– Но... Но ты же обещал, что все гладко пройдет! Ты же обещал!!! И что мне теперь? Что мне делать?! Живым в гроб ложиться? Да меня же... Меня же...
Туманов запнулся. Фантазия явно подводила его, но в том, что она не подведет других, он был абсолютно уверен. Об изобретательности блатных ходили легенды.
Собеседник ответил ему еще что-то, после чего к щекам Туманова неожиданно снова прилила кровь, и вместо дрожащего шепота он заорал, брызжа слюной:
– Мне без разницы! Понимаешь?! Мне без разницы! Тебя они не знают, а с меня шкуру спустят! Меня не волнует, кто у тебя облажался!
После короткой паузы Туманов истерически хихикнул и сказал:
– Ага, как же! Защитишь ты от них! Они, если захотят, на морском дне достанут, из-под земли вынут! А уж теперь-то они захотят... Да мало ли что охрану перебили! Всех не перебьешь! Так даже хуже! Что? Ранен? – В голосе Туманова послышалась надежда, но тут же исчезла. – Да какая разница?! Не убит ведь! И теперь по-любому все узнают, куда и к кому он ездил!
В этот момент дверь кабинета приоткрылась. Туманов вздрогнул всем телом, на мгновение ему показалось, что это уже за ним. Но оказалось, что это всего лишь его секретарь-телохранитель.
– Валерий Игоревич, у вас все в порядке? – спросил парень. Туманов моментально сообразил, что тот просто слышал его крик, и помотал головой.
– Да, Олег, все в порядке, иди.
Парень кивнул и закрыл дверь, а Туманов продолжил разговор:
– Что? А, это я не тебе, секретарь мой заглянул... Тебе легко сказать – не волнуйся... – голос Туманова звучал уже немного поспокойнее. То ли он просто решил, что от истерики все равно никакого толку, то ли увидел какие-то основания для надежды на лучшее. – Ладно, понял! Только если будут хоть какие-нибудь новости, сразу мне сообщай, – на этот раз голос Туманова звучал скорее просительно, чувствовалось, что он говорит не с подчиненным и не с простым наемником, а как минимум с равным, может быть, и с более высокопоставленным партнером.
– Хорошо. Да понимаю я, понимаю. У всех свои сложности! А вот ты понимаешь, что он обязательно ответку зарядит?! И что она будет как минимум равнозначна наезду?! – Он довольно долго молчал, слушая собеседника, а потом сказал: – Ладно. Пока все ясно, а если что изменится, ты мне позвонишь.
Не попрощавшись, Туманов убрал мобилу от уха, но класть обратно на стол или прятать в карман пока не спешил. Лицо его исказилось гримасой, которая одновременно выражала целый спектр различных негативных чувств: обиду, досаду, злость, презрение...
– Профессионалы сраные... – прошипел он. – Специалисты недоделанные. «Все будет в порядке, простая операция», – нарочито противным голосом, явно кого-то передразнивая, проговорил он. – Вот ваша простая операция, уроды, один пшик. Ну да ладно, может, еще обойдется...
Туманов несколько раз с силой провел правой рукой по лицу, словно очищая его от чего-то грязного и липкого. После этого он решительно набрал на мобиле какой-то номер и поднес его к уху:
Коля Колыма сосредоточенно вел «Хаммер» в сторону Магадана. Сейчас чудовищное напряжение, в котором блатной был последние полчаса, наконец немного отпустило, но он не давал себе расслабиться. Да, конечно, погоня безнадежно отстала, но на соседнем сиденье раненый пахан, и его надо во что бы то ни стало довезти до больницы, где ему смогут оказать помощь. А машина явно держалась уже на одном честном слове. Бешеная гонка по пересеченной местности и автоматная очередь явно что-то серьезно повредили, двигатель работал с перебоями. Колыма надеялся только на то, что ему все же удастся дотянуть до Магадана, а там будет полегче.
В том, что смотрящего еще можно спасти, Колыма был совершенно уверен. Несколько минут назад, окончательно убедившись в том, что погоня отстала, он остановил «Хаммер», чтобы осмотреть пахана и уложить его поудобнее. Результат осмотра оказался более-менее обнадеживающим. У смотрящего было проникающее ножевое ранение в грудь, относительно неопасное и не затронувшее жизненно важных органов. Однако Батя уже потерял очень много крови, и если в ближайшие пару часов его не доставить в больницу, мог умереть. Колыма не был абсолютно уверен в своем диагнозе, но все же в ножевых ранах он разбирался хорошо и знал, что в случае оказания квалифицированной помощи в таких случаях выживают. Эх, если бы пахан помоложе был! А то ведь в его возрасте организму уже не так просто со всем справляться. Ну да ничего, выкарабкается, главное, вовремя его до врача довезти. Проблема была только в том, что дожидаться здесь хоть какой-нибудь машины можно было очень долго. Спасти смотрящего могло только чудо.
