Хэнк поднялся и забросил оружие за спину.
Лью Вильсон уже успел засунуть пистолеты за пояс и теперь протирал очки. Закончив, он натянул их на нос и зашагал мимо догорающего “форда” по опаленной дороге, направляясь к Фросту. Тот едва его расслышал из-за звона в ушах.
— Рад видеть, что ты совсем не изменился, Хэнк!
Капитан усмехнулся и зашарил по карманам в поисках сигарет. Да, он действительно старался избегать больших перемен в своей жизни…
— Нет, честно, Хэнк, я не думаю, что Ориана Васкес причастна к этому.
Фрост смерил взглядом Лью Вильсона, стоящего рядом с ним у стойкам бара.
— Почему же тогда она не пришла на встречу, как было договорено?
— Не знаю, может быть, ей кто-то намекнул, что там лучше не появляться.
— Почему в таком случае она не связалась с вами?
— Я ведь уже говорил — она не любит полицию.
— Чепуха какая-то. Давай переменим тему. Привык уже к беретте?
— Да. Отличная пушка, обойма — пятнадцать патронов! А у тебя новый пистолет-пулемет?
Капитан кивнул и отпил рома с кока-колой.
— Один мой дружок работает в “Интердайнемикс”, он усовершенствовал этого коротышку, и теперь к нему подходят любые патроны, которые годятся для браунинга. Когда я вооружен обоими пистолетами, то могу выпустить сразу сорок девять патронов, без перезаряжания. Неплохая огневая мощь.
— Так мы будем говорить об оружии или о том, что тебя действительно интересует?
Хэнк засмеялся и похлопал Вильсона по плечу. В это время официантка помахала им рукой, приглашая в зал ресторана.
— Идем. Не забудь свой стаканчик, — сказал Вильсон и первым направился к столику у окна.
Фрост довольно давно не видел своего старого друга — с того времени, как тот снабдил его информацией о контрабанде наркотиков из Азии, после чего капитан пережил опасные приключения в Бирме и золотом треугольнике.
Официантка положила два меню на столик и ушла.
Капитан уселся на стул и бросил взгляд за окно, на маленькую гавань и спокойное зеркало воды в ней. Вдоль берега медленно проплывали парусные лодки и прогулочные катера. Над ними и над людьми, прогуливающимися по набережной, с пронзительными криками носились чайки.
— Хорошо, что мы сидим в зале, а не на веранде, — заметил Хэнк. — Эти противные птицы могут вырвать еду прямо из рук.
— Это точно, от них прямо спасения нет, — согласно кивнул Лью. — Чем ты занимался в последнее время?
— Такими делами, о которых полицейскому лучше не знать. Охотился за женщиной, которая собиралась убить меня. Это длинная и неинтересная история. Слава Богу, она закончилась.
— Можно еще один вопрос? Как твои отношения с Бесс?
— Можно. Только я сам не знаю, что тебе ответить на него.
Фрост засмеялся, осушил стаканчик с ромом, закурил и принялся изучать меню. Все блюда были довольно дорогими, но он об этом не беспокоился — угощал Вильсон. Он решил заказать салат из крабов и бифштекс.
— Так ты думаешь, что Ориана Васкес не имеет к этому никакого отношения?
— Да. Но вообще-то мне нравится, как ты резко меняешь тему разговора!
— Так ты говоришь, что беретта тебе понравилась?
— Фрост, иди ты к черту!
Капитан рассмеялся и шутливо поднял руки, как бы сдаваясь.
— Ладно, ладно, не буду.
В это время к столику снова подошла официантка и они сделали заказ. Хэнк остался верен себе и попросил ром “Майерс” с кока-колой.
Он закурил, посматривая на гавань, на чаек, в ожидании, когда уйдет официантка.
— Ты должен знать о существовании “Омеги семь” — антикубинской подпольной группировки, которая действует во Флориде. Не сомневаюсь, что ты также наслышан о террористах из колумбийской М—19. Ну, и не мне тебе рассказывать о торговле наркотиками: марихуаной, кокаином, таблетками и прочей отравой. Представь себе, что мы перемешали все это вместе, словно карточную колоду. Что получится?
Капитан задумчиво взглянул на Вильсона:
— Море убийств?
— Именно так. Понимаешь, через руки кубинцев, ярых сторонников Фиделя Кастро, и через колумбийцев проходит много наркотиков. Одни виды травки выращивают в Колумбии, другие доставляют из Азии. Все это дело чрезвычайно запутано, но я точно знаю одно: недавно торговцы наркотиками снюхались с М—19 и начали работать рука об руку. Вскоре их союз стал довольно угрожающим.
— Что ты имеешь в виду?
