– Добро пожаловать на борт! – Кряжистый мужик лет пятидесяти возле лееров трапа, при усах, с благородной сединой на висках, но в штатском, поприветствовав Мазура, достал рацию, бормотнул в нее несколько слов.
Мазур вельможно кивнул в ответ. Поднялся на борт и едва не оказался в объятиях стюарда, одетого в белоснежный, форменный, с золотыми галунами костюм. Стюард был черный, как уголь, аж с синевой. А ежели по-простому, то типичнейший, кондовый негр.
– Господин Мазур, позвольте, я провожу вас в вашу каюту. – Изъяснялся сей индивид на чистейшем русском языке, без малейшей примеси не то что конголезского, но даже хохляцкого. – Если желаете, я могу показать вам яхту.
Мазур небрежно бросил:
– Может быть, позже, дружок. Сначала душ. Притомился я что-то, в дороге-то…
– Конечно-конечно, господин Мазур. Прошу за мной.
Мазур обернулся. По трапу два здоровых бугая волокли какую-то очумелую блондинку, а она во всю глотку голосила: «Как провожают пароходы? Совсем не так как поезда…» А следом еще один тип тащил два огромных, как комоды, чемодана. Причем, этот последний совсем не похож был на охранника или штатного холуя – хорошо одетый чернявый вьюнош с приличными манерами. Мазур проследил взглядом за любопытным квартетом и с некоторым даже изумлением пронаблюдал, как три мужика эту бабенцию с трудом запихнули в каюту, а она, зараза, еще и умудрилась оттуда им платочком помахать.
Очередная Собчачка, что ли?..
Рассеяно оглядываясь по дороге, как и положено столь почетному гостю, Мазур мельком отметил, что на яхте наличествует минимум пять секьюрити. А когда они, обогнув надстройку, добрались до противоположного борта, в полукабельтове от яхты обнаружился небольшой крытый катер, на корме которого расположились двое уже набивших оскомину костюмных мальчиков. Один в бинокль внимательно разглядывал акваторию. На плечах у них висели короткоствольные СР-3 «Вихрь» с разложенными прикладами. Идиоты. Если начнется заварушка, куда они в костюмах-то…
Ну, не наше это дело.
Пройдя во внутренние помещения на второй палубе, стюард, а вслед за ним и Мазур остановились у двери одной из кают под номером семь.
– Ваша каюта, господин Мазур, – произнес стюард, протягивая небольшую пластиковую карточку. – Вот ключ. Если что-то понадобится – телефон в каюте, номер сервисной службы «ноль-ноль-пять». Я могу вам еще чем-нибудь быть полезен?
– Нет, спасибо, – взяв карту и открывая дверь, ответствовал Мазур.
Стюард коротко поклонился и, бесшумно ступая по устеленному ковром коридору, удалился. Чаевых не попросив. Закрыв за собой дверь, Мазур облокотился о спинку кресла возле иллюминатора.
Мать вашу, что же здесь происходит?! Судя по количеству охраны, на этой долбанной яхте ожидают прибытия персоны уровня по крайней мере не ниже пана Ющенко. Но почему его, пана Мазура, сюда пропустили столь просто и быстро? В какое же очередное дерьмо его угораздило на этот раз вляпаться? И кто такой этот Малышевский, о котором говорила путанка в «Гамбринусе»?..
С такими мыслями Мазур достал мобильник и накликал очередную эсэмэску супруге. На этот раз сообщение получилось более длинным. Прочитав подтверждение о получении, Мазур спрятал телефон в карман и оглядел каюту.
Н-да, что ни говори, а впечатление каютка производила. Светлые деревянные панели, светлая мебель, два уютных кожаных кресла, огромный двуспальный сексодром, широкий иллюминатор, задернутый кремовыми шторами. На полу – пушистый, пастельного цвета ковер. На тумбочках по обеим сторонам кровати – лампы с абажурами. Сбоку – маленькая дверца. А там что? А там обнаружился небольшой санузел с душевой кабиной и прочими необходимыми для сангигиены причиндалами.
В холодильнике – минибар с неплохим ассортиментом напитков, как алкогольных, так и соков нескольких сортов. Он набулькал себе в пузатый бокал коньяку на палец, вернулся в кресло, закурил и попытался расслабиться. И тут же послышался едва слышный гул моторов, яхту привычно качнуло, и она, постепенно набирая ход, отвалила от причала. Видимо, ждали только его, Мазура прибытия, он был последним – все приглашенные персоны уже собрались на борту.
Ну что ж, пора знакомиться с контингентом.
Мазур, допил коньяк. Встал, одернул смокинг… И в этот момент раздался стук в дверь. Проклиная «ненавязчивый сервис», он открыл дверь…
О как!
Он, конечно, ожидал встречи, но не столь же быстро…
– Ну что, пустишь? – хитро прищурилась Олеся.
Она же олигархиня, она же чертовка, она же женщина, из-за которой Мазур чуть было не сгинул в африканских джунглях… Она же – как оказалось – отнюдь не правит балом. Однако вот так встреча!
