– Ну, смотри! В принципе можно обойтись и без бинта. Ты посиди, я сейчас чай приготовлю. По собственному рецепту, из трав, тебе понравится. А может, немного водки выпьешь? У меня есть бутылка.
– У тебя бутылка водки?
– Да, а что в этом странного? Мало ли, сантехника или слесаря придется вызвать.
– Ясно!
– А ты что подумал? Что я сама пью?
– Да нет!
– Подумал, подумал. Или сама иногда от скуки принимаю, или гостей угощаю. Так?
– Нет, не так! Оставь бутылку для хозяйственных нужд. Я, во-первых, за рулем, а во-вторых, мне и без водки сейчас хорошо!
И вновь Татьяна как-то необычно, вопросительно, что ли, взглянула на офицера:
– Я рада, что тебе у меня понравилось.
Тимохин вздохнул:
– Да, понравилось! Скажу больше, сегодня я увидел, какой бывает дом, где человек может быть действительно счастлив.
– Почему же тогда ты вдруг стал грустным?
– Потому, что мне придется вернуться туда, где человек счастлив быть не может.
Татьяна, ничего не сказав на последние слова Александра, вышла на кухню. Тимохин прошелся по комнате, посмотрел на книги, стоявшие в книжном шкафу. Книги, которые стоят не ради украшения. Было заметно, что каждая из них была прочитана. Значит, Таня много читает. А что ей еще делать долгими вечерами? Или, может, у нее все-таки есть мужчина? Но тогда зачем она привела к себе его, Тимохина? Или Татьяна встречается с мужчиной на его территории или вообще на какой-нибудь съемной хате? Эта мысль неприятно кольнула сердце. Старший лейтенант уже ненавидел этого, возможно, и не существующего любовника. Он также прошел на кухню.
Татьяна колдовала над дощечкой, на которой были разложены всякие травы, готовя заварку к особому чаю. Спросил:
– Тань, где можно покурить? В коридор выйти?
– Да кури здесь, вот только под пепельницу надо что-нибудь приспособить! Кроме мужа, здесь никогда не было мужчин.
Эти слова пришлись по душе офицеру:
– Даже мужей или друзей твоих подруг?
– Даже их! Сегодняшний выход в люди скорее исключение, чем правило. Я, Саша, веду замкнутый образ жизни. И гостей не принимаю, и сама к ним не хожу. Только иногда к подруге, она раньше со мной работала, потом перевелась в школу. Так, вот – блюдце подойдет?
Она протянула старшему лейтенанту блюдце.
– Подойдет, конечно.
Александр взглянул на часы – 0-20!
– Тань! Ты в курсе, сколько сейчас времени?
– Да. Часы над дверью.
– А ты утром на работу не проспишь?
– Нет, не просплю, потому что завтра, вернее, уже сегодня у меня отгул. А вот тебе, действительно, пора. Попьем чаю, как раз рубашка подсохнет, поглажу и... поедешь. Только выспаться не удастся.
Настроение Тимохина испортилось. Он втайне ожидал другого предложения, и в то же время не хотел, чтобы оно прозвучало. Сейчас, сегодня. Это разрушило бы нечто такое, что неожиданно родилось внутри Тимохина и чего он до конца понять не мог. Ему было ясно одно, он встретил ту, которая может стать единственной. Но станет ли? И это зависело от того, как Таня поведет себя. Александру не хотелось, чтобы Татьяна поступила, как все те женщины, с которыми он был знаком ранее. Но и желал ее до головокружения. В таком состоянии боевой офицер находился впервые и боялся сломать это хрупкое нечто!
Ему помогла Таня, доказав, насколько она тонкий и чуткий человек, понявший его смятение.
Она подошла к нему, положила ладони на голую грудь офицера, вновь вызвав легкую дрожь во всем теле старшего лейтенанта:
– Знаешь, Саша, скажу честно, я очень хочу, чтобы ты остался. Впервые за многие годы я почувствовала, что смогу полюбить, что встретила того, кому готова отдать всю себя. Но я не хочу, чтобы это чувство, еще не окрепшее, угасло в порыве необузданной страсти, превратившись в обычную, пусть и сладостную близость. Чтобы это произошло сегодня, сейчас. Возможно, я совершаю роковую ошибку, отталкивая тебя, но... сейчас – боюсь, я не смогу быть раскованной, боюсь разочаровать тебя, не дать того, что хотела бы дать. Пойми меня, если сможешь.
Александр обнял женщину:
– Ты права! Сегодня мы должны расстаться. Так будет лучше и для тебя, и для меня. А выспаться я успею. Мне хватит и двух-трех часов для восстановления. Вечером же, если ты не против, я приеду!
Освободившись от объятий офицера, женщина ответила:
– К сожалению, сегодня и вечером не получится, Саша! Я уже позвонила родным, обещала дочери, взяла билеты на автобус, чтобы поехать в Ашхабад. Я бы отказалась от поездки, но Оля? Она не поймет. Но это только сегодня, а вот в четверг буду с нетерпением ждать тебя. Тем более в четверг 14 числа у меня день рождения. Устроим праздник, и ... ты останешься. Хорошо?
Тимохин отрицательно покачал головой:
– Нет, Тань, в четверг я не смогу прийти.
– Наряд?
– Хуже! Командировка! 14 июня в 12-30 поездом Красноводск – Ташкент я должен убыть в этот самый Ташкент! Служба, черт бы ее побрал!
– Ты надолго уезжаешь?
– Не знаю! Может, на неделю, может, на две, это зависит не от меня!
– Жаль!
– Да! Но ничего не поделаешь. Ну что, будешь угощать чаем? Посмотрим, что за волшебный напиток ты умеешь готовить.
– Конечно. Присаживайся.
После чая Таня быстро погладила, а заодно и высушила постиранную рубашку Александра. Тимохин оделся. Пошел к выходу. В прихожей остановился:
– Поздравляю с днем рождения! Спокойного тебе сна и... удачной поездки к родителям!
Вышел в коридор.
Таня окликнула его:
– Саша!
Тимохин обернулся:
– Да?
– Ты... вернешься ко мне?
– Конечно! Обязательно вернусь, потому что ... просто не смогу не вернуться! До встречи!
Он прошел коридор и вышел на улицу. Глубоко вздохнул. Закурив сигарету, пошел к машине.
А Татьяна все стояла в дверях, прислонившись к дверному косяку. Ей очень хотелось броситься за Александром, но какая-то непонятная сила удерживала ее. Неожиданно на глаза навернулись слезы, и мозг пробила страшная мысль, а не убила ли она свое счастье, не оставив у себя этого сильного, мужественного и такого беспомощного перед женщиной, истосковавшегося, как и она, по ласке офицера? Потеряв то, что больше никогда и нигде не найдет? Она не могла ответить на свои вопросы. Но и двинуться с места, чтобы изменить ситуацию, тоже не могла. Закрыв дверь, Татьяна прошла в спальню, упала на кровать и, обняв плюшевого Мишку – любимую игрушку дочери, дала волю слезам. Свет в окне спальни Татьяны горел одиноким маяком до рассвета, когда женщина наконец смогла уснуть рваным, беспокойным и тревожным сном.
Остаток ночи плохо спал и Тимохин. Он ощущал невиданный ранее трепет, и тот не давал покоя. С этим волнением, промучавшись до 6 часов, Александр и поднялся. Хотел принять душ, но бочка оказалась пуста. Пришлось удовлетвориться умыванием из чайника. Мысли старшего лейтенанта постоянно возвращались к Татьяне. Он пытался отогнать их, но... не получалось. Неужели Александр влюбился? Вот так неожиданно, просто, с первого взгляда? А почему бы и нет? Ведь, говорят, такое бывает не так уж и редко. Как некстати теперь была предстоящая командировка!
Тимохин принялся бриться, как в дверь постучали.
Он крикнул из комнаты:
– Открыто!
В квартиру ввалился Шестаков. Видимо, вернулся из поселка первой маршруткой. И вновь лейтенант выглядел довольным, каким-то ухоженным. Форма отглажена, тот же приятный запах одеколона и ни намека на перегар:
– Привет, Саня!
– Привет! Как дела?
– Отлично!
– Не спрашиваю, где был, и так все понятно.
– Знаешь, Сань, а я, наверное, женюсь!
Тимохин не удивился:
– Что ж, если любишь и чувство взаимное, почему бы и не жениться? Тем более Елена следит за тобой отменно, пылинки сдувает. И чем, интересно, ты взял ее?
– Никто никого не брал. Просто, Саня, меж нами, особенно в постели, полная гармония.
– Гармония, говоришь?
– Да! Ты в курсе, что у меня были связи, и здесь в городке, и в поселке, и в Ашхабаде телок знакомых имел, но ни одна не доставляла мне такого наслаждения, как Ленка!
– Ты уже, по-моему, говорил об этом.
– Ну и что? Готов еще раз повторить! Я балдею от нее, и она от меня. Это не то, что перепихнулся с бабой, а наутро только и думаешь, как быстрей с хаты свалить. Нет, Саня, то, что между мной и Еленой, совсем другое. Гармония и любовь.
– Тогда женись!
– И женюсь! Ленку попробую в гарнизон перевести. Она же прапором служит. Как думаешь, Галаев поможет?
– Думаю, поможет. Да и комдив тоже.
– Я тоже так думаю. Чего им мешать? А ты где ночью шатался? Физиономия у тебя невыспавшаяся.
Тимохин закончил бритье, уложил бритву в чехол, брызнул на лицо одеколон:
– На переговоры ездил. Мать вызывала.
– Мать – это святое!
– На обратном же пути с дамой одной познакомился. Совершенно случайно. Симпатичная такая девочка и живет в собственной квартире, без мужа, но с дочерью.
– У нее и заночевал?
– Нет, только проводил.
– А чего? Не дала? Или дочь помешала?
– Нет, Вадик, мы с ней просто поговорили.
