Став авторитетным полевым командиром, Джемал получил приличную свободу действий. Оружия и снаряжения от иностранных государств его отряд не получал. Все это было куплено на черном рынке либо взято как военные трофеи.
Однажды Аджани здорово повезло. Его отряд перехватил американское оружие, предназначенное для сирийских курдов. На аэродроме Кобани приземлились три транспортных самолета, набитых стволами разного рода, боеприпасами, снаряжением, продовольствием и медикаментами. Все это добро было на грузовиках отправлено на северо-восток, где люди Аджани без особых проблем отбили его. Трофеев было настолько много, что Джемалу пришлось поделиться ими с коллегами, такими же полевыми командирами.
Однако финансовая помощь из-за рубежа поступала регулярно. Наличные деньги привозились курьерами из Катара, Саудовской Аравии, Кувейта, Турции. Скорее всего, источник финансирования находился в США, но о точном происхождении этих денег не знал никто, включая Аджани. На данный момент в его тайнике хранилось около полутора миллионов долларов.
Пообедав, полевой командир все же решил последовать совету доктора и на пару часов прилег. Голова его иногда кружилась, а глаза не могли нормально сфокусироваться на предметах. Кроме того, сердце отбивало учащенный ритм, в висках сильно стучала кровь.
Он уединился в небольшом доме, находившемся на окраине горного селения, в котором разместились на отдых остатки его отряда. Джемал лег на мягкую подстилку, вытянулся, расслабился, закрыл глаза и понемногу начал забываться, проваливаться в сон. Но едва он по-настоящему отключился, как пронзительно пискнула станция спутниковой связи.
Полевой командир выругался, встал и подошел к аппарату.
Его вызывал племянник.
– Джемал? – негромко произнес тот.
– Да, дорогой, слушаю тебя! – Аджани постарался придать своему голосу максимальную мягкость.
– Вы можете говорить?
– Конечно. Давно жду от тебя известий. Как наши дела?
– Все отлично. Есть свежая информация.
– Да? Готов выслушать.
– Записывайте или запоминайте…
Последовал сбивчивый рассказ Абдула Дакуни о том, что русские готовятся перебросить в Эр-Сабах по воздуху медицинские препараты, предназначенные для ликвидации очага эпидемии.
Выслушав племянника, Джемал поморщился.
«Опять этот проклятый городишко!» – подумал он.
Полевой командир еще не успел оправиться от разгромного поражения и больших потерь. Да и голова его после контузии продолжала гудеть и побаливать.
Но ради успеха общего дела он готов был позабыть о позоре и не лучшем состоянии своего здоровья.
– Понял тебя, – сказал дядя племяннику.
Частота, на которой они общались по спутнику, была закодирована, и все же он старался не называть его имени.
– Благодарю за ценную информацию. Если удастся выяснить подробности, немедленно сообщи.
Аджани попрощался с двоюродным племянником, вызвал Балаха и дословно передал ему полученное сообщение.
Начальник штаба вскипел и не на шутку обеспокоился.
– Русские намерены перебросить в Эр-Сабах медикаменты? Какого черта?! – Он с размаху хрястнул кулаком по стене. – Это полностью нарушит наши планы!
– Да, ты прав. Сам Асад ничем помочь жителям Эр-Сабаха не сможет, а вот русские на это вполне способны. Одним словом, нам нельзя допустить доставку медикаментов в этот городишко. Иначе все наши усилия окажутся напрасными.
Балах закурил, пару раз прошелся вдоль окон, остановился и спросил:
– Что предлагаешь? Мысли есть?
– Мы должны помешать русским перебросить контейнеры с препаратом.
– Но как?
– Надо сбить русские транспортные вертушки где-то на последнем этапе полета. Предположим, километрах в двадцати от Эр-Сабаха.
– Да, в сам этот город после отхода отряда нам больше соваться не стоит, – согласился начальник штаба. – Сейчас к нему наверняка стянуты войска Асада. Нам их не осилить. Об этом и думать нечего.
– Это верно. Поэтому я и предлагаю встретить вертолеты на определенном расстоянии от города.
– Джемал, но у нас для этого есть только зенитные установки, полученные на днях, – заметил Балах. – Сумеем ли мы завалить два «Ми-8»?
– Это непростая задача, тем более что, по докладу моего племянника, их будет сопровождать пара «Ми-24». Но я уже сказал, что других вариантов у нас нет. Если жители Эр-Сабаха будут спасены с помощью русской вакцины, то президентские войска получат там полный карт-бланш и поддержку мирного населения. Нам придется надолго убраться из этого района.
– Согласен. Мы должны предотвратить поступление препарата в медицинскую миссию.
