Его голова уже была занята другими мыслями. Самое яркое впечатление, конечно, оставил капитан Козенко. Требования его были достаточно ясны, а вот их подоплека очень даже туманна. Что это? Жуков поставил свою официальную «крышу» в известность о том, что он, Танин, ведет параллельное расследование? Или его предупредил кто-то из совладельцев автосалона? Так или иначе, Козенко, узнав о действиях Танина, сразу же бросился к нему. Для чего, спрашивается? Конечно, менту будет о-очень неприятно, мягко говоря, если его начальство узнает, что какой-то частный детектив-одиночка первым найдет убийцу, а капитан с его системой, с архивными данными, криминалистическими лабораториями и полчищем сексотов останется в заднице. Но только ли это беспокоит капитана, который, не скрываясь, рассекает по городу на дорогом джипе?
«Но ведь ты тоже не на "Жигулях" катаешься, – справедливо заметил Танин и допил содержимое рюмки, – может быть, Толик тоже получил наследство. Оставим пока капитана в покое».
Китаец закурил, сделал несколько глубоких затяжек и подумал о Семене Семеновиче. В глазах сразу же вспыхнула красная лампочка бурлаковского носа. Китайцу явно не нравился этот жуликоватый психоаналитик. Крупенков погиб вскоре после своего визита к доктору. Китаец чувствовал, что большая часть того, что ему наговорил Бурлаков, – чистейшая ложь. Только вот для чего доктор врет? Явно чего-то боится. Танин не стал давить на него в доме его племянника, боясь, что Бурлаков замкнется и потом из него не вытащишь ни слова. Если он не убивал Николая, а видимо, он не врал, то пугать его ответственностью за преступление, которое он не совершал, было бы бессмысленно. Поначалу, когда Бурлаков еще был напуган появлением Китайца, это помогло, да и то не очень… Узнать удалось немного, прямо говоря. Но Семен Семенович что-то скрывает. Сам-то, возможно, он и не убивал Крупенкова, но, несомненно, что-то знает об убийстве… Нужно будет уделить ему побольше внимания.
Теперь сладкая парочка из автосалона: Саша Амурский и Виктор Корзун. Такие непохожие друг на друга люди. Что у них общего? Как вообще люди находят друзей, партнеров по бизнесу? Ладно, ответ на этот вопрос, наверное, не знает никто. Могли у них быть какие-то трения с Крупенковым или с Жуковым? Несомненно, могли. Соучредителям, конечно, не понравилось бы, узнай они о возможных штрафах и неприятностях с налоговыми органами. Но Корзун не стал этого скрывать. Значит ли это, что парочка не имеет отношения к убийству? Пока все выглядит неопределенно, точно пейзаж туманным осенним утром в пригороде Няньнина.
И, наконец, любитель граппы – Игорь Жуков. Вот человек, который неплохо устроился: попивает себе граппу, курит трубку. Теперь, после смерти компаньона, ему, конечно, придется больше двигаться. Ничего, немного порастрясет свой жирок. Танин вспомнил добродушное лицо Жукова, его неторопливые движения, холеную бородку и усы. Вот только его «крышующий» очень смахивает на обыкновенного бандита. Разве не носит золотую цепь на шее (а может, носит?) да не топорщит пальцы. В целом между ментами и бандитами Китаец не видел больших различий. Ряды тех и других пополняют, как правило, люди недалекие, которым не дано достичь чего-то в жизни самостоятельно, благодаря своим умственным или духовным способностям. И тем, и другим их «деятельность» дает возможность отыграться на попавших им в руки за то, что они сами такие тупые, за то, что когда-то в школе над ними насмехались товарищи, за то, что одноклассница когда-то гуляла с другим. Тут-то они покажут, кто настоящий хозяин. «Ты че, в натуре, не понял?» Или: «Ты че, такой умный? Ты еще и законы знаешь?» Китаец отвлекся. Он отогнал от себя эти мысли и, сняв трубку, еще раз позвонил Лизе. Никого. «Когда же она приходит домой?» – Он положил трубку и опять наткнулся на записку. Снова принялся нажимать на кнопки «Панасоника».
Трубку взяла Маргарита.
– Лиза оставила мне записку, – сказал он. – Ты что-то хотела мне сообщить?
В трубке повисло напряженное молчание.
– Ты меня слышишь? – спросил Китаец.
– Слышу, – пробормотала Маргарита и опять умолкла.
– Марго, у меня мало времени.
– Ты вечно куда-то спешишь, – недовольно произнесла она.
– Не забывай, что я работаю на тебя, – сухо сказал он.
– Спасибо, что напомнил… – язвительно процедила Маргарита.
– По-моему, мы ведем бессодержательный разговор, – Танин начал терять терпение.
В этот момент в дверь деликатно постучали. Это была Лиза. Она приоткрыла дверь, просунула в образовавшийся проем голову и замерла, не зная – перешагнуть ей порог или остаться в приемной.
