Лесная дорожка вела к ограде. Скутерист явно направлялся к гостевому комплексу. Люди, имеющие благие намерения, не ездят ночью с выключенными фарами. Оставался, правда, еще вариант, что это браконьер отправился к озеру, чтобы поставить или вытянуть сети. В любом случае следовало в этом разобраться. Богдан надел куртку, сунул в карман травматик, закрыл КПП на ключ и нырнул в темноту.
Место, к которому должен был выехать неизвестный тип, располагалось недалеко. Богдан его хорошо помнил. Он четко различил тихий гул скутера, который вскоре смолк.
Князев ускорил шаг и увидел мужчину с рюкзаком за спиной, карабкавшегося на ограду по веревочной лестнице. Ни кричать, ни делать предупредительный выстрел в воздух Богдан не стал. Он побежал, надеясь задержать злоумышленника раньше, чем тот взберется на самый верх. Но этот субъект оказался проворным. Он исчез по ту сторону высокого бетонного ограждения.
Богдану пришлось карабкаться по веревочной лестнице. Он забрался на ограду. Злоумышленник, скорее всего, пока не заметил, что его преследуют. Он, пригнувшись, спешил к коттеджу с освещенными окнами.
– Черт! – выругался Богдан и спустился на землю по переброшенной веревочной лестнице.
Нарушитель порядка свернул с дорожки и скрылся в кустах. Богдан поспешил за ним, боясь потерять его в темноте. Тот вскоре выдал себя треском сухой ветки.
– Стой, стрелять буду, – негромко, боясь потревожить гостей в доме, предупредил Князев и для убедительности передернул затвор травматика.
В кустах наступила тишина.
– Выходи, – приказал Богдан.
Никто ему не отозвался. На первом этаже в коттедже погас свет. Из открытого окна стали доноситься звуки то ли ударов, то ли шлепков.
– Не надо! Не надо! – прозвучал умоляющий женский шепот. – Я сделаю все, что ты хочешь! Все! Только не бей!
– Сучка! – раздался злой мужской голос. – Я тебя сейчас кончу!
В этот момент злоумышленник, притаившийся в кустах, не выдержал и бросился убегать. Князев с пистолетом в руке рванул за ним. Теперь он, несмотря на ночь, уже хорошо видел нарушителя. Это был высокий, крепко скроенный мужчина в камуфляже. Бегал он неплохо. Рюкзак болтался у него на одном плече.
– Стой! – прошипел Князев, с трудом сокращая дистанцию.
– Да пошел ты!.. – через плечо бросил убегавший тип.
Богдан уже начинал задыхаться, но отставать не собирался.
– Догоню гада, – прошептал он.
Спина беглеца маячила уже близко. Богдан приналег, прыгнул, сбил злоумышленника с ног. Они сцепились, покатились по траве. Противник был силен, вырывался. Один раз ему удалось даже ударить Князева кулаком в лицо.
– Пусти! – прошипел он.
– Сдавайся! – потребовал Богдан.
Незнакомец сумел вывернуться из-под Князева, но убежать не успел. Богдан схватил его за ногу. Схватка продолжилась. Наконец Князев изловчился, подмял противника под себя, прижал ему коленями руки. Тот попытался сбросить его ногой, но Богдан вовремя пригнулся и сомкнул пальцы у него на шее.
– Дернешься – задушу! – предупредил он.
Мужчина затих. А из дома по-прежнему доносились удары или шлепки. Женщина умоляла пощадить ее.
– Я не могу так! – всхлипывая, выкрикнула она.
Злой мужской голос требовал подчиниться.
– Сдаешься? – спросил Богдан.
– Сдаюсь, – согласился незнакомец.
– Чудить больше не будешь?
– Не стану, – пообещал злоумышленник.
Князев поверил, слез с поверженного противника и отошел в сторону вместе с его рюкзаком. При этом он держал мужика на прицеле травматика.
– Отпусти, я журналист, могу удостоверение показать.
– А я охранник, – по ситуации ответил Князев. – Не пускаю на территорию таких фруктов, как ты.
– Это я уже понял. Отпусти с миром, я тебе заплачу немного, а? – попросил журналист.
– Не получится. – Князев заглянул в рюкзак, там была видеокамера, фотоаппарат с объективом-телевиком. – Шпионить, значит, сюда забрался.
– Отпусти. Тебе-то какой прок в том, что ты меня задержал?
– Перед начальством выслуживаюсь. Премию мне выпишут.
В доме тем временем продолжалась ожесточенная возня.
– Пусти, урод! – выкрикнула женщина.
– Заткнись, сучка! Тебя все равно никто не услышит.
Журналист покосился на дом и прошептал:
– Там неладное творится. Давай в окно заглянем.
