Он сел в метре от мужчины. Мишель Петен – а это был он – повел равнодушным взором, отвернулся.
– Простите, мсье, вы курите американские сигареты? – произнес Роман свою часть пароля.
– Нет, это сигареты французские, – негромко отозвался Мишель.
Он повернулся к Роману, пристально посмотрел на него.
Глянул повнимательнее и Роман на своего помощника. Ничем не примечательное лицо, поджатые губы, острый носик, пухлые щеки. Разве что глаза – прищуренные, неуловимые – говорили о том, что этот человек не так безобиден, как кажется на первый взгляд.
– Давайте фотоаппарат, – сказал Мишель.
Роман достал из кармана и положил на скамью плоскую «мыльницу». Мишель молча упрятал ее в свой карман.
– Ваши данные у меня есть, – сказал Мишель. – Завтра здесь же в одиннадцать часов получите паспорт и билеты до Варшавы. Поезд отправляется в семнадцать тридцать.
– Хорошо, – кивнул Роман. – Я все понял.
– До свидания.
Мишель поднялся и неторопливо зашагал в сторону, противоположную той, откуда пришел Роман.
Вот и все. Ни одного лишнего слова. Мишель Петен был профессионалом и не хотел знать ничего, кроме того, что ему полагалось знать.
Через несколько минут Роман сидел в «Ситроене». Перед тем как ехать обратно, набрал номер Дубинина, испытывая при этом несколько злорадные чувства. Сейчас я те сон-то перебью, товарищ подполковник. А че? Сам приказывал звонить, как только будут какие-то новости. Новости есть, принимай.
– Что у тебя? – спросил Дубинин с таким спокойствием, как будто Роман сидел у него в кабинете.
Чему Роман всегда завидовал, так это железной выдержке Дубинина. Никогда не понять по первой фразе, что у него на уме. Наверное, генерал Слепцов, старик придирчивый и раздражительный, именно из-за этой способности – сохранять спокойствие в любой ситуации – и держал Дубинина в помощниках.
Припрятав злорадство поглубже, Роман деловито отчитался о проделанной работе. Отчитываться было тем более приятно, что работа говорила сама за себя.
– Молодец, – скупо одобрил Дубинин. – Можешь, когда захочешь.
– Скажи об этом шефу.
– Скажу. Но ты не расслабляйся. Эти люди не шутки ради следили за Гонцом [2 – «Гонец» – оперативный псевдоним Марты. Связь хоть и была защищена, но Дубинин по привычке пользовался шифром.]. Так что бди всю дорогу. Возможно, вас попытаются перехватить на том конце.
– Возможно, – поддакнул Роман.
Вот же ворона, каркает. От Слепцова научился.
– Позвони мне после утренней встречи.
– Хорошо.
– Все.
«Дубинин прав, – подумал Роман, – работа еще далеко не окончена. Хотя… может, оно и к лучшему?»
Зазвонил телефон. Роман сперва подумал, что это Дубинин чего-то не договорил. Но, увидев на экране номер Марты, встрепенулся, сразу забыв о Дубинине. Сама позвонила. Значит, не спит. Ждет.
Ух ты!
Вдохнув, Роман не без сладости выдохнул в трубку:
– Алло…
– Это вы? – по-французски спросила Марта.
– Это я…
Он автоматически ответил также по-французски, хотя с самого начала у них повелось общаться между собой на русском. Если не было посторонних.
Стоп! ПОСТОРОННИХ!
И голос у нее какой-то не свой, мороженый.
– У вас все в порядке? – продолжая разговор на французском, спросил Роман.
Если у нее все в порядке, то она перейдет на русский, ибо она была не из тех, кто за один вечер меняет свои привычки.
Или это – приступ романтичности, навеянный вином и одиночеством? А французский язык – вроде белого флага над сдавшейся крепостью?
– Да, у меня все в порядке, – сухо отрапортовала Марта на языке Гюго и Бальзака.
Значит, не в порядке, понял Роман. И романтичность тут ни при чем.
– Вы скоро будете? – спросила она.
– Нет, мне надо задержаться, – состорожничал Роман. – Может быть, часа через три-четыре. Ложитесь спать, не ждите меня.
– Хорошо, – безропотно согласилась Марта.
Связь прервалась. Положив телефон в карман, Роман с минуту сидел без движения, выстраивая стремительную логическую цепочку.
Итак, в Мулене она не одна. Кто-то заставил ее позвонить, затем стоял рядом и слушал весь разговор. «Кто-то» – это те же люди, что следили за ней в Париже. Здесь сомнений быть не может. Но как они ее нашли?
«Мерседес», – осенило Романа. Ну конечно, как он не подумал о таком простом, примитивном даже трюке?!
