...Во дворе стояли четыре чужие машины: два «Мерседеса», серая «Волга» с забрызганными грязью номерами и еще какое-то невразумительное красное авто непонятной марки — явно азиатского происхождения, скорее всего — южнокорейского производства.
Возле фокинской «копейки» стоял высокий человек в шляпе и пристально рассматривал машину.
В числе других вышедших из машин Свиридов узнал Коваленко, все остальные были ему незнакомы. Зато этих «всех остальных» было не меньше десяти-пятнадцати человек. Более точно сказать было нельзя, потому что Владимир не знал, сколько из приехавших уже зашло в дом.
— Почему ты говоришь, что приехали за тобой, Афоня? — проговорил он. — Это приехали за нами. И, ей-богу, ума не приложу, что нам делать с этакой уймой народа, если они вздумают нас арестовывать или, паче чаяния, убивать.
Разве что брать стволы и прямой наводкой...
Все это время ошеломленно молчавшая Аня наконец сдвинулась с места и, подойдя к Свиридову, быстро спросила:
— Я правильно понимаю.., это вы с Фокиным убили Рябинина и второго, про которого сегодня говорил Сережа.., офицера ФСБ?
— Можно сказать, что и так, — тут же, не делая своих излюбленных мхатовских пауз, ответил Свиридов. — А теперь, Анечка, ответь: есть тут у вас какой-нибудь черный ход?
— Но зачем.., зачем вы их убили?
— Лучше не спрашивай, Анечка, если не хочешь, чтобы к этим трупам прибавилось еще несколько. Причем я не исключаю, что среди новых трупов будут мой и фокинский. Не спрашивай и не спорь. Если ты не хочешь мне верить, так хотя бы не мешай.
Она молча отступила и буквально упала на низкий диван рядом с растущей в живописной кадке шикарной пальмой.
— У тебя есть оружие, Афоня? — спросил Свиридов.
— Нет.
— А тот пистолет, что был у тебя в той квартире...
— Я его потерял, — виновато ответил Фокин. — А у тебя?
— При входе в дом все должны сдавать оружие, — ответил Владимир. — Да мне ли тебе это объяснять.., ведь ты сам ввел и узаконил это правило.
Последние слова произносились уже на ходу, потому как на лестнице уже послышались шаги незваных гостей. Аня молча с отчаянием смотрела на Владимира и Афанасия, ее губы дрожали. Она надеялась на опыт и великолепную физическую подготовку обоих друзей, которая, быть может, позволит им уйти от преследователей. К тому же Фокин прекрасно знает загородный дом Коваленко...
Через несколько секунд после того, как Свиридов и Фокин исчезли в проеме двери, ведущей к лестнице на третий этаж, в гостиную быстрым шагом вошел Коваленко, а с ним — Чечеткин и еще несколько незнакомых Ане человек.
Испуганная горничная попятилась в угол и выронила из рук чайную чашку вместе с блюдцем, однако никто из вновь пришедших не обратил внимания на звон бьющегося стекла.
— Где они? — быстро спросил Чечеткин.
— Кто?
— Не играй под дурочку, — жестким металлическим голосом, которого Аня никогда не замечала за своим обычно мягким и выдержанным супругом, бросил Коваленко. — Где мой бывший начальник охраны Фокин и твой охранник Свиридов?
— Господи, Сережа, что-то случилось? — с искренностью, отчего-то напугавшей ее саму, спросила Аня. — Они были здесь, но куда-то вышли.
— Рассейтесь по дому, ищите их! — резко скомандовал Чечеткин. — Они не могли никуда деться.
— Не суетись, Андрей! — вдруг вплелся в металлическое грохотание энергичного чечеткинского баритона мягкий и вальяжный, пугающе спокойный голос. — Никуда они не денутся. От тридцати моих людей, оцепивших все прилегающие территории, не уйти даже им. Позволь судить об этом мне. Я хорошо знаю, о чем говорю.
Незнакомые люди почтительно расступились, и высокий человек лет сорока пяти — пятидесяти, но с гибкой статной фигурой, которую можно было бы назвать юношеской — тонкая талия, изящные очертания холеных рук и длинных пальцев, стройные ноги в узких светлых джинсах, — если бы не впечатляющая линия мощных мускулистых плеч, литая загорелая шея и чуть прихрамывающая, но все равно легкая пружинистая походка.
На его тонких губах играла легкая хищная улыбка, и угрюмая физиономия Чечеткина на ее фоне показалась Ане миной обиженного маленького мальчика.
Взглянув на часы, повернулся к Коваленко и сказал:
— Через десять минут они будут здесь.
— Живые или мертвые? — уточнил тот.
— Живые, — ответил человек в светлых джинсах, а потом сверкнул великолепной белозубой улыбкой, и с его губ легко, как бабочка с цветка, спорхнули два слова:
— Или мертвые...