Богдан и сам понимал, что в доме творится что-то не то, но Камышегородский предупреждал его, что на территорию нельзя соваться ни при каких обстоятельствах. Он в первое же дежурство нарушил это предписание! За словленного журналиста можно было и нагоняй получить.
– Значит, так! – сказал Богдан. – Я тебя отпускаю. Лезь по своей лестнице обратно. А рюкзак твой у меня остается.
– Это же аппаратура. Я на ней работаю.
– Если она тебе нужна, явишься к начальнику охраны «Дубравы», покаешься и заберешь, если он ее тебе отдаст. А теперь проваливай!
Журналист понял, что спорить бессмысленно. Охранник ему попался принципиальный и неподкупный.
– Ладно, и на том спасибо.
– Только скажешь, что я тебя по ту сторону забора задержал. Это чтобы лишних вопросов не было. Мол, ничего снять не успел.
– Логично, – согласился журналист. – Я и так ничего снять не успел.
– Лестницу только оставь.
– Согласен. – Журналист махнул рукой, быстрым шагом пошел к ограде и вскоре исчез по ту сторону забора.
Богдан стоял и решал, что ему делать. В ситуацию следовало вмешаться, для начала хотя бы заглянуть в дом. Но все было не так однозначно. Сидя на КПП, он никогда не услышал бы, что происходит в гостевом доме. Но эта проблема разрешилась сама собой.
На крыльцо вылетела голая девица и помчалась к озеру, выкрикивая на ходу:
– Насилуют! Насилуют!
Богдан замешкался, не зная, что делать – бежать за ней или броситься в дом. И тут он просто остолбенел. На крыльце появился скелет, фосфоресцирующий призрачным зеленым светом. Бывший десантник мгновенно вспомнил страшилки о монастырском кладбище. Князев даже забыл, что следует дышать. Он замер и не мог пошевелиться. Тут скелет побежал.
Только теперь Богдан увидел его с боку и сообразил, что это просто костюм, черное трико, разрисованное светящейся краской и надетое на полного мужчину.
– Насилуют! – взвизгнула голая дамочка.
Теперь уже Богдан не раздумывал. Он догнал «скелет», схватил за плечо, развернул лицом к себе. На голове у этого чудака оказалась трикотажная маска с прорезями для глаз и рта. Мужчина, прячущийся под ней, хотел что-то сказать, но Богдан не дал ему этого сделать, врезал кулаком в челюсть.
Мужчина хрюкнул, широко раскинул руки и упал навзничь. Князев склонился над ним, чтобы стянуть трикотажную маску с черепом, нарисованным светящейся краской. Его передернуло от отвращения. Спереди и сзади на костюме имелись «окошки» для гениталий и зада.
Однако стащить маску он не успел. Что-то тяжелое ударило его в затылок. Богдан охнул и вырубился.
Князев пришел в себя от того, что кто-то бил его по щекам. Он раскрыл глаза и уставился на голую молодую женщину, которая занесла ладонь для очередного удара. Богдан не сразу вспомнил, что произошло. Память возвращалась к нему фрагментами.
– Кажется, жив, – выдохнула женщина.
Рядом с ней на корточки присел «скелет». Он по-прежнему был в маске.
– Ты кто такой? – спросил этот тип у Богдана.
– Охранник. А ты кто?
– Пропустим этот вопрос, – тут же предложил мужчина. – Если ты охранник, то, наверное, новенький, да?
– Первое дежурство у меня сегодня.
Голова у Богдана раскалывалась. Он потер затылок, на котором уже появилась шишка.
– Я не слишком сильно вас ударила? – поинтересовалась красотка, которая абсолютно непринужденно чувствовала себя в костюме Евы.
Никакого испуга на ее лице не наблюдалась.
– Вы кричали, что вас насилуют, вот я и… – Богдан замолк, поняв, что стал участником какой-то непотребщины.
– Тогда все понятно. – «Скелет» вздохнул. – Игра у нас такая. В сексе всякие странности случаются. Я вроде ее понарошку насилую, а она мне подыгрывает. Вот и случилось недоразумение. Нас такие игры заводят.
– Чистая правда. Все было инсценировано, – проговорила молодая женщина.
Князев тяжело поднялся на ноги. Его пошатывало.
– Чем это вы меня?.. – спросил он у женщины.
– Кирпич тут валялся.
– Да это не кирпич, а кусок плитки-«косточки». – Богдан вздохнул. – Строители материал после себя не убрали.
– Послушай, мужик!.. Если я Довлатову пожалуюсь, то он тебя к чертовой матери уволит, – сказал «скелет». – Он очень не любит, когда в жизнь гостей вмешиваются. Ты из любопытства сюда приперся?
Князев уже понял, что перед ним далеко не последний человек в здешних местах. Может, бизнесмен или чиновник, от которого многое зависит. Иначе зачем ему так усердно прятать свое лицо?
