— Спасибо, мэм. Я тоже очень рад вас видеть.
— Господи… — Китти Келли закатила глаза. — Мэм, сэр… Не будем же мы так называть друг друга. Вас зовут?…
— Майк.
— Отлично. Я, как вы уже знаете, Китти. Вот и будем друг для друга Майк и Китти. Майк, вы, конечно, хотите есть?
— Хочет. — Келли обнял жену за плечо. — Очень хочет, но только нам надо срочно поговорить. Ты не против?
— Келли. — Жена Келли осторожно высвободилась из-под его руки. — Вспомни, я хотя бы раз мешала тебе говорить с кем бы то ни было? Убери руки. Майк, извините… Келли долго жил в лесу и забыл о хороших манерах. Звать вас я не буду, просто накрою завтрак на веранде. Вот увидите, он будет горячим, когда бы вы ни спустились.
Китти исчезла — так же быстро, как появилась. Кивнув на наружную лестницу, Келли сказал:
— Пойдем? Там нас никто не услышит.
— Отлично.
Поднявшись вместе с Келли на дек, Шутов сел в предложенное ему кресло. Усевшись в другое и энергично потянувшись, Келли посмотрел на него:
— Давайте, Майк. Времени у нас вагон, вертолет вылетает в одиннадцать. Говорите. Что случилось?
— Случилось то, что я хочу попросить вас отвезти Макнэлли рапорт. Рапорт о моем увольнении.
— О вашем увольнении?
— Да. Это очень серьезно, Джеймс. Очень.
— Но… — Келли потер кулаком подбородок. — Черт, Майк, ничего не понимаю. Что вообще случилось?
— Одно: моей жизни угрожает опасность. Я взят за горло. При этом я совершенно не собираюсь загибаться здесь. Причем загибаться за чужие грехи. Поэтому, и только поэтому, я прошу вас, во-первых, отвезти Макнэлли рапорт о моем увольнении, во-вторых, поговорить с ним лично. И посодействовать тому, чтобы он отпустил меня отсюда.
— О, мой Бог. — Келли всмотрелся в Шутова. — Майк… Я вижу, вы действительно говорите серьезно. Но что произошло?
— Прежде чем я изложу, что произошло, хочу сказать: я вам верю. Верю. И убежден: снотворное в мой чай подсыпали не вы. И не ваша жена.
— Снотворное? В ваш чай? Майк… Что вы несете… Какое снотворное?
— Боюсь, теперь мы уже этого не установим. Уходя, они уничтожили все следы. Вымыли чашку, из которой я пил, чайник, в котором заварил чай. В жестянке чай остался, но боюсь — он подменен.
— Черт… — Келли застыл, вглядываясь в Шутова. — Кто они?
— Двое, один высокий, жилистый, второй — маленький и плотный. Оба были в масках.
— И… что они сделали?
— Поговорили со мной. Когда я очнулся.
— Очнулись?
— Да. — Шутов коротко, но тем не менее не упуская ни одного штриха, пересказал содержание разговора. Выслушав, Келли долго сидел неподвижно. Наконец сказал:
— Давайте позовем жену. Выясним насчет этого чая.
— Джеймс, не нужно никого звать. Сейчас это уже не принципиально. Вообще-то, по делу, они ведь не оставили никаких следов, так что я мог все это и придумать. Но я не собираюсь ничего доказывать. Того, что произошло, лично для меня достаточно, чтобы понять: я приговорен. Не знаю, знаете ли вы, что такое русская мафия. Но я знаю очень хорошо. Даже слишком. И отдаю себе отчет в том, что, если я останусь здесь, они доберутся до меня в любом случае. В любом.
— О, черт… — Закинув голову, Келли посмотрел на начинающее подниматься солнце. — Значит, я правильно понял: когда вы говорили со мной, вы боялись, что линия прослушивается?
— Боялся — не очень точное слово. Она в самом деле прослушивается.
— Майк… Я очень хорошо вас понимаю. И все же. И все же давайте не будем горячиться. Мне кажется, ваше решение подать рапорт об увольнении — ошибка.
— Джеймс, дорогой, с вашей точки зрения, может быть, вы и правы. Это ошибка. Но ошибка и другое: соглашаться, чтобы мне, как барану, продырявили шкуру за чужие грехи. Они ищут кого-то, кто убил какого-то идиотского Аркера. Но почему за это должен расплачиваться я? В момент операции я вместе с другими должен был проверять машины. Может, русские засекли меня именно там. И вот — я на подвеске. Джеймс, разговор может быть только один: я ухожу. Вы должны меня понять.
— Майк, давайте так: я обещаю, что поговорю с Макнэлли.
— Спасибо. Правда, получается, что я ввязываю вас в историю.
— Ничего. Я не очень с вами согласен, поскольку считаю, что вы преувеличиваете опасность. Поэтому, Майк, не торопитесь с рапортом. Вы кадровый офицер. Помните об этом. И помните: слова одно, бумажка же — совсем другое.