* * *
Свиридов и Фокин одним махом взлетели на третий этаж и выскочили на огромную застекленную веранду, откуда открывался вид и на внутренний двор, и на заднюю стену особняка, возле которой одиноко стоял груженный красным кирпичом «КамАЗ». Для чего Коваленко понадобилось столько красного кирпича, Владимир и Афанасий не знали, но им не было до этого никакого дела. Потому что они увидели то средство передвижения, на котором можно было вырваться с виллы их шефа, которая так неожиданно превратилась в ловушку.
— Не выглядывай, — шепнул Фокину Свиридов, — там торчат три мрачных хлопца. Вероятно, по нашу душу. М-м-м... — Свиридов звонко щелкнул себя по лбу и пробормотал:
— Ну думай же, башка, думай!
— А что, если просто разбить к чертовой матери это стекло, — бодро начал Фокин, упоенно рассматривая мощный бицепс своей правой руки, — да и выпрыгнуть на хер с третьего этажа, а потом...
— Никакого «потом», — скороговоркой перебил его Владимир, — кто прыгнет на хер, тот на нем и останется. Ты ведь знаешь, что на Востоке сажают на кол.., вот, это примерно одно и то же.
А если серьезно, то прыгнуть с высоты в десять метров и потом под автоматным огнем пробежать до этого «КамАЗа»... Вряд ли, Афоня...
— И не такое делали! — запальчиво возразил Фокин.
— Это все верно, да вот только... — Взгляд Свиридова метнулся по террасе. Неожиданно он коротко рассмеялся, пробормотав:
— У Коваленко тут что, весь строительный инвентарь?
— А что такое? — отрывисто спросил Фокин.
К дому была прислонена длиннейшая железная лестница, вероятно предназначенная для высотных ремонтных работ, и два ее навершия находились точно на уровне веранды. Конечно, это было почти чудесным вариантом спасения, но чудесность его в немалой степени нивелировалась необходимостью бесшумно отворить окно — что было не так уж сложно, — а потом незаметно для торчащих буквально в двух метрах от дома мускулистых хлопцев спуститься вниз, что являлось задачей несравненно более сложной, а точнее попросту неосуществимой.
Конечно, оставался небольшой шанс все-таки достигнуть земли, но при одном весьма примечательном условии — будучи нашпигованным пулями, как тушеный гусь в духовке печеными яблоками...
— В общем, так, — сказал Свиридов, — все гораздо проще. Я думаю, Афоня, что у нас есть некоторый шанс добраться до «КамАЗа» в целости и сохранности, но все это лишь при условии, что ты восстановил свои кондиции после ночных похождений.
— О чем разговор?!
— Вот и ладно.
С этими словами Владимир бесшумно раскрыл створку окна в том месте веранды, куда приходилась лестница.
В этот момент на сцене действий появился нервно озирающийся и пыхтящий человек с пистолетом. Он ворвался на веранду, его взгляд упал на копошащегося у окна Свиридова. Но в ту же секунду заблаговременно приостановившийся возле дверного проема Фокин одним шагом преодолел расстояние, разделявшее его и упомянутое новое лицо, и со всего размаху ударил его по башке.
Тот отлетел к стене и, неловко ткнувшись в нее головой, застыл на месте. Фокин подобрал пистолет.
— Давай подгребай сюда, Афоня, — позвал Свиридов и перекинул ногу на лестницу. И в ту же секунду Фокин понял, что хочет предпринять его не в меру изобретательный друг.
В принципе, тот способ, которым Владимир собирался достигнуть сиротливо стоящего в теньке «КамАЗа», был не нов, но додуматься до него в сложившихся условиях... «М-м-м, вельми тяжка ты, десница господня с шуйцей вкупе», — подумал Афанасий и так же, как Свиридов, перекинул ногу по ту сторону стены, зафиксировав ступню на верхней перекладине.
На веранду, тяжело топоча, вбежал отряд еще из трех человек. Авангард же этого отряда, так немилосердно благословленный Фокиным, валялся у стены и пускал кровавые пузыри.
— Стоять! — заорал один из вбежавших, и в ту же секунду Свиридов и Фокин синхронно с силой оттолкнулись от стены. Лестница отлетела от дома, словно откинутая могучей пружиной, и, описав в застывшем от такой наглости и дерзости воздухе примитивнейшую из парабол, рухнула на землю, так что тот ее конец, что был прислонен к стене и на котором, собственно, и находилась парочка возмутительных авантюристов, оказался неподалеку от «КамАЗа».
Разумеется, они не стали ждать, пока парабола, по которой двигалась лестница, найдет неминуемую точку пересечения с земной поверхностью. За какую-то долю мгновения до этого Фокин и Свиридов резко выпрыгнули вперед и, совершив замысловатый кувырок, гасящий инерцию, по мокрой от утренней росы траве, «вынырнули» в каком-то метре от вожделенного «КамАЗа».