– Шла мимо, – как-то виновато сказала она, – смотрю, свет горит – решила зайти.
Китаец жестом показал ей, чтобы прошла. Лиза грациозно опустилась в кресло и, с манерной неторопливостью поставив локоть на стол, принялась ждать. Она изучала свежесделанный маникюр, вертя левой кистью так и сяк.
– Ты скажешь мне, где живешь? – перешла в атаку Маргарита.
– Я не знаю, когда освобожусь, – уклончиво ответил Китаец.
– Ну, часов в одиннадцать ты, надеюсь, будешь дома? – В голосе Маргариты появились раздражительно-требовательные нотки.
– Наверное, – с неохотой сказал он.
– Ты прямо как зашифрованный агент, – усмехнулась Маргарита.
Танин продиктовал свой адрес.
– Обещать не обещаю, – натянуто рассмеялась Маргарита, – но скорее всего приеду.
Танин положил трубку и перевел дыхание.
– Маргарита Ильинична? – с ехидством полюбопытствовала Лиза.
– Почему сразу Маргарита Ильинична? – сделал он удивленное лицо.
– Еще минута, и ты станешь оправдываться, – поддела начальника проницательная Лиза, – за кого ты меня принимаешь?
– За свою секретаршу, – улыбнулся Танин.
– Вот именно. Я – секретарша лучшего в городе сыщика, а ты мне лапшу на уши вешаешь.
– Ладно, давай закончим. Я вот что тебе хотел сказать… Тебе придется некоторое время пожить не дома.
– А где-е? – заныла Лиза.
– В квартире Игната.
– Вот еще! – взбунтовалась «секретарша лучшего в городе сыщика». – Не хочу я видеть никакого Игната!
– Он уезжает в Москву. Квартира будет в твоем полном распоряжении, – Танин снова улыбнулся.
– Это действительно необходимо? – нахмурила брови Лиза.
– Да, – отрезал Китаец, – у меня тут недавно побывал один «опер», который мне не очень понравился, так что собирайся. Заедем к тебе, возьмешь нужные вещи и – к Игнату. Он уже уехал, – сострадательно добавил он.
– Ладно, – вздохнула Лиза, – а ты меня навещать будешь? – с интонацией капризной девочки спросила она.
– А как же! – мягко улыбнулся Китаец.
Лиза вышла из кабинета, а вслед за ней его покинул и Китаец. По дороге Лиза засыпала Китайца вопросами по поводу того, зачем приходил опер, как продвигается расследование, с кем у него сегодня встреча, что он узнал и так далее. Китаец отвечал сдержанно и сухо. Потом Лиза оседлала своего любимого конька – любовно-эротическую тематику. Она доложила Китайцу, что у нее новый друг, который всем предыдущим даст сто очков вперед по всем показателям. Китаец вежливо осведомился, кто сей счастливый любовник. И Лизу понесло. Танин уж был не рад, что живо откликнулся на Лизины слова. Она с детской непосредственностью стала живописать Танину эпизоды своей новой сексуальной жизни, ничуть не смущаясь тем, что он ее шеф.
– Единственное, что мне не нравится, это то, что он обниматься и целоваться лезет при каждом удобном случае. Кстати и некстати. Юбку на мне задирает, платье расстегивает чуть ли не на глазах у всех. Мы с ним на дне рожденья у Надьки были, так он…
Китаец зевал и слушал вполуха. Он думал о Маргарите. Хотел ли он ее? На него вдруг накатилась такая лень и усталость, что самым желанным для него было бы, пожалуй, одиночество. Завтра будет суматошный день, ему нужно будет встретиться со многими из тех субъектов, с которыми он имел счастье или несчастье встретиться сегодня. -…в спальню потащил… Я отбиваюсь, а сама хохочу, – тараторила Лиза, – мне и страшно, что нас застукать могут, и смешно – глупая ситуация. Ты меня слушаешь?
Танин рассеянно кивнул. Он остановил машину во дворе многоподъездной девятиэтажки.
– Приехали, – сказал он, почувствовав значительное облегчение.
Он сопроводил Лизу до ее квартиры, где она принялась пихать свое шмотье в большую спортивную сумку.
– Ты как будто в круиз собираешься, – шутливо заметил Китаец, разглядывая корешки стоящих на полке книг.
В основном это были сочинения Франсуазы Саган и Маргариты Дюрас. Компанию женским романам и новеллам составляли «И все-таки орешник зеленеет» Сименона и несколько приключенческих повестей Чейза.
– Ты читаешь Дюрас?
– Читаю, – усмехнулась Лиза, застегивая молнию на сумке. – А, черт, парфюм забыла!
Она полетела в ванную, а Китаец, достав с полки роман Дюрас «Любовник», стал медленно его перелистывать.