Пока Колыма сделал что мог: перевязал Бате рану и, откинув спинку сиденья, положил его поудобнее. И теперь все, что он мог сделать, это гнать как можно скорее. Так он и поступил. Местность вокруг была пустынная. Вскоре дорога начала подниматься в гору, по сторонам были только два цвета – белый снег и серые скалы. «Хаммер» поднимался все выше и выше, а мотор все чаще сбоил. Наконец, очередной раз свернув, Колыма увидел тоннель, по которому проходила единственная дорога к перевалу через горы и дальше, к Магадану. Вход в тоннель чернел, как открытая пасть гигантского хищника, из которой высовывался язык дороги. Колыма нахмурил брови. Он отчетливо помнил, что, когда они со смотрящим ехали утром на злополучную «стрелку» и проезжали этот самый тоннель, он был довольно ярко освещен. Что-то у них там сломалось, не иначе. Впрочем, сейчас не до этого, освещен тоннель или нет, разница невелика, он уж как-нибудь в стенку не врежется.
«Хаммер» на полной скорости влетел в тоннель, но когда он доехал примерно до половины и впереди уже было видно светлое пятно выезда, мотор дал очередной сбой, на этот раз более продолжительный, и двигатель окончательно заглох. Как и подозревал Колыма, одна из выпущенных по джипу пуль зацепила двигатель. «Хаммер» катился по инерции. Колыма закусил губу и покосился на смотрящего. Лицо Бати было бледным, почти белым, а на губах его пузырилась кровавая пена. Дышал он тяжело, хрипло.
«Неужели не довезу?» – мелькнула в голове Колымы паническая мысль. Он тут же подавил ее – не в его привычках было поддаваться панике, но на смену ей не пришло ничего более дельного. По инерции долго не проедешь, джип уже теряет скорость, вот выкатит из тоннеля и встанет, а починить машину, как Колыма прекрасно понимал, он бы не смог. Нет у него ни соответствующих инструментов, ни опыта, ни времени. Колыма решил выехать из тоннеля, остановиться и попробовать тормознуть первую же из едущих мимо машин. Как угодно, хоть под колеса бросившись.
Филин спокойно стоял за скалой, опершись на гранатомет, и курил. Эта сигарета была уже то ли восьмой, то ли девятой, под ногами у блатного валялась уже целая россыпь окурков. Филин знал, что курить ему сейчас особенно вредно, после Сусумана легкие и так еле работают, но привычка есть привычка, и уж если она прошла с ним через пять лет лагеря, то и на воле он с ней не расстанется. В конце концов вряд ли ему суждено умереть от курева, уж слишком много для этого других, более реальных возможностей.
Филин усмехнулся своим мыслям. Как и всегда, когда делать особенно нечего, в голову лезло что-то странное, о чем в обычной жизни никогда не задумаешься. Впрочем, посторонними мыслями Филин не слишком увлекался, он прекрасно помнил, зачем он здесь и чего ждет. Как учили его еще в морпехе, в засаде самое сложное – суметь дождаться противника и ничем себя не выдать. Попасть в цель, когда противник появится, – это как раз самое простое, в цель и новички на стрельбищах попадают уже на второй месяц обучения. Филин пошире расставил ноги для устойчивости и навел гранатомет на цель. Блатной был опытен и прицелился не в салон. Ведь, попав туда, граната могла прошить джип насквозь и только потом взорваться. Он взял прицел ниже, туда, где располагались мотор, бензобак и прочие механические потроха машины. Попадание туда давало стопроцентную гарантию нужного результата. Расстояние до «Хаммера» было невелико, и в том, что он попадет куда надо, Филин был абсолютно уверен. Блатной прищурился. Его палец стал медленно и плавно нажимать спусковой крючок.
Филин сделал последнюю затяжку и бросил окурок себе под ноги. «Кстати, – подумал он, – это я, наверное, зря. Следов оставлять не стоит». Филин, конечно, не думал, что его смогут найти из-за окурков, жизнь ведь совсем не похожа на детективный роман. Но все же оставлять улики было незачем. Тем более что избавиться от них было проще простого. Филин ногой смел все окурки в кучу, потом подгреб их к краю пропасти, что находилась в нескольких метрах от его позиции, и последним движением сбросил их туда.
«Пусть там, на дне, поищут», – с улыбкой подумал он, поворачиваясь к обрыву спиной.
В этот момент до его ушей донесся далекий звук мотора. Филин моментально преобразился. Движения его сразу стали быстрыми, лицо целеустремленным, а из головы вылетело все постороннее. Он подскочил к гранатомету, взял его и приготовился стрелять. Сейчас он стал чем-то вроде одушевленной наводящей приставки к своему оружию. Звук мотора приближался. Через какое-то время он приблизился уже настолько, что Филин понял – тревога оказалась ложной. Машина приближалась с другой стороны, от Магадана. Он немного расслабился, но все равно оставался готов ко всему. Вскоре шум стал совсем громким, Филин подумал, что это наверняка какой-нибудь грузовик. Спустя несколько секунд это его предположение подтвердилось. Из-за скалы показался огромный карьерный самосвал «БелАЗ». Он спокойно проехал по площадке и нырнул в черную пасть тоннеля.