– Входи, конечно, – изо всех сил стараясь сохранить лицо, как будто никого другого он и не ожидал увидеть на пороге каюты украинской яхты, Мазур отступил от двери.
Покачивая бедрами, Олеся продефилировала мимо и уселась в кресло, машинально одернула короткую юбчонку, беспардонно обнажившую длинные стройные ножки.
– Предложите даме выпить, господин адмирал, – сказала она игриво. Наслаждалась, змеюка, Мазуровым обалдением.
– Или думал, больше никогда меня не встретишь?
Вот дьяволица! Мазур справился с изумлением и ответил галантнейшим образом:
– Только о встрече с вами и мечтал все это время, мадам! Всенепременно предложу, мадам! Что мадам предпочитает в это время суток?
– Мадам предпочитает виски.
– Сей момент! – Мазур по-хозяйски открыл бар, достал два высоких стакана, плеснул на два пальца «Чивас Регал», добавил льда. Протянул олигархине бокал, сам сел в другое кресло.
Мелодично звякнули стаканы.
Пригубили.
Мазур откровенно разглядывал Олесю. Кремовый костюмчик – пиджачок и юбочка выше голых коленок, – наводящий на мысль о портном не хуже какого-нибудь Армани, или кто там сейчас в моде. Скромненькое ожерелье с фионитами… Но мы то знаем, господа: тут фионитами и не пахнет.
Она с усмешкой смотрела на Мазура.
– Что ж вы такого завлекательного, господин адмирал, на мне углядели?
А глаза смеются! Вот же зараза…
– Да ничего я не углядел. Думаю вот.
– Да-а? И о чем, позвольте полюбопытствовать? Надеюсь, о напрочь нескромных желаниях? – Олеся откинулась на кресле, закинула свободную руку за голову – так, что платье моментально обозначило ее… гм… выпуклости и впадины.
– Значит, ты мне эту турпоездку и сосватала, – Мазур, все же будем честными, с некоторым усилием отвел глаза от прелестницы. – И зачем, позволь узнать?
Яхта, стремительно набирая ход, споро уходила из Одесской гавани – Мазур чувствовал это по еле заметной вибрации, для постороннего человека неощутимой.
– Ну, не только я, – выпрямилась в кресле Олеся. – А тебе не нравится?
– Ну почему же… Просто непоняток не люблю.
– А что тут непонятного? – вполне натурально удивилась она.
– Если присылаешь приглашение – подписываться надо, – сказал Мазур. – А то я твое приглашение порвал и выбросил. На фиг мне эти приглашения, тем более анонимные…
– Но ведь приехал же, – парировала Олеся. – Считай, что это был последний тест. На интуицию. Если поймешь, что от меня, – значит, приедешь.
«Ага, – подумал Мазур, – интуиция под названием самаринизм…»
Олеся стала предельно серьезной:
– Короче. Как говорили классики – слушай внимательно, понимай правильно, запоминай надолго. Так вот, ввожу в курс дела… Тебе такая фамилия – Малышевский – о чем-нибудь говорит?
– Ну, вроде, слыхал что-то такое по телевизору… – осторожно сказал Мазур.
– Слыхал… – фыркнула Олеся. – Это, к твоему сведению, один из влиятельнейших, если не самый влиятельный человек в сфере промышленности и финансов не только в России, но, пожалуй, и в Европе… А такие люди добрых дел не забывают. То, что ты передал камушки именно нам, а не своему командованию – это, знаешь ли, о многом говорит…
– И о чем же?
– Кира, не заводись. Я вовсе не имела в виду, что ты предал Родину, нарушил присягу, поклонился золотому тельцу, продался сволочным олигархам и все такое прочее… Просто ты взялся выполнить задание – и это задание выполнил более чем на «пять»…
– И что? Ради меня, такого хорошего, олигарх нанял яхту и натащил уйму гостей? Чествовать меня будут?
– Да щас. Просто два дня назад сын Малышевского женился на дочери другого влиятельного человека, который до сих пор был… Ну, не скажу, врагом или конкурентом… Скорее, они просто не сходились во взглядах на некоторые вопросы тактики и стратегии. И вот теперь решили породниться.
Мазур хмуро покрутил в пальцах бокал.
– Олеся, ты меня за дурачка-то не держи. Какая, на хрен, свадьба? И где невеста с женихом, лимузины, тамада?
– Ты не слушаешь, Кирилл… Свадьба была позавчера. Кольца, цветы, шампанское, обеты вместе быть и в радости, и в горе, чуть ли не пупс на бампере лимузина, все такое… А потом молодые отправились в свадебную кругосветку, а у избранных приглашенных начался второй день. Или уже третий? Не важно. Вот и яхточка пригодилась, она, кстати, Малышевскому и принадлежит. Прогуляться можно при случае, проветриться… Новобрачные, так сказать, удалились на брачное ложе, а родители их тут совершают негоции, договариваются в отсутствие, так сказать, прямых наследников. Понимаешь?
