Появился «общак» — воровская касса для «грева», которым распоряжались «смотрящие». За собственные прегрешения воры в законе отвечали только перед сходкой, где также «короновали» новых воров, где назначали смотрящих, а иногда и палачей для провинившихся воров. Потому что наказать вора в законе мог только равный ему вор…
Переговорник голосом Леночки прочирикал, что звонит подполковник Калистратов. Сообщает, что будет через десять минут. Нужно ли соединить?
— Пусть едет. Жду.
Артамонов некоторое время сидел неподвижно, уставившись в темный угол. Почесал себе затылок. Калистра-ша… Все-таки явился! Интересно, что эта гэбэшная крыса может себе попросить? И что может предложить взамен? И вообще, что случилось такого, что он самолично едет? Что-то он в последнее время слишком рьяно копает на моем поле — хочет карьеру за мой счет сделать? Так это вряд ли…
Прошлый раз приезжал к нему в этот кабинет Калистратов год назад, тогда еще майором, и сдал азербайджанца Гусейнова. Тот вошел в банду крутых ребят, орудовавших по Москве, но тут же перепугался, когда увидел, что свидетелей подельники не оставляют. Не нашел ничего лучшего, как связаться с КГБ. Там сразу вышли на главаря банды — а он оказался ответработником из Генпрокуратуры! Решили не связываться с верхушкой, поручили майору Калистратову отфутболить бумаги в МВД. Он и приехал к подполковнику Артамонову. В результате небольшого торга каждый получил по заслугам: оба по новой звезде на погоны, поощрения от начальства, а азербайджанец — свою пулю где-то в глухом подмосковном пригороде. Помнится, в сводках мелькало сообщение о неопознанном полусгоревшем трупе.
Кирилл Владимирович выдвинул ящик письменного стола и включил потайной магнитофон. Теперь достаточно нажать кнопку на столе, и бобина начнет неслышно крутиться. Да, когда приезжает Калистраша, беседу с ним стоит записывать.
Отворилась дверь и, обогнув лейтенанта Малышеву, в кабинет стремительным шагом вошел гость. Полковник Артамонов уже шел ему навстречу.
— Привет, подполковник, — широко улыбнулся Артамонов, — пришел похвастаться новой «Волгой»?
— Уже знаешь? — нахмурился Калистратов, пожимая руку коллеге.
Он поморщился от крепкого пожатия и неуверенно огляделся в полумраке.
— Все в темноте сидишь, как крот роешь? Не разглядел моих двух звезд? Полковников нам в конторе неохотно дают. Не то что у вас — генералов!
Намек на влияние отца Артамонову не понравился. А впрочем, пусть Калистраша завидует.
— Ну, с чем пришел? — спросил он, когда оба сели.
— Свет-то включи, темно. На улице весна, а у тебя демисезонная атмосфера.
Вошла Леночка с двумя стаканами чая на подносе. Уходя, включила свет.
— Ну вот, теперь лучше, теперь можно и поговорить по душам, — сказал Калистратов и перешел прямо к делу. — У вас в когтях человек, который мне нужен. Из новичков. Смуров Владислав Евгеньевич, год рождения 1958. Вор в законе. Кличка Варяг. Сейчас сидит в пермской ИТК-9 строгого режима. Недели через две выйдет на свободу. Знаешь такого?
— Нет, — сказал полковник Артамонов. Он был разочарован. Какой-то осужденный, ну и что? Хотя все еще надеялся что-нибудь узнать интересного для себя. — И за что его?
— За ограбление инкассаторской машины. Средь бела дня. В ГУМе. Теперь вспомнил?
— А, помню… Ну и что?
— Все.
— Погоди, — сказал Артамонов с досадой. — ГУМ я помню, восемьдесят тысяч — всю дневную выручку — взяли чисто, по инкассаторским документам. А потом, через полчаса, приехала настоящая машина, все и вскрылось… Ловко придумали, бандюги! Потом их взяли — свой же и навел… Но денег не нашли. Конечно, помню. А что Варяг?… — Он с сомнением покачал головой.
— Варяг в этом деле особенно не засветился.
— Да что-то припоминаю… Организатором у них какой-то шнифер подсуетился. Варяг этот вроде в тени был, шел на процессе за мелкую сошку. И зачем он тебе нужен?
— Мне его связи нужны, — серьезно отрезал Калистратов. — Да и сам пригодится. Наткнулся, понимаешь, по одному нашему делу на золотую жилку — вот, хочу покопаться. Если не возражаешь, конечно. Сам понимаешь, если тебе что, то мы всегда…
Кирилл Владимирович отпил глоток уже начинающего остывать чая. Он был разочарован.
— Может, коньячку по маленькой? Обмоем твой черный танк.
