Коттеджи расположились в стороне от военного городка и не совсем гармонировали с суровым пейзажем далекого гарнизона. Указывая на домики из-за спины водителя, Виктор удивленно спросил:
– Цивилизация, смотрю, уже и до нашей глуши докатилась. Начальство стало обживаться с комфортом, несмотря на вечную мерзлоту.
– Да нет, начальство как раз осталось на своих прежних квартирах в «семейке», – не оборачиваясь, охотно стал пояснять Сервант. – Пять коттеджей построены по спецзаказу Министерства обороны, три из них для многодетных семей. Прикинь, оказывается, прапорщики из службы обеспечения неплохо размножаются и в районах крайнего Северного Нечерноземья.
Водитель, молодой краснощекий здоровяк, сдержанно хохотнул. Чувствовалось влияние Серванта.
– А два оставшихся было решено передать Героям России. Железный Коготь от своего презента отказался в пользу Лешего, у того же только жена родила, а вот последний для тебя. Вот туда мы и рулим.
До последней минуты ошалевший Виктор думал, что это очередная шутка в духе морских пехотинцев, но «уазик» действительно объехал плац с развевающимся на флагштоке стягом и, миновав прямоугольные коробки казарм, направился в сторону поселка.
Скрипнув покрышками, командирский внедорожник остановился у крайнего коттеджа. Сервант первым спрыгнул на асфальт и легкой походкой направился к домику.
Взяв свои вещи, Савченко поплелся следом, ожидая, когда же наступит развязка затянувшейся шутки. Но Сергей двумя поворотами ключа открыл дверь и сделал приглашающий жест Виктору.
– Вот, Стрелок, обживайся. Интерьер, конечно, казенный, но зато, когда обзаведешься зазнобой, сможете все заменить по своему вкусу, – войдя следом в просторную комнату, проговорил командир новой диверсионной группы. Его голос, как показалось Савченко, звучал вроде бы даже извиняюще. Гигант тяжело переступил с ноги на ногу и спросил: – Ты, Витек, после госпиталя имеешь полное право на восстановление. Так вот, хочу спросить, ты как, пару недель отдохнешь, осмотришься или…
Савченко присел на край полированного стола и, опустив у ног чемодан, ответил:
– Да нет, я приехал служить, а не отдыхать.
– Вот и славно, – обрадовался Сервант. – Значит, завтра с утра и познакомишься с личным составом. А пока баиньки, – хлопнув по протянутой ладони, верзила на прощание выдал заезженную фразу из советского детектива и вышел, негромко хлопнув дверью. С улицы донесся звук отъезжающего «УАЗа».
Все происходящее с ним оказалось не шуткой, хотя у Виктора имелись некоторые опасения насчет того, что Сервант не знал, кого встречает, а дал ключи от привелигированного жилья, чтобы подшутить, бандитская морда. Но чего-то не доиграл. Или игра еще не закончилась…
Виктор обошел свои апартаменты. Просторный холл, не менее просторная кухня, спальня, гостиная, ванная с установленной стиральной машиной-автоматом. Мебель была хоть и казенная и наверняка еще помнившая времена советского застоя, но выглядела вполне прилично. А бытовая техника современная, импортная. «Вот что значит заказ самого министра обороны», – усмехнулся Виктор.
Только в этой роскоши он неожиданно ощутил какую-то неясную тревогу, наверно, это состояние навеял страх одиночества, решил морпех. Подобное он ощутил впервые во время плена у чеченских боевиков: те, вместо того чтобы по-быстрому пленному перерезать горло, потащили его в горы и держали в камере командного бункера.
«Как же это было давно», – неожиданно давние воспоминания нахлынули на молодого человека. Он ощутил нестерпимое желание закурить, хотя последние годы к сигаретам почти не притрагивался.
Открыв свой дорожный чемодан, он стал перебирать вещи, но, кроме нескольких банок консервов и литровой бутылки водки «Русский стандарт», ничего не обнаружил. Пить в одиночку не было никакого желания, поэтому Савченко разделся и прошел в ванную комнату. Вопреки первоначальному порыву, он не воспользовался ослепительно белоснежной ванной, а освежился под привычным контрастным душем, после чего рухнул на узкую деревянную кровать и, уже засыпая, подумал: «Может, вызвать к себе Любашу?» Миловидная докторша все не выходила из головы морского пехотинца. Следующей пришла другая идея: «Отдам я, пожалуй, эти хоромы кому-нибудь из нуждающихся, а сам переберусь к мужикам в казарму». На этой успокоительной мысли сон наконец сморил его…
Проснулся Виктор по своему внутреннему будильнику за несколько минут до общего подъема.
