– Останься, пожалуйста, пока со мной. Я очень не люблю засыпать один.
«Кажется, они неплохо изучили его привычки. Интересно, кто он такой и зачем Хомяку нужен?»
– Конечно, дорогой. – Татьяна легла рядом, выключив ночничок. Условный сигнал подан, теперь оставалось только ждать.
Неожиданно девушка почувствовала, что ее неодолимо клонит ко сну.
«Черт! Что это?!» – Она пыталась разлепить непослушные веки.
Перед операцией Соколова выспалась как следует и прежде чем выйти из своего номера, на всякий случай выпила две чашки крепкого кофе. Коньяка женщина выпила совсем немного. Да он, наоборот, только взбодрил ее.
Татьяна сосредоточила всю свою волю в борьбе со сном. Она поднялась с кровати и прошлепала на ватных ногах в ванную, открыла кран и пустила холодную воду. Затем сунула под струю голову и так стояла до тех пор, пока не стало немного легче.
Девушка прошлепала обратно к кровати. Клиент спал непробудным сном. Татьяна дернула его за плечо – Лайтис промычал что-то и вновь лег на живот. Часы показывали только начало первого. До условленного времени оставалось еще почти два часа. Она натянула платье прямо на голое тело.
Татьяна села на стул, с дьявольским упорством сопротивляясь неодолимым объятиям Морфея. Она до крови закусила губу.
«Отопри дверь и ложись спать! – настойчиво ломилась в мозг успокаивающая, приятная мысль. – Ты свою работу сделала, от тебя большего и не требуется. Саша только рад будет на руках отнести тебя в машину».
Саша Васильев, почти ее ровесник, недавний выпускник спецшколы, должен был привезти спеца и отвезти ее в другую гостиницу. Спец должен был «оснастить» клиента микрофоном – так поняла Соколова цель задания.
«НЕЛЬЗЯ!!! НЕЛЬЗЯ ЗАСЫПАТЬ!!!»
Татьяна вытащила ключ от номера из пиджака господина Лайтиса. Девушка, с трудом раздирая слипающиеся веки, выглянула в окно, слегка отогнув угол портьеры. Большая, полная луна белым призрачным светом освещала автостоянку. Несколько машин темными силуэтами, слегка подсеребренными ночным светилом, замерли на ней.
Девушке показалось, что она услышала шум подъехавшей машины. Сноровисто хлопнули дверцы.
Сомнений не осталось. Мозг мгновенно выдал команду: «ВОН ИЗ НОМЕРА!»
Соколова, напрягая всю свою волю, закусив губу, шатаясь, как пьяная, добралась до двери и открыла ее. Захлопнула за собой номер. Чувство смертельной опасности придало сил.
Первым стремлением было постучаться в номер Половецкого. Она тотчас отвергла эту мысль. Развернувшись, она направилась к лестнице. Почти поднялась на третий этаж и замерла на лестнице, прислонившись спиной к стене. Сердце билось в бешеном ритме.
Вскоре она услышала торопливые шаги и голос администраторши: «Все тихо! Они спят!» Затем отчетливый стук в дверь.
Она оттолкнулась от стены, собрав всю свою волю в кулак. Осторожно заглянула за угол – коридорной не видно.
«Понятно, отослали от греха подальше или тоже накачали снотворным».
Соколова понимала, что главная ее задача – незаметно выбраться из гостиницы.
Ей это удалось.
Уже на улице, босиком, в платье на голое тело, Татьяна, шатаясь как пьяная, брела по улице прочь от «Тропика». В чужом городе, без документов – все осталось в том месте, где они остановились с водителем.
Увидев сквер, девушка на заплетающихся ногах направилась туда. Опустившись на лавочку, Соколова поняла, что уже не в силах будет подняться с нее.
– О, смотри, какая цыпа! – неожиданно послышался пьяный, слегка гнусавый голос.
– Да она готовая! – с радостным возбуждением констатировал второй голос.
Соколова попыталась привстать, разлепляя непослушные веки. Затуманенное сознание успело запечатлеть две мужские фигуры. Потом глаза вновь застлал сон.
Она только почувствовала, как ее поднимают с лавки и берут под руки.
– О! Да дама у нас голенькая! – противно хихикнул гнусавый, рука его нырнула под подол платья.
«Пусть тащат куда угодно, только подальше от гостиницы!» – угасающей мыслью пронеслось в голове. Больше бороться со снотворным у Татьяны не было сил…
Все это происходило в те времена, когда нерушимый некогда Союз уже начал вовсю трещать по швам. Влияние могучего аппарата госбезопасности на жизнь страны ослабло. Этот самый аппарат раздирали собственные противоречия. Грызня внутри и межведомственная борьба чиновников. Как позже думала Соколова, она чуть не стала жертвой именно таких разборок.
