– Я так понимаю, что северо-западнее отсюда. Там вроде есть несколько более-менее больших льдин. Я перед вашим прибытием их краем глаза видел. Но не было никаких свидетельств о том, что там находятся люди.
– Разберемся, – коротко отрезал прапорщик, выбегая вслед за своим товарищем наружу.
Десантники поспешили в указанном направлении. Льдина там имела большие выемки, наподобие ям. Бежать приходилось по узким стыкам между ними. Одно неловкое движение – и можно было запросто рухнуть вниз. Но мужчины передвигались, не снижая темпа. Они боялись, что точка отправки сигнальной ракеты могла безвозвратно исчезнуть в океанических далях. Оказавшись наконец у кромки льдины, они тщетно всматривались в пространство перед собой.
– И что он мог здесь увидеть, в таком тумане? – удивился Галченков.
– Ну, может быть, раньше. При прояснении. Он же не сказал, что видел льдину сейчас. Он только о ракете сообщил, – напомнил Локис и достал пистолет-ракетницу. – Сейчас наша очередь дать сигнал.
Он зарядил пистолет двумя патронами, поднял его вверх и выстрелил один патрон. Сигнальная ракета поднялась высоко в воздух и ярко вспыхнула, полетев в направлении предполагаемого местонахождения льдины с людьми. Спасатели ожидали какой-либо ответной реакции. Ее все не было и не было.
– Вдруг у них больше сигнальных патронов нет, – цеплялся за надежду Александр, – и они не могут нам ответить.
– Ёлки, они же могли бы сейчас подать нам знак каким-нибудь другим способом. Выстрелами в воздух из обычного оружия или хотя бы криками. Но почему-то молчат.
– Если там, к примеру, один травмированный человек, то он особо не накричится. Вот как эта девушка. Она ведь наверняка тоже сумела бы выстрелить из ракетницы. И все.
– Да, Галча. В чем-то ты прав. Но на всякий случай давай выпустим еще одну ракету.
– Хозяин – барин. Но я думаю, что это лишнее.
Сержант еще раз поднял пистолет и нажал на курок. Вторая ракета вспыхнула в дымке, чтобы вскоре быть поглощенной туманом. Никакого ответа не последовало. Зато позади себя десантники услышали шум. В то же мгновение они развернулись и направили стволы автоматов на источник шума. Им оказался Никитенко, пробиравшийся между выемок во льдине.
– Дай попробую догадаться, – попросил Галченков у напарника. – Он сейчас скажет, что что-то случилось.
– Мне кажется, что не скажет, – усомнился Локис и громко обратился с вопросом к приближающемуся связисту: – У вас там что-то произошло?
– Нет. Я просто подумал и решил, что мне негоже отсиживаться. Вдруг вам помощь моя будет нужна, – объяснял тот.
– Дмитрий, вы меня невероятно изумляете своей простотой, – без обиняков признался Володя. – Ваша коллега и, как можно догадаться, небезразличная вам женщина находится в критическом состоянии. А вы, вместо того чтобы быть с ней, прыгаете между этих чертовых ледяных оврагов. Я абсолютно не могу вас понять.
– Да? Вы считаете, что я должен быть с ней? – с растерянным видом переспросил связист.
– Я считаю, что вы должны сами для себя решить, что для вас является главным, – заявил сержант.
– Даже не знаю, что вам сказать. Мне просто не хочется выглядеть последним трусом.
– Никто вас здесь трусом не считает, – поспешил заверить Локис. – Отправляйтесь к девушке. Побудьте с ней. А мы тем временем будем выполнять свою работу. Обойдем льдину по периметру. Вдруг что-нибудь интересное обнаружим. А то пока все без толку.
– Без толку? Но кто-то ведь сигналил. Может, их течением далеко унесло. Или еще что-то случилось… – размышлял Дмитрий, медленно разворачиваясь, чтобы уйти.
Когда связист скрылся за сугробами, десантники лишь молча переглянулись. Комментировать его поведение они больше не хотели. Безнадежно посмотрев в ту сторону, куда были отправлены две сигнальные ракеты, они решили, что больше ничего не остается, как двинуться вдоль кромки льда на поиски неизвестно чего.
Кромка льдины была неровной. Множество изгибов и трещин в некоторых местах не позволяли подойти к самому краю ближе чем на два метра. Практически нигде по пути следования не находилось ни одной точки для оптимального обзора близлежащей территории. Туман и мрачные тени айсбергов закрывали собой практически все обозримое пространство. Не находилось ни единого, пусть даже самого мелкого, намека на близкое присутствие людей.
Вскоре десантники вышли к той части льдины, к которой недавно причалили. Моторка лежала нетронутой в нескольких метрах от воды.
– Дальше идти нет ни смысла, ни возможности. Разве что в альпинистском снаряжении, – заметил Локис, имея в виду особенности ледяного рельефа.
– Да и на связь с центром уже пора выходить, – напомнил Галченков.
– Пора, брат, пора, – согласился сержант.
Оба напарника направились по хорошо приметной тропинке к постройке. На полпути они снова увидели связиста. Тот шел им навстречу.
– Неугомонный малый, – покачал головой Александр.
Владимир промолчал, ожидая объяснений самого Дмитрия. Через пару-другую секунд они поравнялись и остановились.
– Ну что? Есть ли какие-нибудь результаты? Я так переживаю за судьбу своих коллег, – первым заговорил Никитенко.
– К сожалению, ничего по-прежнему нет. Никакого ответного сигнала, – отвечал Локис. – Такое ощущение, будто та ракета вам просто почудилась.
– Да нет же! Не почудилась, – возразил собеседник. – За кого вы меня принимаете? Думаете, я здесь совсем спятил?
– Я этого утверждать не стану. Но вы посмотрите на себя со стороны. Вас же не поймешь. То вы заторможены, то чересчур активны. Вот зачем вы сейчас покинули рубку? Неужто вашей коллеге стало лучше?
– Послушайте, сержант, мне в теперешней ситуации не до разгадывания ребусов вроде ваших вопросов. Я поступаю так, как велит мне сердце. А мое сердце просто-таки разрывается на части. С одной стороны – я хочу помочь Наташе. С другой – коллегам по экспедиции. Но в действительности я не в состоянии ничем помочь ни ей, ни им. Вот ведь где злая шутка!
– Давайте обойдемся без дешевой патетики, – посоветовал Володя. – Я все могу понять и принять. Но только не эти восклицания.
– А я не могу понять вашего тона. Вы как-то враждебно настроены по отношению ко мне. Разве у вас есть для этого хоть малейший повод? – отпарировал Дмитрий.
Александр сразу же попытался устранить вероятность перерастания разговора в драку. За товарища ему опасаться не приходилось. Но вот незадачливый связист мог огрести. Если и не по полной программе, то все равно ощутимо.
– Дмитрий, поверьте, что никто здесь по отношению к вам не настроен враждебно. Простите, если мы заставили вас так подумать, – выпалил прапорщик, став между собеседниками. – Скажите лучше, как там Наталья? Мы очень переживаем за ее самочувствие.
Сержант на мгновение недовольно нахмурил брови. Но затем благодарно кивнул другу, поняв смысл его вмешательства. В то же самое время Никитенко осекся, услышав неожиданные для себя извинения. Он покачал головой, словно отгонял от себя какое-то неприятное наваждение. После этого виновато посмотрел на спасателей и не менее виноватым тоном сказал:
– Это вы меня простите. Сам не знаю, что со мной творится. Правда, Наташа в гораздо худшем положении, чем я. У нее очередное обострение. Ваш укол только успокоил ее боль. Она сейчас навязчиво твердила, что ей жарко. И это внутри халупы из остатков рубки мотобота и кусков льда! В помещении, где нет ни одного нормального источника тепла! Ну не может же ей быть жарко от самодельной горелки, которая больше коптит, чем согревает…
– Похоже, она совсем плоха, – предположил Галченков. – Сейчас мы снова выходим на связь с Большой землей. Возможно, погодные условия улучшились и вертолет уже в пути.
– Боже мой! Ну почему все против нас?! Мирная исследовательская экспедиция, в сущности, уничтожена землетрясением. Вы когда– нибудь слышали о землетрясении в Арктике? Лично я – никогда. Наверное, это такое же частое явление, как проливной дождь в пустыне Сахара. И надо же было такому случиться, что оно произошло именно во время нашего пребывания в этих широтах. Сейчас вот вроде и удалось выжить. И спасение близко. Но природа опять вмешивается. Не дает нам быстрее убраться отсюда. За что…
Локис прервал многословие связиста вопросом, обращенным и к нему, и к напарнику:
– Вы не ощущаете запах дыма?
– Точно. Откуда? – удивился Галченков.
– Может, с какой-нибудь соседней льдины? – предположил Никитенко.
Мужчины стали быстро смотреть по сторонам. Ответ оказался вполне очевидным: со стороны укрытия валили клубы дыма.
– Ну, ни фига себе подарочки! – не удержался от восклицания прапорщик и первым бросился к рубке.
– Давай только без необдуманных действий, – напомнил ему сержант.
На месте выяснилось, что огонь еще не успел охватить все помещение. Однако он уже сумел натворить бед. Пламенем были объяты рюкзак с рацией и прилегающая к нему стенка. Дворецкая лежала без сознания на своем месте. Десантники сорвали с дверей брезент и принялись сбивать огонь. Делать это было не так просто, в рубке было тесновато. Одним неосторожным шагом можно было навредить женщине. Но, несмотря на трудности, спасатели погасили огонь. И несколькими минутами спустя они получили возможность определить очаг возгорания. Им оказался именно рюкзак. Рядом с ним валялась та самая злосчастная самодельная горелка. Именно она и вызвала пожар.
