– Кто в этом виноват? – Аюп сделал вид, что удивился.
– Я сам, – с досадой ответил Рамхзан. – Поверил Англичанину и объединился с ним. На самом деле своими деньгами он затуманил головы моих людей. Его заметили в руководстве, а меня быстро забыли.
– В руководстве тебя помнят, – после небольшой паузы заговорил Аюп. – Но ошибку будешь исправлять сам. Белан потребовал за женщин деньги и этим подписал себе приговор. Теперь ни один полевой командир не выступит в его защиту. Свои интересы он поставил выше дела и тем самым уровнял себя с обыкновенными наемниками, которых мы вынуждены терпеть на своей земле из-за нехватки людей. Белан решил заработать на войне, которую ведет его народ.
– Что я должен сделать? – глядя прямо в глаза Яхяеву, спросил Рамхзан.
– Завтра Мациев собирается снова разыграть нападение русских на машину с чеченцами. Пусть так оно и будет. – Аюп с шумом поднялся со своего места и, выйдя из-за стола, подошел к Хадаеву вплотную. – Ты не пойдешь с ним, а останешься в селе. Как только они уедут, заберешь женщин и выведешь к переезду через ручей. Там тебя будет ждать машина.
– А мои люди? – Рамхзан удивленно захлопал глазами.
– За них не переживай, – успокоил его Аюп. – И вообще, с этого дня они тебя больше не должны волновать.
– Почему? – ответ поразил Хадаева.
– У нас есть план, как использовать твой опыт в другом месте. – Яхяев загадочно посмотрел на Рамхзана. – Как ты относишься к переезду в Россию?
– Я известен спецслужбам! – растерялся он. – Меня легко вычислят!
– Мне так не кажется, – усмехнулся Аюп. – С надежными документами тебе ничто не грозит. Тем более если ты и есть где-то в картотеках ФСБ, то наверняка вот в таком виде – с бородой и усами. Без них, с другой прической станешь совершенно неузнаваем.
– Какое дело вы решили мне доверить? – напрягся Рамхзан.
– Я знаю, что в свое время ты служил на Черном море.
– Да, командиром отделения ремонтной группы, – подтвердил Хадаев, одновременно удивляясь, откуда Аюп знает такие подробности из его биографии. – Давно это было.
– Тем не менее ты хорошо знаешь Новороссийск.
– Я так не думаю, – нахмурился Рамхзан. – В увольнении был раз пять. А так все в порту…
– Этого достаточно. По крайней мере, сможешь отличить пирс от железнодорожной платформы.
– Что я должен там делать?
– То же самое, что и здесь, – пристально глядя прямо в глаза, ответил Аюп и показал взглядом на калитку. – Пока иди.
– Как я объясню Белану, что мне нужно остаться?
– Это не твоя забота.
Когда Рамхзан вернулся в дом, где разместился их небольшой отряд, то застал Мациева в глубине двора. Тот стоял спиной к нему, наблюдая за построенными в одну шеренгу пленными. На них вновь были форма и оружие. Вдоль строя прогуливался Сопилко и что-то говорил. На заднем плане растянули маскировочную сеть. Дука Магомедов снимал все происходящее на видеокамеру. -…Запомните, – донесся до него голос наемника, – нет мирных чеченцев. Все они враги. Дети, женщины, старики. Если днем они улыбаются вам, то ночью передают боевикам продовольствие, рассказывают о наших перемещениях, устанавливают мины. Только жесткие действия могут вынудить их отказаться от мыслей воевать с Россией. Они наши рабы и должны смириться с этим…
– Где ты был? – обернувшись на звук шагов, едва слышно спросил Белан.
– Дядя попросил прийти. – Рамхзан отвел взгляд в сторону. – Машина сломалась. Помог починить.
– В следующий раз ставь меня в известность. – Мациев покосился на стоявшего неподалеку Ломагли. – Ты же знаешь, кругом полно стукачей. То и дело в селе появляются менты и русские. Хочешь, чтобы нас нашли?
– Здесь почти никто не живет, – возразил ему Рамхзан. – Поверь мне, надежней этого села в предгорье нет места.
– Это меня и настораживает. – Белан вновь развернулся к строю. – Так не может продолжаться вечно.
* * *
Оставив машину недалеко от разрушенной фермы под присмотром Волкова, Антон, Джин и Дрон направились через небольшой лесок к видневшимся за деревьями строениям. Шли осторожно. Мало ли кто мог сейчас находиться в расположенных на отшибе домах. Точных данных о живущих здесь людях не было. К тому, что удалось узнать Вахиду из разговора со стариками в Гуни, в Курчалоевском отделе внутренних дел, куда утром заглянул Антон, ничего существенного добавить не смогли. Об остатках блокпоста милиционеры знали, но не имели ни малейшего понятия, откуда он взялся. Дел полно в больших селах, и какой-то хутор, где осели несколько семей беженцев, особо никого не интересовал. Ко всему, со слов участкового, живущие там люди даже не прописаны в этих домах, и они считаются нежилыми. Лишь весной их проверяли на предмет наличия боевиков.
