регулярно связывался со Шлыковым, но никаких вводных не поступало. Тяготило чувство неопределенности, но вскоре жизнь им подкинула развлечение, соответствующее их профессии.
Согласно графику в боевое охранение выставили Дельфи, но в необычном для дозорного виде. Одет он был в шорты и футболку с игривой надписью. Рядом стояли теодолит и полуоткрытые ящики с геодезическим оборудованием, чтобы пускать пыль в глаза случайным прохожим. А народец здесь всякий появлялся и мог еще появиться, поэтому за камнем лежал пистолет, прикрытый травой. Вечерело. Команда по каким-то нуждам ушла к машине, а он сидел на камне в нескольких десятках метров от дома и читал газету. При этом зыркал по сторонам, сканируя окрестности.
Мимо прошла семья беженцев: мужик катил тележку, рядом шла изрядно навьюченная женщина, а сзади тащились четверо детишек мал мала меньше. Они с интересом покосились на белого человека, непонятно как здесь оказавшегося, и молча двинулись дальше.
Дельфи как бы не обращал на них внимания, уткнувшись в газету. Да и газету он вовсе не читал, а размышлял – в его голове роились разномастные мысли.
«Понятно, почему отсюда сбежали местные: линия фронта качается как маятник, деревня переходит из рук в руки, и все грабят, а то и убивают. Нечастные люди. А вожди сожрали конкурентов и борются за власть, невзирая ни на что. Одни прикидываются коммунистами, другие демократами в зависимости от того, кто им подачки дает. Африканские вожди, налепив на набедренные повязки значки с портретами Маркса и Ленина и оперируя выученными в Университете Патриса Лумумбы лозунгами, выклянчивают в Москве различное вспомоществование. Все люди братья, но очень много Каинов. Интересные петли судьба закручивает… Какое мне дело до этих негров, до их проблем, плевать мне на них, а вот тем не менее я здесь и воюю на стороне конкретного бараньего стада».
Александр Реут не был расистом, но и интернационализмом, в отличие от Чичи, тоже не тяготился. Скорее склонялся к великорусскому шовинизму. Он любил свою страну, но к аферистам и глупцам от политики относился с брезгливой насмешкой. Он с детства слыл насмешником. Имея гибкий и пытливый ум, Дельфи не поддавался никакой пропаганде, ни советской, ни западной, и на все происходящее в стране имел свое мнение. «Если у меня есть свои глаза и уши, то зачем мне чужие?»
Ни в какой борьбе за справедливость он не собирался участвовать, поскольку не верил ни в какую справедливость, но и влачить жалкое существование приспособленца тоже не хотел.
«Получать маленькую зарплату, – продолжал рассуждать он, – пытаться делать карьеру, а для этого надо в партию просочиться, каким бы умным ты ни был, а чтобы просочиться, нужно лизать нужную задницу, да не одну, а несколько. Ну их всех! Нужно найти нишу, где можно отрешиться от всей этой рутины».
И Дельфи нашел. В спецназе ГРУ. К деньгам в качестве некоего фетиша он относился равнодушно – лишь бы были. А тут платят хорошо и аккуратно – на жизнь и гульбу между командировками хватает. Но судьба ему подставила подножку, и ему пришлось сменить водную стихию на сухопутную, но он не огорчился – морально-материальная суть от этого не поменялась.
Прошла ночь, забрезжил рассвет. Дельфи щелкнул зажигалкой и посмотрел на часы. Пора было будить Чичу, чтобы подменил. Посидел еще немного, пока из-за горизонта не высунулся край солнца.
Внезапно в конце деревни показалась группа людей. Человек десять. Все вооружены. Дельфи эти пешеходы сильно не понравились.
Он достал переговорник:
– Внимание! К нам гости. С севера. Вооружены.
Повторил еще два раза, пока в ответ не раздался сонный голос Маркина:
– Понял. Встретим. Тяни до последнего.