Он застонал от собственной близорукости. «Вы слишком самонадеянны», – хлестнули по ушам слова Марты. Ведь так легко было догадаться, что ее машину могли снабдить радиомаяком. Почему он не настоял на том, чтобы ехать в Мулен на его автомобиле? Ничего бы с ее «Мерседесом» не стало, в крайнем случае, отвезли бы на штрафстоянку. Но нет, не хотел с ней спорить, решил поберечь нервы. Поберег?
И они ее нашли, причем довольно быстро. Наверное, он разминулся с ними, когда мчался в Париж, грезя о скором свидании. Болван. Что теперь делать?
Ну, первым делом выручать Марту, это понятно. Они будут ждать его через три часа, и это давало возможность захватить их врасплох.
А если не выйдет врасплох? После того как он разобрался с агентами в «Пежо», они готовы к адекватному приему. И оружие у них имеется. Значит, придется действовать сугубо на поражение. Вот же черт. И как тут не наломать дров? Никак не получается. Слепцов будет в ярости. Все летит к чертовой бабушке, майорские погоны, служебный рост – всё!
Ладно, на это наплевать. Сейчас главное – вытащить Марту. Живую и невредимую. Еще не все потеряно. Мулен – место безлюдное, глухое. Если провернуть дело втихую, можно как-нибудь вывернуться.
Роман достал из-под сиденья трофейный «вальтер». Проверил обойму – полная. Семи патронов маловато. Хотя и пальбу устраивать на всю округу нельзя. Лучше всего подошел бы двадцать второй калибр с глушителем, но где его взять? Позвонить, озаботить Мишеля? Заодно и подмоги попросить?
Покрутив этот вопрос и так, и сяк, Роман пришел к выводу, что не стоит прибегать к помощи кавалерии. Все это вызовет большой переполох с уведомлением в Москву и непредсказуемыми последствиями. Сам напортачил – самому и исправлять. Опять же, время уйдет, а время сейчас было его главным козырем.
Как-нибудь обойдусь своими силами, окончательно решил Роман. Их там будет немного, самое большее, человека три. Один снаружи – тут и стрелять не надо. Ну, а с теми, что в доме, хватит разобраться двумя, максимум, тремя выстрелами.
Остальное он додумывал уже в пути, яростно погоняя ни в чем не повинный «Ситроен».
Свернув с шоссе, Роман погасил фары. Луна отчетливо освещала дорогу, несмотря на тень от деревьев. На малой скорости, почти бесшумно, он проехал километра три и, свернув за густой кустарник, остановился.
Вышел из машины, прислушался.
Тишина гробовая. Даже деревья не шумят. С одной стороны, это осложняло задачу, с другой – облегчало. Смотря как повезет.
А толика везения ему бы сейчас не помешала.
Пиджак он снял, оставшись в темной рубашке, идеально подходящей для ночной операции. «Вальтер» сунул за брючный ремень. Тихонько захлопнул дверцу, не рискнув пискнуть сигнализацией. До Мулена хоть и было не менее двух с половиной километров, однако он не мог шуметь даже на таком расстоянии. К тому же неизвестно, где выставлен дозорный.
Машину Роман так и оставил за кустами. С дороги ее не видно, место вполне надежное. Хоронясь за деревьями, быстрым шагом двинулся к Мулену.
Все же Марта умница. Нашла идеальный способ его предупредить. Те, кто ее захватили, ни о чем не должны догадаться. Они пока не знают, кто он такой и какие силы представляет. Если только не применили к Марте некорректные способы дознания? Но это пока вряд ли. Поскольку он скоро должен явиться сам, то они хотят взять именно его, человека, вмешавшегося в их игру. А взяв, как следует допросить и, за ненадобностью, шлепнуть, притопив тело в реке.
Кстати, о реке. Отличный вариант.
Прикинув по ходу возможную расстановку сил противника, Роман решил, что все они будут держаться в пределах фермы. Силы их невелики, и распылять их перед серьезной схваткой они не станут. Значит, если часовой и выставлен, то где-то поблизости от двора или даже в самом дворе. Отсюда следующий план действий: незаметно добраться до фермы, но только не со стороны дороги. Установить, где прячется часовой, обезвредить его и заняться теми, кто засел в доме.
Срезав угол, Роман добрался до речки. Мост остался слева, но на мост он и не стал бы выходить. Слишком заметно. Маскируя шум шагов журчанием воды, Роман двинулся вдоль реки. Местность была открытой, но берега довольно высоки, что позволяло красться по реке, как по траншее. Несколько раз Роман оступался и набрал полные ботинки воды, но это была мелочь в сравнении с возможностью подойти к ферме незамеченным.
Сделав вместе с рекой пару петель, он добрался до полуразрушенного строения. Наверное, здесь и была когда-то мельница. По кладке из жердей перелез на другой берег. Присел на минуту передохнуть, вылил воду из ботинок, выжал носки.