Огромные деревья сменились густым кустарником. Миновав небольшой ручей и оказавшись в нескольких десятках метрах от крайнего двора, Антон сделал знак рукой Дрону идти вперед. Осторожно пройдя вдоль забора, Дорофеев выглянул из-за угла и, обернувшись назад, дал понять, что все чисто. Вышли на улицу, образованную пятью домами. Три из них были почти полностью разрушены. В двух оставшихся явно кто-то жил. Пахло дымком. Кудахтали куры. Антон показал Джабраилову на калитку:
– Действуй.
Подойдя к ней, Джин бросил по сторонам настороженный взгляд и несколько раз стукнул по доскам прикладом автомата. Во дворе залаяли сразу несколько собак. Антон поморщился. Дрон быстрым шагом перешел через дорогу и скрылся в зарослях разросшейся лебеды и полыни.
Между тем во дворе послышались шаги. Калитка открылась, и наружу вышел преклонного возраста чеченец в осеннем пальто и кирзовых сапогах. Он безбоязненно оглядел улицу, задержав взгляд на Дорофееве, и выжидающе уставился на гостя.
– Капитан Джабраилов, – поздоровавшись, представился Вахид. – Военная разведка. Как к вам обращаться?
– Зовите меня Гурно. – В глазах мужчины появилась тревога.
– Вы один здесь живете? – Видя замешательство хозяина дома, Джин перешел на родной язык.
– Нет. – Гурно покачал головой. – Жена, две дочери и внук.
– Кроме них, в доме никого больше нет? – Вахид испытующе посмотрел в глаза мужчины.
– Никого.
– А соседи?
– Уехали еще летом в Курчалой, – пожал плечами Гурно. – Больше их никто не видел.
– Они вам не говорили зачем? – задал он следующий вопрос.
Вместо ответа тот лишь развел руками.
– А на чем уехали? – продолжал допытываться Джин.
– У них машина была. – Чеченец почему-то начал нервничать. – «Жигули»…
Подошел Антон и встал рядом с Вахидом:
– Мы можем осмотреть их дом?
– Почему спрашиваете меня? – удивился мужчина. – Кто вы такие? Если надо, смотрите. Я никаких дел с ними не имел.
– Нам сказали, что сюда одновременно приехали две семьи беженцев из Ингушетии, – нахмурился Антон. – Неужели вы не знали, кто ваш сосед?
– Саласовой Адлан сначала занял этот дом. Жена и дочь у него были, – закатив глаза, словно воспоминания давались с трудом, а события, о которых его спросили, произошли, как минимум, сто лет назад, задумчиво заговорил Гурно. – Он не хотел здесь оставаться. Говорил, опасно жить на отшибе. Искал место в больших селах. Хотел машину менять на любое жилище.
Антон вынул из нагрудного кармана фотографии, сделанные с видеозаписи расправы на блокпосту, и показал ту, на которой водитель и пассажиры еще живы:
– Это они?
– Да! – подтвердил мужчина. – Зачем вы их ищете? Неужели Адлан мог сделать что-то плохое?
– С того момента, как они уехали, вы больше ничего о них не слышали? – проигнорировав вопрос, Антон заглянул в глаза мужчины.
Он чувствовал, что этот человек что-то не договаривает.
– Как в воду канули, – вздохнул тот.
– И с тех пор ими никто не интересовался? – недоверчиво спросил Вахид.
– Нет.
– Пойдемте. – Антон развернулся в сторону соседнего дома. – Будете у нас за представителя местной администрации.
– Зачем? – Гурно старался говорить уверенно, но этим лишь выдавал свое беспокойство. – В нем никто не живет.
– Почему вы так заволновались? – Вахид подозрительно посмотрел на него.
– Я сделал там небольшой ремонт. – Гурно стушевался, при этом его глаза забегали. – Сейчас в него собирается переехать мой сын.
– Вы сказали, что живете с внуком, – напомнил ему Филиппов.
– Его отец на заработках в Грозном, – семеня рядом, принялся объяснять Гурно. – Он там вместе с моей дочерью.
– Как его зовут? – спросил Вахид.
Гурно почему-то не ответил на этот вопрос. Обогнав офицеров, он с деланым усердием открыл калитку и впустил во двор.
Антон огляделся. Дом с целыми, застекленными окнами и хозяйственные постройки были отремонтированы. Везде присутствовали следы недавних работ. В углу, у забора, установлен верстак. Под ним кучка свежей стружки.
Он удивленно хмыкнул и развернулся к Гурно:
