– Удар левой с шагом одноименной ноги, – терпеливо повторил Матвей. – Инерция тела на руку… Она постоянно в работе. Ты не даешь противнику сосредоточиться, держишь дистанцию. Когда ты ей бьешь, корпус непроизвольно разворачивается уже для более мощного удара правой. Кулаки возвращаются назад, к подбородку, по кратчайшему расстоянию, а не к поясу. Понял?
Дешин выразительно кивнул. Его слегка вытянутое лицо раскраснелось, а дугообразные брови выползли на середину лба.
Снова левой, левой, правой…
Сидевшие на скамье вдоль одной из стен двое парней наблюдали за тем, как Матвей пытался обучить основам рукопашного боя своего друга. Они с самого начала поняли, что среднего роста сероглазый молодой мужчина с прямым носом и волевым подбородком знает толк в том, о чем говорит и показывает. Его движения уверенного в себе человека точны и вместе с тем просты.
– Стоп! – Заметив, что друг уже едва передвигает ноги, Матвей стянул лапы и уложил их на поставку у стены. – Вас что, в институте драться не учат?
– В процессе общефизической подготовки несколько приемов самообороны и обезоруживания, – пожал плечами Дешин. – Еще падениям…
– Понятно. – Матвей стал сматывать с рук бинты. – Думаю, на сегодня хватит.
– Я грушу куплю, – заикнулся Дешин.
– Вот этого не надо. – Матвей поморщился.
– Почему?
– Не нужна она тебе, – заверил он его и направился в раздевалку.
– Объясни, – не унимался Дешин, плетясь следом.
– С мешком работают, когда удар поставлен. Так заучишь неправильно…
Матвей открыл свою кабинку, взял полотенце, забросил его на плечо и развернулся к Дешину:
– Зал у вас ничего…
– Это ОМОН для себя выбил, – кивнул следователь, расшнуровывая борцовки. – Нас на час в неделю шеф грозился сюда загонять, да куда там. – Он махнул рукой, вставил ноги в пляжные тапки и посмотрел на Матвея. – Я вообще для себя занимаюсь. Это больше пэпээсникам надо да участковым. Каждый день на пьяные дебоши выезжают. А мы, – постучал пальцем в висок, – головой работаем.
– Ладно, головастик, пошли в душ. – Матвей только шагнул к дверям, как из кабинки раздалась мелодичная трель.
Он сунул руку в карман ветровки, достал телефон и удивленно хмыкнул. На определителе высветился номер Ирины. Он уже и голос бывшей жены стал забывать. Матвей приложил трубку к уху:
– Слушаю тебя…
– Здравствуй, – голосом тещи ответила трубка, что и вовсе было сродни грому среди ясного неба.
– Здравствуйте, – озадаченный таким оборотом дел, ответил на приветствие Матвей.
– Ты сейчас приехать можешь? – продолжала интриговать женщина.
– Могу, – пытаясь по интонации угадать ее настроение, ответил Матвей. – А что случилось?
– Беда. – Она всхлипнула.
– То, что беда, я уже догадался, – не скрывая неприязни, заговорил он. – В противном случае вы бы мне звонить не стали. С сыном все в порядке?
– Пока да, – ошарашила теща.
– Что значит «пока»?! – взревел Матвей.
– С ним все нормально, – затараторила она. – Только вот у Миши неприятности…
– У Миши? – не поверил своим ушам Матвей.
Перед глазами возник этот слащавый и холеный грузин.
– Матвей…
– Как вы вообще смеете ко мне обращаться из-за проблем негодяя, который разрушил мою семью?! – негодовал Матвей. – Не вы ли называли его спасителем вашей дочери от меня?! Или мне все это снится?
– Если мы не решим проблемы Миши, они пообещали… Сережу… – Теща вдруг всхлипнула и разрыдалась.
– Хорошо, еду. – Матвей отключился.
– Что случилось? – Дешин испытующе заглянул ему в глаза.
– Теща звонила. – Матвей бросил на скамью полотенце и стал одеваться. – Какие-то проблемы у нового мужа моей бывшей жены…
– А ты тут при чем? – продолжал осторожно допытываться полицейский.
Он тоже передумал идти в душ и натянул на себя джинсы.
– Кто-то угрожает неприятностями ребенку. – Матвей надел майку.
– Я с тобой, – заторопился Дешин, зашнуровывая кроссовки.
– Исключено, – покачал головой Матвей. – Это мои проблемы.
– Не сомневаюсь, – согласился с ним Дешин, вставляя в рукав куртки руку. – Только когда под вопросом безопасность ребенка, вопрос автоматически выходит за границы семейных отношений.
– Мы с Ириной давно уже не семья, – направляясь к выходу, бросил Матвей.
– Тем более, – догоняя его, ответил Дешин и водрузил на голову кожаную кепку.
До машины шли молча. Лишь пристегнув ремень безопасности, Дешин продолжил расспрос:
– Если мне не изменяет память, сыну шесть лет?
– Шесть, – эхом повторил Матвей, выезжая со стоянки.
– Его отчим занимается бизнесом…
– Не отчим, а хахаль моей жены… Вернее, бывшей! – поправил его Матвей. – Отчим – это неродной отец, взявший на себя вопросы воспитания и обеспечения ребенка.
– Извини, не так сформулировал вопрос, – стушевался Дешин.
Он знал: Матвей болезненно переносит то, что его сын находится под одной крышей с чужим человеком, который так или иначе все равно влияет на формирование характера и других качеств.
– Да не гони ты так! – спохватился Дешин, когда Матвей обошел мчащийся по второй полосе «Хундай».
– Миша занимается перепродажей автомобилей. – Матвей бросил на Дешина быстрый взгляд. – Думаю, связан с криминалом.
– Правильно думаешь, – кивнул Дешин. – А фамилию знаешь?
– Михаил Хачидзе, – ответил Матвей.
Дешин пожевал губами:
– Не слышал.
– Он из Кутаиси, – вспомнил Матвей.
Они уже выехали за город. Справа и слева от дороги потянулись ровные заплатки свежевспаханных полей, замелькали одевшиеся в молодую листву рощи.
– А мы с Мартой только собрались отдохнуть, – вспомнил Матвей.
– На море? – зачем-то спросил Дешин.
– Ага, почти угадал, – улыбнулся Матвей. – Байкал называется…
– Чего это вы? – удивился полицейский. – Нашли место… Люди едут туда, где солнце и пальмы…
– Скучно и банально, – цокнул языком Матвей. – Да и насмотрелись мы с ней на эти прелести в Конго, – намекая на недавнюю работу в этой африканской стране, грустно усмехнулся Матвей. – У нас в России места лучше. А вся эта экзотика просто дань моде.
Дешин больше вопросов не задавал. Погруженный в свои мысли, Матвей не заметил, как доехал до поворота в поселок, и вскоре они остановились у высокого деревянного забора, за которым высилась двухэтажная гордость бывшей тещи Матвея.
Здесь, как выяснилось, их ждали. Калитка оказалась открытой. Едва Матвей ступил во двор, как в дверях коттеджа появилась теща.
– Где сын? – поднимаясь по ступенькам, сухо спросил он.
– Там! – Она с готовностью нашкодившего школьника выпрямила руку в сторону гостиной.
Матвей шагнул через порог.
– Папа! – Сережка сидел на руках Ирины и, тут же соскочив, бросился навстречу.
– Привет, малыш. – Матвей присел на корточки.
Сережка подбежал и обнял отца. У Матвея защемило сердце. На одном из диванов сидел Мико. Осунувшееся лицо, бегающий взгляд… В общем, жалкий вид побитой собаки…
Матвей невольно вспомнил, как вел себя грузин при их первой встрече. Тогда даже пришлось немного поучить его уму-разуму, приложив об пол… Теща помешала довести дело до конца.
Матвей взял Сергея на руки, выпрямился, прошел к дивану и сел напротив Ирины.
Лицо бывшей жены было заплаканным. Некоторое время Матвей разглядывал ее, пытаясь понять, шевельнется ли в груди что-то при взгляде на некогда обожаемую женщину. Нет, ничего. Только странная жалость. С кем связалась русская баба? На кого променяла его? С другой стороны, не уйди она, не встретил бы он Марту. Хотя, не встретил бы Марту, наверняка до сих пор был бы счастлив с Ириной. Парадокс.
– Это мой друг, Дешин Борис Геннадиевич. – Матвей показал взглядом на переминающегося с ноги на ногу в дверях полицейского: – Проходи, располагайся.
Дешин прошел и сел рядом.
– Рассказывай, – глядя поверх головы Ирины, потребовал Матвей.
– Меня один человек кинул… – открыл было рот Мико, но Матвей процедил сквозь зубы:
– Тебе слова не давали.
– Как знаешь! – вспылил грузин, однако тут же осекся.
– Мико, вернее, Миша, – поправилась Ирина, – занял в прошлом году у своего земляка деньги на развитие бизнеса…
– Какого бизнеса?
– Не знаю, – тихо пролепетала Ирина и украдкой посмотрела на своего грузинского мужа.
– Сережа, иди во двор поиграй. – Матвей поставил сына на пол и слегка подтолкнул в спину.
Проводив малыша взглядом, он холодно посмотрел на Мико:
– Видишь, тварь носатая, ты подставил моего ребенка и женщину, даже не посвятив ее в свои грязные планы…
– Все чисто было! – вскочил со своего места Мико.
– Сядь! – строго сказал Матвей. – И рот открываешь только по моей команде…