— «Волгу»? Уже мыто-перемыто. Лучше приезжай в воскресенье ко мне на дачу. Рыбку половим на Клязьме, ушицу сбацаем, посидим, отметим… Так как насчет Варяга?
— Ладно, сегодня покопаюсь в архиве, а завтра-послезавтра созвонимся. Только сам понимаешь… Ничего обещать не могу!
— Боишься, начальство пронюхает? — подмигнул подполковник Калистратов и поднялся.
Он откинул голову назад, чтобы убрать упавшую на лоб смоляную прядь. В свои сорок лет он еще не имел ни одного седого волоса. «Обычно это редко бывает у мужчин с такой цыганской внешностью, — подумал полковник Артамонов. — Ну чистый бес!»
— Шутки шутками, а Щелоков вашего Юрия Владимировича на дух не переносит, — заметил Артамонов. — Особенно когда вы в наши дела носы суете. Мало ли что… Я-то отбрешусь, но зачем лишние неприятности.
— Ты у нас умник, — погрозил пальцем Калистратов и опять подмигнул. — Так я жду.
— Что смогу — сделаю, будь спок.
— Ну пока, — заторопился Калистратов и пошел к дверям. Приостановился на выходе, мотнул чубом. — А секретушка у тебя клевая, таких упругих поискать.
Полковник Артамонов с хмурым одобрением отметил, что последние слова были сказаны при открытой двери. Хотел, чтобы Ленка все слышала, чертяка.
Он потушил верхний свет, сел в кресло и щелкнул тумблером переговорника:
— Лена, свяжись с архивом, пусть мне пришлют дело Варяга. Это по тому ограблению ГУМа. И что-нибудь персонально о нем. Да, еще принеси мне пару бутербродов из буфета. Я сегодня задержусь.
Он просидел до одиннадцати, лениво жуя бутерброды с финским сервелатом, запивая чаем (кофе терпеть не мог) и внимательно прочитывая каждый лист толстого досье. Это было личное дело Смурова Владислава Евгеньевича, вора в законе по кличке Варяг. Толстое дело… накуролесил… Уроженец Казани… Первый срок получил в 15 лет… подельников не сдал… пять лет общего режима… Молодой, да ранний…
Полковник Артамонов перевернул несколько листов, показавшихся неинтересными. Глянул на тарелку, где вместо очередного бутерброда обнаружил недоеденный листик колбасы. Сунул в рот вместе с крошками. Переведен в Коми… лесоповал… конечно, отрицала… Знакомство с ворами в законе Лисом, Мякишем… Известные личности… Владеет английским языком…
Кирилл Владимирович перевернул очередной лист. Пока что чепуха. Пока что ничего интересного. Что дальше? Справка из докладной начальника оперативной части ИТК особого режима «Дикие гуси» майора Степанова… показал себя выдающимся кулачным бойцом… из-за возможных потерь со стороны спецназовских работников нецелесообразно использовать в тренингах… Что за чушь! Гм… так это же «Дикие гуси»! Ничего себе смертник! Допек он свое лагерное начальство, коли они его в «Дикие гуси» отправили. А майор Степанов решил, значит, поберечь ценный материал на будущее… я так понимаю…
Артамонов откинулся в кресле. «Теперь отчасти понятен интерес Калистраши. И английский изучал в колонии!.. Гэбэшники хотят его иод свое крыло взять, пригреть… Н-да… Посмотрим, что там дальше. Вторая ходка… Сберкассу грабанул… A-а… так… так… справка о наружном наблюдении за подозреваемыми… Рецидивист Сиплый донес… подозрение в изнасиловании… Дочь замначальника горуправления Куйбышева Анастасия Кротова… A-а… понятно… Сиплого прижали для плана, тот и подставил корешей! Знакомое дело… Встреча с Фотоном в колонии… Это уже серьезно… Фотон вор авторитетный, голова… Первый бунт, организованный нашим подопечным… Из-за чего? Чепуха, как всегда: мать приехала к зэку на свидание, а свидание за полчаса отменили… Перестарались кумовья, иногда администрировать — себе дороже… Что там в результате? Восемь трупов, несколько десятков раненых… Трое солдат погибли… А наш Варяг опять в стороне… Ловкий, черт!.. Перехвачена одна из маляв Фотона на «дороге», по поводу «компры» на Варяга… Рекомендовать, значит, решил Фотон его. Ишь ты, понравился, значит».
Он углубился в чтение следующего листа. Иркутск, Пермь, Воркута… Ну что ж, отдых на севере… Малость остудить решили парня… Сучья зона… Неужто они там думали, такой сразу ссучится? Конечно, опять бунт… Что на этот раз? Подсадили в отдельную камеру к Варягу двух отмороженных, а наутро вместо одного ожидаемого трупа — два. И не те, на кого рассчитывали. Оба заключенных подрались между собой… Добавили два года, потому что придраться не к чему было, а как-то реагировать было надо… Знакомо.
