18
В устроенном десантниками лагере дежурство велось по очереди. Батяня уже отстоял свои два часа и пришел разбудить адъютанта, чья очередь наступала по договоренности. Алехандро вроде даже и не спал – так быстро он поднялся и направился к месту дежурства. Лавров пожелал ему удачи, а сам собирался расположиться недалеко от машины. Он уже почти забрался в спальник, как к нему подобралась Амаранта.
– Ты что-то хотела? – шепотом спросил он.
– Да. В вашем спальном мешке случайно не найдется места и для меня? – томным голосом промолвила она, прижимаясь грудью к майору. Тот ощутил ее горячее дыхание и слегка отпрянул.
– Ты уверена, что хочешь там побывать? – с легкой ухмылкой поинтересовался Андрей.
– Ну, конечно! Если бы не хотела, то не пришла бы сейчас сюда, – говорила она, стараясь снова прижаться к десантнику.
– Тебя даже разница в возрасте не смущает?
– Ой, брось! – она перешла на «ты». – Мне все равно, сколько тебе лет. Ты ведь мужчина моей мечты. Статный, крепкий, смелый, не без чувства юмора. Обожаю просто. Хочу тебя. Хочу, чтобы ты остаток ночи был со мной. Хочу, чтобы наши тела переплелись, даря друг другу наслаждение.
– Это из-за того, что я тебя спас? – уточнил Батяня, не торопясь на этот раз уклониться от напора девушки.
– И из-за этого тоже, – подтвердила красавица. – Я влюбилась в тебя по уши. Я не могу больше терпеть. Я уже вся мокрая от желания. Хочешь проверить?
Она взяла его руку и повлекла к своему лону. Майор не вырывался, но все же изменил направление руки и обхватил тугую грудь девушки. Батяня – нормальный живой мужик. Девушка, хоть и намного младше его, все же совершеннолетняя. Плюс привлекательная. И к тому же сама готова отдаться без лишних вопросов и условий. Поэтому Андрей и не противился настойчивости Амаранты, был готов к близости к ней. Та просто пылала от страсти. Однако внезапно «мужчина мечты» почему-то остановил ее. Она недоуменно взглянула на него и шепотом спросила:
– Что случилось?
– Ничего. Побудь здесь. Я скоро вернусь, – тоже шепотом промолвил русский и ушел в темноту.
Его уход никак не был связан с Амарантой. Просто за всеми любезностями с ней Батяня не потерял ни осторожности, ни острого слуха. Несмотря на горячее дыхание и постанывания любвеобильной красотки, он все-таки уловил чей-то тихий голос. Кто-то в темноте говорил по-испански. Следовало проверить, кто же именно это был. Тем более что голос звучал неподалеку от начального места дежурства. Майор крайне осторожно продвигался сквозь мрак. Чем ближе он был к источнику голоса, тем сильнее убеждался, что таковым являлся Ортега. Тот общался с кем-то по спутниковому телефону. Когда Лавров смог различать смысл фраз, он остановился и застыл на месте, чтобы вслушаться в слова венесуэльца.
Венесуэлец перед кем-то каялся за неудачу и обещал исправить положение в лучшую сторону. Говорил, что русские ничего не заподозрили, что по-прежнему доверяют ему как проводнику. Заверял кого-то на том конце линии, что сможет направить десантников по ложному следу. Направить так, чтобы вся группа попала в западню. Батяня слушал и менялся в лице. Все-таки не кто иной, а именно «адъютант его превосходительства», водил русских за нос. Именно он был предателем, выдавшим бандитам место десантирования.
Комбат лихорадочно размышлял, что стоило бы предпринять в такой ситуации. Дать возможность продажному венесуэльскому военному еще немного поиграть в тайного агента и при первой же возможности накрыть его? Или же не церемониться, сразу же объявить ему о разоблачении и скрутить? Ответ дал сам Алехандро. Точнее, не столько ответ, сколько импульс к действию. Дело в том, что на полуслове адъютант обернулся и заметил, что за ним наблюдают. Он тут же понял, что его разоблачили, и без колебаний набросился на Батяню.