Мартыш просунул пулемет между занавесками и раздвинул дулом створки окна, благо они были не заперты. Маркин вынул бинокль и посмотрел в указанном направлении. К ним двигалась группа мужчин, одетых в бесформенные портки чуть ниже колен и в рубашки навыпуск. В руках они держали карабины, явно готовые к стрельбе. До них было метров триста.
«Дельфи они уже заметили, свернули с дороги, чтобы пообщаться, – подумал Валерий. – Пускай прикинется клоуном – может быть, разойдемся красиво. Хотя вряд ли. Сколько их? Раз, два… Четырнадцать человек.
– Чича, на фланг. Устроим им ружейную вилку.
Чича, вооруженный винтовкой М-16, выскользнул в окно и, пригибаясь, устремился к кустам, прикинув, где могут остановиться незваные гости. Дельфи отошел немного назад, чтобы не перекрывать линию стрельбы из дома, сунул руку под рубашку и снял пистолет с предохранителя. Команда с пистолетами не расставалась.
Визитеры взяли Дельфи в полукольцо. Вперед выступил высокий негр, видимо, старший среди этой компании.
– Ты кто? – задал он вопрос по-португальски.
– Я норвежец, я плохо знаю португальский, давай по-английски, – залебезил Дельфи, состроив испуганную гримасу.
– Педро, поговори с ним.
Педро, молодой негр с длинными растрепанными волосами, присоединился к старшему и заговорил по-английски:
– Белый человек. И что здесь делает белый человек? А деньги у белого человека есть? – В его интонациях сквозила явная издевка.
– Мы здесь работаем. Вот! – Дельфи махнул рукой в сторону теодолита. – Мы геодезисты. Нас сюда привезли. Откуда у меня деньги, куда я их положу и что здесь на них куплю? – Он схватился за шорты и растянул их в разные стороны. – Ни одного кармана.
– Откуда вас сюда привезли? – последовал очередной вопрос.
– Из Луанды. Мы по заданию правительства Анголы.
«Посмотрим на реакцию, посмотрим, на чьей стороне выступают эти люди, – промелькнула в голове Дельфи мысль. – А вооружены хорошо. У этого сумка. Похоже, что с гранатами».
– Еще кто с тобой и где они? – продолжил допрос длинноволосый Педро.
– Вон там. Ребята спят. – Дельфи указал на дом. Он предвосхищал события, понимая, что в дом непременно заглянут.
Маркин скомандовал:
– Док, за дверь. Встречай. Мартыш, приготовиться. Ты их видишь?
– Не всех, но вижу, – отозвался Мартыш.
Тем временем происходивший на улице спектакль приближался к кульминации.
– За таких, как ты, хороший выкуп дают. Пойдешь с нами. Руки за голову, – сказал предводитель.
«Дилетант, – подумал Дельфи. – Надо было меня мордой в землю класть».
Первого, показавшегося в двери, Док резанул ножом по горлу, во второго, что находился сзади, выстрелил из пистолета. В сей же момент застучал пулемет Мартыша, срезав сразу троих. Ему вторил автомат Маркина.
Дельфи запрыгнул за железную бочку с водой, по ходу движения подцепив пистолет, и начал стрелять, регулярно высовываясь из-за этой бочки.
Противники, попавшие под перекрестный огонь, залегли.
– Командир, валим отсюда, у них могут быть гранаты! – крикнул Мартыш.
Они одновременно выпрыгнули в окна. Буквально через секунду внутри дома раздались два взрыва. Мартыш вдруг почувствовал резкую боль в боку. Он провел рукой по телу и увидел на пальцах кровь.
«Осколком зацепило», – определил Мартыш. Он вытащил пистолет и приготовился к стрельбе – пулемет остался внутри дома.
Чича, залегший за чурбаком, на котором ранее разделывал мясо, под треск пулеметных очередей успел уложить троих, пока его не