– Именно! Тогда мы сможем захватить Эр-Сабах, закрепиться в нем, взять в заложники все его население.
Начальник штаба кивнул, на миг задумался и нерешительно проговорил:
– Послушай, Джемал, во всей этой грандиозной затее я не могу понять одной вещи.
– Какой же?
– На кой черт нам сдался этот городишко? Мы понесли колоссальные потери ради контроля над ним, но ведь с точки зрения стратегии он абсолютно бесполезен. Рядом ни дорог, ни господствующих высот, ни важных промышленных объектов.
Аджани улыбнулся и ответил:
– В том-то и дело. Эр-Сабах нужен нам только из-за очага эпидемии. Если нам удастся сперва локализовать, а потом и ликвидировать очаг заболевания с помощью препарата, полученного от западной коалиции, то не Асад, а мы получим в этом регионе поддержку и уважение мирного населения.
– Коалиция обещает поставить нам препарат?
– Да. Через пару недель.
– Но к тому времени большая часть жителей Эр-Сабаха погибнет, – робко возразил Балах.
– Пусть погибают. Тысяча умрет, зато другая воспылает к нам любовью, – отмахнулся полевой командир. – Это уже политика, Тагир. А в ней правит жестокость.
Балаху пришлось согласиться со словами командира.
На этом Джемал решил, что совещание окончено. Пришла пора заняться конкретными делами.
– Вызови ко мне командира особого отряда Омара Дуни, – приказал он. – Надо поставить ему задачу. Пусть отправляется в нужный район и выполняет ее.
Омар Дуни прибыл в расположение полевого командира спустя полчаса.
– Где ты был? – недовольно спросил Аджани. – Почему тебя приходится так долго искать?
– Прости, Джемал, но я выполнял твое приказание, – с удивлением ответил тот.
– Какое приказание?
– Ты же сам до атаки Эр-Сабаха велел мне прошвырнуться по соседним селениям.
– Ах да. Извини, голова пока плохо соображает, – поморщившись, проговорил Аджани. – Ну и каковы результаты?
– Так себе. Удалось завербовать только пятерых.
– Что ж, пятеро – тоже неплохо. Молодые?
– От восемнадцати до тридцати лет.
– Неплохо, – повторил полевой командир. – Присаживайся, у меня к тебе есть разговор. Выпьешь хорошего чая?
– Не откажусь.
Дуни уселся за небольшой стол, Джемал устроился напротив. Адъютант принес пузатый фарфоровый чайник с зеленым чаем, заправленным ханкой, пиалы, вазочку со сладостями.
Главарь банды разлил напиток по пиалам. Мужчины без спешки опустошили их, закурили.
Потом главарь банды сказал:
– Тебе, Омар, предстоит очень важная операция.
– Какая именно? – выпуская дым, спросил Дуни.
– Через час ты со своим отрядом отправишься к селению Руман.
– Зачем?
– Скоро над ним пролетят четыре русских вертолета – два «Ми-8» и пара «Ми-24». Твои люди должны сбить транспортные машины.
Дуни едва не поперхнулся дымом.
– У меня два вопроса, – кашлянув в кулак, сказал он.
– Слушаю.
– Первый таков: чем сбивать вертушки? У нас нет ни одного переносного зенитного комплекса.
– Знаю. Поэтому возьмешь все три машины с ЗУ-32-2. На «восьмерках» нет брони, и снаряды зенитки запросто прошивают их насквозь.
– Хорошо. Тогда ответь на второй вопрос. Что нам делать после обстрела? Пара «Ми-24» оставит от моего отряда лишь пепел.
– Понимаю твое беспокойство, брат. Но на кону стоит слишком многое. Мы не можем допустить, чтобы тот груз, который везут русские вертолеты, дошел до места назначения.
– А что они везут?
– Контейнеры с медицинским препаратом.
– Уж не в Эр-Сабах ли?
– Совершенно верно. Эпидемию должны победить мы, а не цепные собаки Асада.
Командир особого отряда задумался.
Омар Дуни по кличке Горный Волк родился в середине восьмидесятых годов прошлого века. В Сирии тогда все было гладко и мирно. Первые беспорядки и признаки надвигавшейся гражданской войны проявились в 2006 году, когда Омар был вполне сформировавшейся личностью.
Тогда в стране случилась небывалая засуха, а бездарное руководство не сделало ничего для исправления катастрофы. В результате в некоторых регионах было потеряно две трети урожая и до восьмидесяти пяти процентов скота. Жизнь в Сирии стала невыносимой и привела к массовому исходу сельских жителей в города. Началась безработица, подскочил уровень преступности. В магазинах исчезли продукты питания и многие другие товары первой необходимости. Ситуацию усугублял и наплыв иракских беженцев после американского вторжения в эту страну.