Лавров был готов ко всякому. Но такой прыти от венесуэльского лейтенантика он ждал меньше всего. Впрочем, это не помешало ему быстро среагировать на изменение ситуации и принять бой. Венесуэлец пытался всем своим весом сбить русского с ног и повалить на землю. Это при том, что по комплекции нападавший явно проигрывал. Надеялся на фактор неожиданности и свою прыть. Надежды оказались напрасными. Майор не только выстоял на ногах, но и вцепился в противника мощной хваткой. Лейтенант отреагировал мгновенно. Используя один из приемов, он частично освободился от захвата и попытался ударить комбата кулаком в грудь. Комбат удар перехватил, руку предателя крепко сжал своей правой рукой, а левой нанес несколько ударов в голову. Алехандро старался увернуться. Однако по крайней мере два раза он хорошенько получил по голове. Шарахнувшись, он наступил на валявшуюся под ногами палку. Точнее сказать, даже не палку, а довольно толстую ветку. Наступил удачно, так как не споткнулся. Да к тому же понял, что ее можно использовать в своих целях. Ортега сделал ложное движение. Лавров устремился следом. Он сразу же зацепился за ветку, потерял равновесие и рухнул вниз. Правда, вопреки расчетам противника, не выпустил того из рук. Схватка продолжилась на земле. Они катались по земле, норовя ударить друг друга. Из носа адъютанта сочилась кровь, но он не спешил сдаваться. Все хитрил. Пытался сделать Батяне «бычка» – ударить лбом в переносицу. Батяня дважды пресекал такие попытки. Но вместе с тем он не мог полностью нейтрализовать предателя. Тот снова воспользовался преимуществом места – резко приподнял и подвинул ветку, ударяя майора по макушке. На пару секунд это притупило внимание русского, и венесуэлец постарался переломить ход схватки в свою пользу. Он стал душить майора, прилагая к этому все оставшиеся у него силы. Майор сопротивлялся. Пробовал сбросить врага. Ничего не получалось. В глазах стало мутнеть. Еще бы менее десятка секунд – и все! Не было бы Батяни в живых. Однако внезапно хватка адъютанта ослабла, и тот прекратил душить. Русский сразу же отбросил его от себя, вскочил на ноги и лишь только затем понял, что произошло. Дело в том, что рядом стояла Амаранта. Это она вовремя подоспела на помощь «мужчине мечты» и ударила Алехандро стилетом в затылок. Тут же подбежали Доронин и Середа. Но для них работы уже не осталось. Ортега был мертв. Девушка хорошо постаралась. Батяня поблагодарил ее за свою спасенную жизнь. И хоть лучше бы было, чтобы адъютант тоже остался в живых и что-нибудь рассказал, на этом комбат не стал заострять внимания. Все равно предателя уже нельзя было поднять из мертвых и допросить о делах его грешных.
После короткого объяснения ситуации Лавров обыскал убитого. И хоть сомнений в том, что Ортега оказался предателем, для майора уже не имелось, в результате обыска было обнаружено лишнее подтверждение тому. У него в кармане лежала записная книжка. Почерк в ней сразу же показался знакомым. Батяня достал трофейную карту с надписью о месте десантирования и сравнил манеру написания соответствующих букв. Не нужно было графической экспертизы, чтобы убедиться в идентичности обоих образцов почерка. Содержание записной книжки еще предстояло изучить. Но это оставили на потом. Сейчас командир группы принял решение в срочном порядке свернуть лагерь и сняться с этого места.
– Оно наверняка известно его хозяевам, – предполагал Батяня. – И к тому же сеанс связи адъютанта с кем-то оборвался именно здесь. А поскольку нового сеанса не будет, то у бандитов возникнет подозрение, что с их агентом что-то не то. А значит, сюда могут быть брошены новые силы боевиков. Мы-то, конечно, можем их здесь подождать и дать бой. Но это вряд ли приблизит нас к освобождению врачей.
Десантники и девушка выслушали его и не стали возражать. Командир говорил дельные вещи, с которыми трудно было не согласиться. Все немедленно принялись собираться в дорогу. На ходу думали, что делать с машиной. Неподалеку находился обрыв. Возникла идея сбросить с него машину. Однако, поразмыслив, русские поняли, что это плохая затея. Сев в джип, группа двинулась в джунгли. Направились по маршруту, составленному на основе данных навигатора. Амаранта сидела рядом с командиром, бросая на него все те же похотливые взгляды. Тот старался на них никак не реагировать. А Доронин с Середой усердно делали вид, что ничего такого особенного в поведении девушки не замечают.
Журналистка Татьяна Петровская спешила домой из редакции. Она подошла ко двору, где находился ее дом, и ступила в подворотню. Она не всегда пользовалась личным автомобилем. Угадать, как именно в конкретный день журналистка будет добираться на работу или с работы, было практически невозможно. Если, конечно, специально не следить за ее передвижениями от дверей до дверей. В этот раз за ней действительно следили. Причем следили едва ли не от самой редакции. К тому моменту, когда женщина вошла в подворотню, там уже находился тот, кто так старательно выслеживал ее.
Фонарь не работал. Петровская выругалась, что фонарную лампу в который раз за месяц кто-то разбил, и двинулась через полумрак подворотни во двор. Там ее и перехватил незнакомец. Он старался не делать резких движений, чтобы сильно не испугать и не дать той повода для крика.