Завтрак, которым их угостила Китти, оказался выше всяких похвал, в меню были американская яичница с ветчиной, русские пирожки с грибами и местный копченый лосось.
После завтрака, взяв поданную женой дорожную сумку, Келли положил руку ей на плечо:
— Мы едем сейчас в Кемп-крик. Потом в Дэмпарт. Вертолет в одиннадцать. Буду звонить. Хорошо?
Катер, встав на подводные крылья, шел к Кемп-крику.
— Думаю, что кто-то из полицейских вполне может быть куплен, — сказал Шутов. — Все вряд ли. Но один или двое могут быть куплены вполне.
— Дьявольщина… — Келли смотрел на приближающиеся из-за поворота домики. — Просто дьявольщина… Но тогда это касается и меня… А не только вас… Я имею в виду полмиллиона баксов…
— Джеймс, надеюсь, вы понимаете: то, что я вам рассказал, должны знать только вы. И, естественно, Макнэлли. Полицейским, работающим здесь, я пока не доверяю.
— Я и сам теперь им не очень доверяю.
Перед тем как зайти в квартиру Шутова, они поднялись в лоджию. Шутов показал на остатки ужина, все еще стоящие на столе:
— Вчера я все это не мыл. Сегодня же, освободившись от веревок, увидел: они чисто вымыты.
Келли внимательно оглядел чайник и чашку. Процедил:
— Что с отпечатками пальцев?
— Ни одного следа. Все вытерто.
— Понятно. — Келли подошел к двери, ведущей в кабинет. — Считаете, в дом они проникли через эту дверь?
— Скорей всего. Во всяком случае, этот путь самый удобный. Проверим?
— Давайте.
Взяв со стола кухонный нож, Шутов просунул его в щель. Сбросив крючок, открыл створку:
— Прошу.
— Д-да… Собственно, про эту дверь я все знал… Но мне даже в голову не могло прийти, что кто-то…
— Ладно, Джеймс. Вы здесь ни при чем. И дверь ни при чем. Способ забраться сюда они нашли бы, даже если бы дверь была забита.
— Похоже.
— Думаю, сначала лучше пройти на второй этаж. А в кухню спуститься потом.
Поднявшись на второй этаж и войдя в спальню, Шутов показал на валяющиеся на полу обрывки веревок:
— Связан я был этим.
Встав над веревками, Келли некоторое время изучал их.
— Проверили, что это за веревки? Принесли ли они их с собой? Или взяли в доме?
— Джеймс, каким образом? Я и дома-то еще толком не видел.
— Ну да… — Келли присел. — Веревки, между прочим, нездешние.
— Нездешние?
— Конечно. Я знаю все веревки, которые могут быть в этой квартире. Таких здесь никогда не было. Наверняка они принесли эти веревки с собой.
— Вы уверены?
— Абсолютно. Больше того, таких веревок я вообще нигде здесь не встречал. Ни в Дэмпарте, ни в Фэрбенксе, ни в Анкоридже. Это не аляскинские веревки. Было бы неплохо отдать их на экспертизу в Фэрбенкс.
— Может быть. Пожалуй, вы правы, их нужно проверить.
— Конечно. Майк, если не трудно, посмотрите в ванной, там должны быть пакеты. В стенном шкафчике. А я пока соберу веревки.
После того как веревки были убраны и уложены в пакет, они осмотрели спальню. Не найдя ничего, кроме куска пластыря, который был добавлен к веревкам, спустились в кухню. Открыв двери кухонного шкафа и холодильника, Келли долго стоял, напряженно вглядываясь в тесно прижатые друг к другу банки, ящички и пакеты с едой. В конце концов Шутову пришлось спросить:
— О чем вы думаете?
— О том, что, если они так точно все рассчитали, вряд ли они подменили все продукты.
— Пожалуй.
— Может быть, возьмем пробы не от всего? А только от части? Скажем, от кофе, масла и сыра?
Оформив соответствующим образом пробы и взяв с собой коробку с чаем, они сели в катер. В Дэмпарте они были минут через двенадцать и, поскольку до вылета вертолета время еще было, зашли в местный супермаркет. Усатый малый лет тридцати, скучавший возле кассы абсолютно пустого магазина, выслушав их просьбу, внимательно осмотрел коробку. Поставив ее на стойку, цокнул языком:
— Прошу прощения, мистер Келли, но это не наша.
— Не ваша? — Помолчав, Келли кивнул на полку, заставленную пачками «твиннинга». — Денни, но вон же у вас точно такой же «твиннинг». А?
— Точно такой же, да не точно такой же. — Взяв с полки одну из жестянок, Денни показал ее Келли и Шутову. — Видите надпись в самом низу коробки? «Упаковано в Ванкувере, Британская Колумбия». А теперь посмотрите на вашу, видите: «Упаковано в Гринсборо, Северная Каролина». Есть разница?
— Конечно, Денни. — Келли взял принесенную коробку. — Я правильно понял: весь «твиннинг» вы получаете из Ванкувера?