Чудом выжив, по возвращении в Тарасов девушка узнала, что Хомякова отстранили от занимаемой должности. По-тихому отправили на заслуженную пенсию.
* * *
Из воспоминаний Кадетку вернул к действительности двойной гудок и звук притормаживающего автомобиля.
– Эй, девушка! Подвезти?
Татьяна окинула взглядом иномарку. Работать ей сегодня уже не хотелось, но и пешком тащиться желания не было.
Водитель, молодой мужчина, уверенным взглядом пробежался по ладной фигуре идущей к его машине женщины.
– Садись, – коротко бросил он. – Куда едем?
Татьяна назвала перекресток около своего дома. Мужчина подумал и объявил, что может подбросить ее только до Сенного рынка.
Машина полетела по ночной дороге. Водитель молчал. Притормозив около светофора, он распрощался с пассажиркой. Денег с Татьяны он не взял.
Уже дома, лежа в постели, Соколова вернулась в мыслях к разговору с Павлом.
«Чудесный просто маньяк», – эта фраза не вылетала у нее из головы.
Татьяна была уверена, что с поимкой предполагаемого убийцы вся эта история не закончилась. Подкреплял эту мысль факт последующего убийства Мандарина.
«Ладно, бог с ними со всеми, лишь бы меня оставили в покое», – наконец сказала она сама себе и, повернувшись на бок, уснула.
* * *
Рано утром ее разбудил звонок. Татьяна живо накинула халат и пошла открывать дверь.
– Кто?
– Майор Сиделин, уголовный розыск, – буркнули за дверью.
«Принесла нелегкая спозаранку!»
Она открыла дверь и впустила нежданного визитера. Действительно, Анатолий Андреевич собственной персоной.
– Чему обязана? – поинтересовалась Татьяна, закрывая за ним дверь.
– Поговорить нужно, – просто ответил тот, бегло осматривая прихожую.
– Пойдемте на кухню, – предложила Соколова. – Кофе?
– Нет, спасибо, – покачал тот головой, присаживаясь на предложенный табурет. Татьяна уселась напротив.
– Вчера еще одну девушку убили, – объявил Сиделин.
Соколова изобразила удивление на своем милом личике.
– «Ночная фея», блондинка, Саренок Ольга, – оперативный работник выжидающе посмотрел на женщину.
Татьяна пожала плечами.
– Ясно, – уставившись тяжелым взглядом в стол, констатировал майор. Немного подумав, он задал следующий вопрос: – Ты вообще кого-нибудь из этой проклятой «Феи» знаешь?
– Нет, я же вам еще в прошлый раз говорила, что мы в разных весовых категориях числимся. Мои клиенты гораздо поскромнее будут.
– Слушай! Ну хоть вообще что-нибудь говорят в ваших кругах? – не выдержав, почти крикнул Сиделин и полез в карман за сигаретами.
– Конечно, говорят, – не стала скрывать от него Татьяна. – Говорят, маньяк объявился, режет блондинок. Так что нужно срочно перекрашиваться в черный цвет, – мрачно пошутила она.
– Можешь не стараться. Он, как видишь, предпочитает девушек более молодых. Причем прицепился именно к этой треклятой «Ночной фее»!
– Анатолий Андреевич, а у первой жертвы были визитки в сумочке?
– Да, я же говорил!
– Да, – подтвердила Татьяна, – но вот что странно: сумочка, насколько я помню, лежала под убитой. Как вы сказали, не похоже, чтобы убийца в ней копался. Значит, он получил визитку заранее или просто знал убитую – такая мысль вам не приходила? Или даже был связан раньше с этой самой «Феей». Ведь откуда-то он должен был знать телефон, по которому вызвал свою вторую жертву?
– Я тоже так думаю, – согласился с ней оперуполномоченный.
– А вы не беседовали с… ну…
– С сутенером? – догадался Сиделин.
– Да.
– Беседовал, пока он еще был жив, – вздохнул опер.
– Что?! И его убили?!! – Татьяна изобразила самое искреннее удивление.
– Вот потому-то я притопал с утра.
– Как это произошло? – поинтересовалась Татьяна.
– Ночью Мандаринов собрался куда-то ехать и не доехал!
– Мандаринов?
– Сутенер девушек. Олег Сергеевич Мандаринов по кличке Мандарин.
– И?..
– Не доехал. Застрелили в подъезде. Кроме него – еще и водителя. Все.
– Думаете, тот же?
– Да я не знаю уже, что и думать! – воскликнул опер. – Предполагаемого маньяка ведь мы к тому времени уже изловили!
– Да? То есть он у вас?
– У нас, только… только он такой же маньяк, как я балерина! Ай! – досадливо махнул рукой Сиделин. – Ты мне лучше скажи, среди наркоманов ничего не говорят?
– Что, вторая девушка тоже?..
