средней опорой моста.
— Ваня, первую и вторую двойку по путеводным нитям к крайним опорам моста! Пусть на всякий случай проверят, — командую я старшему сержанту Васильеву.
Сам же, надевая дыхательный аппарат, сажусь в резиновую шлюпку. Бойцы уже сидят там. Выгребаем к нужной нам опоре. Мы работаем спокойно, город уже захвачен, и стрелять по нам некому. На моих ногах трофейные ласты. Включившись в аппарат, я ухожу под воду. Быстро опускаюсь на дно. Включаю подводный фонарь. Вот она. Вражеская торпеда чуть под углом лежит у опоры. Обвязываю ее схватывающим узлом, в носовой части торпеды закрепляю магнитную мину. Выставляю время и выдергиваю предохранительную чеку. Дергаю три раза за буксирный конец. Мина начинает медленно двигаться по дну, это ребята начали грести. Хорошо, что в мине есть немного запаса плавучести — диверсант не до конца стравил воздух. Так, ладно, я свое дело сделал. Через двадцать минут эта мина рванет уже далеко от моста.
Всплываю наверх, осматриваюсь и мощными гребками плыву к берегу. Да, плавать в ластах — одно удовольствие, не пешком по дну ходить.
Рвануло тогда здорово, и мы в обед ели уху из глушеной рыбы. Кстати, самих диверсантов никто тогда не видел, ни живых, ни мертвых. Видимо, смогли уйти вниз по течению и добраться до немецких позиций.
В последнюю неделю войны немцы уже не пытались взрывать мосты. Но моя группа продолжала заниматься их охраной. Причем я, как говорится, совмещал полезное с приятным. Накануне наши танкисты захватили подвижный передовой пункт диверсантов. В двух машинах оказалось снаряжение для плавания. Благодаря толковому оперуполномоченному Смерша все это быстро передали нам. Теперь все мои бойцы тренировались плавать и нырять в ластах. Вскоре они нам очень даже пригодились.
Второго мая про наше подразделение вспомнили в штабе фронта.
Уже знакомый нам генерал рассказывал про военно-политическую обстановку. Рядом с ним стоял немногословный полковник. Я знал, что он из разведотдела штаба фронта. Рядом со мной стояли капитан морской пехоты и пехотный майор. Мы с капитаном были одеты совершенно одинаково — выцветшие гимнастерки, через расстегнутый ворот которых видны тельняшки. Оба в морских фуражках. У майора на голове была пилотка.
— Датский остров Борнхольм находится в юго-западной части Балтийского моря. Площадь острова — 587 квадратных километров. Жителей около 47 тысяч. В последнее время к немецкому гарнизону добавились бежавшие с материка фашисты. Среди них много военных преступников, у которых руки по локоть в крови. В плен они сдаваться не собираются. Всего сейчас на острове около двенадцати тысяч солдат и офицеров противника. Немецкое командование ждет высадки английских войск, — добавил генерал, помолчав минуты две. — А у господина Черчилля на них свои виды. — Генерал перевел взгляд на полковника.
Тот заговорил глуховатым голосом:
— Насколько вы знаете, товарищи офицеры, Черчилль был, есть и будет врагом нашей страны. Нам… — Полковник запнулся, подыскивая слова. — Советскому командованию стало известно, что английское командование разрабатывает планы нанесения удара по советским войскам в Европе. Причем в первую очередь для этого будут использоваться немецкие войска. В этом плане отводится роль и гарнизону Борнхольма. Сам план носит название «Немыслимое».
Но американский Объединенный комитет начальников штабов эту идею не поддерживает. Вовсе не потому, что они нас так любят. Просто без Красной армии янки на Дальнем Востоке с японцами не справятся. Этими разногласиями сейчас нужно воспользоваться.