К тому времени как из казарм стали повзводно выбегать на зарядку пехотинцы, Савченко уже вовсю эксплуатировал турник. Здесь все было ему родным и знакомым, привычным. Среди разминающихся диверсантов Виктор увидел многих старых знакомых, с кем когда-то рядом тренировался, с кем ходил на боевые задания. Хотя многих не увидел, из тех, с кем лежал в госпитале и надеялся встретиться. Война, в которой постоянно участвовал отдельный офицерский отряд, хоть была и невидимая, но тем не менее кровожадная и постоянно требующая для себя человеческих жертвоприношений.
После утреннего развода Савченко наконец смог увидеться с теми, с кем в будущем ему придется воевать плечом к плечу.
Конечно же, сам Виктор был не из мелких людей, но против мастодонта Серванта выглядел сущим подростком. Бойцы резервной группы выглядели на общем фоне группой спортсменов-разрядников по тяжелой атлетике.
«Такими дикими кабанами хорошо врага пугать, демонстрируя их на военных парадах. А вот бегать в тылу этих самых врагов сложновато будет», – глядя на коротко стриженные затылки и бычьи шеи, подумал Виктор.
– Вот, Стрелок, знакомься, наши бойцы, – заложив руки за спину, с неприкрытой гордостью произнес Севрюков. – Как сказал мне по секрету Железный Коготь, лучшие из лучших. Трое из «Барса» после трех лет контракта, еще двое переведены из разведки Северного флота. Остальные пятеро после окончания разных военных училищ получили недвусмысленные предложения и решили рискнуть.
– Ясно, – кивнул Савченко. – Значит, боевого опыта в лучшей группе нет.
– Как нет? – удивился Сервант. – А у нас с тобой?..
Вяленый лещ был жирный, с розовато-белого мяса на пальцы стекал липкий и ароматный жир. Тщательно вытерев руки о бумажную салфетку, Олег Донцов сделал большой глоток светлой «Балтики» из высокого запотевшего бокала и блаженно зажмурился, облизывая пенные усы.
– Как говорится, и жизнь хороша, и жить хорошо, – со знанием дела констатировал он, с сожалением глядя на рыбьи потроха и пустую бутылку из-под пива.
– Ага, а хорошо жить еще лучше, – ворчливо вставил Кирилл Лялькин, сидящий в дальнем углу перед телевизором с початой бутылкой «Колокольчика». Всем своим видом капитан подчеркивал, мол, если кому-то и хорошо жить, то в данном случае никак не ему. Впрочем, на этот демарш подчиненного никто не обратил внимания. Употребление пива с вяленой рыбой было лишь кратковременной передышкой перед большой операцией.
Донцов наконец допил свое пиво, чем завершил вечернюю трапезу, потом вопросительно посмотрел на Христофорова и деловито произнес:
– Ну что ж, приступим к делам нашим скорбным. Какие теперь у тебя, Володя, проблемы?
– А с чего ты взял, что у меня проблемы? – удивился чекист.
– А то нет? – ухмыльнулся Олег. – После твоего исчезновения в Буктаре ты больше года глаз не казал, а тут… – он красноречивым жестом обвел вокруг. – Пивом с рыбкой на халяву угощаешь, да еще и на конспиративной служебной квартире. Ясный перец, ФСБ потребовалась негласная помощь коллеги. Скажешь, я не прав?
– Ну, не совсем так, – негромко ответил Владимир. – Во-первых, я уже давно не в ФСБ, во-вторых, ты сам вышел на контакт со мной. А ты, Олежек, профессионал и знаешь, что это называется «инициативой». Третье, действительно наконец понадобилась твоя помощь, это ты верно подметил. И последнее, исходя из первых двух перечисленных мной факторов, прежде чем разговор пойдет дальше, я должен взять с тебя подписку о сотрудничестве.
Черты лица Донцова в одно мгновение окаменели, он только и смог, что в недоумении пробормотать:
– Ты чего, Владимир Николаевич, тронулся мозгами на почве секретности?
– Нет, Олег, – Христофоров покачал головой, – с мозгами у меня все в порядке. Только помнишь детский анекдот: «Дедушка Мороз, а я никогда не думал, что ты существуешь, вот здорово. – Мальчик, ты меня видел, теперь я тебя должен убить»?
– Очень смешно, – лицо борца с организованной преступностью по-прежнему оставалось непроницаемым. – Ты мне угрожаешь?
– Да нет, тебе как раз ничто не угрожает. О нашей конторе ты ведь ничего не знаешь, а вот мы с Кирюшей, числящиеся пропавшими без вести в экзотическом султанате, прямая ниточка к организации. Естественно, в расход нас никто не пустит, такими профи со времен культа личности не раскидываются. Но вот то, что отправят туда, где знакомых днем с огнем не сыщешь, это наверняка.