— А то, что несмотря на меры колумбийских властей, которые тоже пытаются бороться с торговлей наркотиками, контрабандисты стали работать на М—19 совсем в другой области. Они начали переправлять с Кубы то, в чем нуждаются бандиты, — вооружение, взрывчатку. И не только в Колумбию, но и сюда, во Флориду, для прокоммунистических кубинских террористов. Спокойные времена, как видно, закончились…
— Но… — попытался что-то возразить Хэнк.
— Ты только посмотри, — не дал ему и слова сказать Лью, — эти террористы хотят всерьез заявить о своем существовании и встать на тропу войны с законом. Недавно мы раскрыли заговор, в котором они намеревались применить доставленную из Колумбии взрывчатку, чтобы поднять в воздух дом престарелых для беженцев с Кубы, а потом обвинить в этом “Омегу семь”. Нам едва удалось предотвратить эту трагедию. В доме престарелых было шестьдесят восемь человек, полтора десятка из них не вставали с инвалидных кресел! Плюс обслуживающий персонал. Второй случай — подготовка взрыва детского садика с сорока тремя сопливыми малявками. Если бы ты видел, сколько они приготовили для этого динамита!
— Вот как? Ну и что, вы поймали этих ублюдков?
— Нет, почти схватили одного террориста, но он успел прострелить себе башку и подох по дороге в больницу. Концов не осталось.
— Да, дело дрянь.
— Вот именно. Теперь представь себе, сколько еще взрывчатки, о которой мы не знаем, дожидается своего часа…
— Погоди, — перебил его Фрост, — но ведь это чисто полицейское дело, причем тут я?
— Да, полицейское, но есть один нюанс: отец Орианы Васкес. Он не доверяет полицейским, но в то же время не хочет нарушать закон. Дочери на все это наплевать. И пусть бы старик занимался своими делами и вроде бы ни у кого нет особенных причин желать ему смерти, но он уверен, что в “Омеге семь” есть предатель. Причем один из ее руководителей, имеющий тайные связи с людьми Кастро. Ориана так не считает, возможно, предателя нет вообще и все это лишь происки кубинской разведки. Но, тем не менее, на жизнь Васкеса уже два раза покушались. Его жену, мачеху Орианы, убили во время первого нападения. Поэтому-то сеньор Васкес хотел нанять телохранителя не из числа “Омеги семь” и попросил дочь встретиться с нами и порекомендовать ему какого-нибудь надежного профессионала.
— Получается, что Васкес вообще-то не доверяет полицейским, но тем не менее обращается к вам за помощью. А прокоммунистические террористы, видимо, покончат со мной еще до моего вступления в должность!
— Да, вот такая дьявольская неразбериха, — согласился Вильсон. — Но когда девушка пришла к нам, я не мог порекомендовать ей никого лучше тебя. Поэтому я позвонил в “Дьябло секьюрити” и поговорил с этим отмороженным… как его…
— Энди Дикон, — улыбнулся капитан.
— Да, Диконом. И он сказал мне, что ты развлекаешься где-то на Средиземном море. Остальное было делом техники, мы вычислили тебя и передали информацию.
— Скажу прямо: телохранителем сейчас я работать не могу. У меня полно других дел.
— Я так и знал, что ты откажешься, — вздохнул Лью. — Ну а как насчет того, чтобы выручить нас хотя бы на пару недель, пока не подыщем достойную тебя замену?
— Достойного меня вы никогда не найдете, — засмеялся Хэнк.
Вильсон кивнул и улыбнулся.
— Ладно, не лови меня на слове, ты отлично понимаешь, что я имею в виду. Мне нужен хладнокровный телохранитель, которого нельзя ни купить, ни запугать, умеющий обращаться с оружием и способный защитить Васкеса, если на него опять будут покушаться. Если старик погибнет до того, как мы разузнаем, кто поставляет колумбийскую взрывчатку, я гарантирую, что Флориду ждет кровавая баня.
— Значит, если я не соглашусь стать телохранителем, из-за меня погибнет много невинных людей?
— Наконец-то до тебя дошло, — обрадовался Лью.
— И ты думаешь, что такой невозмутимый наемник, как я, теперь потеряет спокойный сон?
— Вот именно, — с готовностью поддакнул Вильсон. Фрост только покачал головой и пристально посмотрел в лицо своему другу.
— Если бы ты знал, как я не люблю людей, уверенных в своей правоте…
Внешность Орианы была изысканной, но Фрост подумал, что многие латиноамериканки умеют быть именно такими — изысканными. Он бросил взгляд на ее привлекательное лицо с тонкими чертами, точеным носиком, ярко-голубыми глазами, длинными черными ресницами.
— Наконец-то мы с вами встретились, сеньор Фрост, — улыбнулась девушка и протянула ему руку. — Если бы я знала, что на вас собираются напасть, там, у моря, я сразу бы сообщила об этом в полицию.
