Зиганиди также искал его глазами. Вдруг он увидел бывшего десантника. Тот стоял на крыльце гостиницы. В руках у него был фотоаппарат. Он спешно отходил от места событий и снимал все происходящее. Ему никто не мешал. Все люди, которые находились за оцеплением, были заняты своими делами.
К утру вежливые и улыбчивые служащие отеля сообщили постояльцам, ожидающим на улице:
— Тревога оказалась ложной. Просим всех возвращаться в свои номера. Не беспокойтесь. Здание проверено.
Возвращение, в отличие от эвакуации, не было таким спешным. Фактически только боевые пловцы и бывший десантник быстрым шагом двинулись восвояси. Им надо было проверить свои вещи. Все ли на месте?
Подозрения Зиганиди, к сожалению, подтвердились. Из номера Толика пропала та самая карта, которую им передала женщина в белом платье.
— Я же не знал. — Бывший десантник виновато пожал плечами.
— Да я тебя не виню, Толик. Я сам не успел к тебе пробраться, — попробовал успокоить его Коля.
Неожиданно в дверь настойчиво постучали.
Зиганиди и Сабурова отступили в глубь номера.
Толик резко спросил:
— Кто там?
На ломаном русском из-за двери ответили:
— Есть вы господин Толик Рубцев?
— Почти. Только я Рубцов, — раздраженно пробурчал бывший десантник.
— Департамент госбезопасности. Откройте, пожалуйста.
Толик повиновался. В номер вошел человек в штатском и показал значок инспектора госбезопасности.
Увидев Зиганиди и Сабурову, он улыбнулся и сказал:
— Здравствуйте!
— Здравствуйте! — хором ответили ему те.
Этот хорошо подстриженный человек в тщательно выглаженном темно-сером костюме оценивающе осмотрел Зиганиди в шортах и Сабурову в белом махровом халате.
Потом он обернулся к Толику и осведомился:
— Вы, господин Рубцов, снимали все происходящее?
— Да, — честно признался Толик.
— Попрошу предъявить отснятый материал.
— Хорошо, — согласился тот, вынул из фотоаппарата флешку и отдал ее инспектору.
— Вот моя визитка, — заявил коп. — Позвоните в течение ближайших часов. Я скажу вам, когда вы сможете забрать свою флешку.
Через несколько часов в кабинете этого самого офицера в штатском все формальности были закончены. Толик получил свою флешку в целости и сохранности. В департаменте госбезопасности остались довольны слаженностью действий полиции и саперов. Кроме того, они высоко оценили находчивость бывшего десантника.
На самом деле троице было не до похвал. На одном из кадров было запечатлено, как худосочный человек в форме посыльного отеля, очень похожий на юношу, принесшего карту, буквально промчался по коридору. В руке у него был тот самый пакет, оставленный боевыми пловцами в номере Толика.
Зиганиди и Сабурова подписали документы, предложенные им, и вместе с Толиком в быстром темпе удалились из здания. В отель они возвращались почти бегом.
— Где ваш посыльный? Молодой такой, совсем щуплый. Он вчера меня искал, — с ходу выпалил Зиганиди.
— Извините. — Объемистая афроамериканка, стоявшая за стойкой, состроила грустную гримасу. — Вчера, в самом начале эвакуации, постояльцы сшибли его с ног. Сейчас он в больнице. Если что-то очень срочное, я могу позвонить.
— А это на самом деле было в начале эвакуации? — недоверчиво спросил Толик.
— Да. Его вынесли на руках лифтер и помощник администратора. Если бы не они!..
— Понятно, — по-русски перебил ее бывший десантник. — Это не он!..
— Нам пора отсюда уходить, — серьезно произнесла Сабурова.
— Я тоже так думаю, — поддержал ее бывший десантник. — Засиделись мы в этом отеле. Хорошо, что бомба была не настоящая.
— Да-да, — согласился Зиганиди. — Час на сборы хватит? А насчет карты — не беда. Я ее сфотографировал. — Он моргнул одновременно двумя глазами. — Зрительная память у меня на уровне! Короче, встречаемся возле лифта и, пожалуйста, перезваниваемся каждые пять минут.
Саблин открыл глаза. Раньше у него никогда не случалось такого, чтобы, проснувшись, он не мог сразу вспомнить, где находится. Но теперь вышло по-другому. Дневной свет лился из иллюминатора. В комнатке, обклеенной листами пенопласта, слегка пахло самогонкой.
Виталий сел и осмотрелся. Лишь увидев Шарапова, свернувшегося калачиком на деревянном поддоне, каплей припомнил, что с ним вчера произошло. Голова уже не болела, не кружилась. Боль ощущалась лишь тогда, когда Саблин прикасался рукой к брови.
Стараясь не шуметь, он поднялся. Сливного бачка над унитазом не было. Вместо него нависал латунный кран. Каплей привел себя в порядок. Выцветший рабочий комбинезон Шарапова сидел на нем слегка мешковато. Виталию пришлось чуть закатать рукава и штанины.
— Подъем! — негромко скомандовал Саблин.
Команда возымела действие.
Шарапов тут же сел на поддоне, протер глаза и пробурчал:
— Сейчас. Погоди, братан. Приведу себя в прядок, и позавтракаем.
Шарапов открутил кран, сунул под него голову. Он долго растирал воду по широкому торсу, затем вытерся полотенцем, и взгляд его стал более осмысленным.
— Немного перебрал я вчера с самогонкой. Стресс снимал, — сказал он, набрал воды в литровую банку, опустил в нее кипятильник и воткнул его в розетку. — Ты чай или кофе предпочитаешь?
— Без разницы.
— Тогда будем кофе. Хотя если чаю хочешь, то у меня тут и варенье есть.
Кипятильник шипел в банке. Вода стала белой как молоко, непрозрачной. Вскоре от кипятильника побежали большие пузыри, и вода заклокотала.
Кофе Шарапов насыпал не ложкой, а прямо из пакета. Он дозировал порошок на глаз, залил его кипятком все в тех же металлических кружках и накрыл их тарелками, чтобы напиток настоялся. Саблин уже успел открыть жестянку со шпротами и разложил рыбок на галеты.
— Сервировка как в лучших домах, — заявил Шарапов, улыбнулся и осведомился: — Ну, командир, чем сегодня займемся? У меня и картишки есть, и шахматы найдутся.
— В картах я не силен. А вот в шахматы играть со мной тебе лучше не садиться.
— Я картишки предпочитаю. Но только на деньги никогда не играю.
— Игры на сегодня отменяются. Во всяком случае, для меня. Ты, если хочешь, можешь в одиночестве пасьянсы раскладывать или шахматные этюды решать.
— Чего ты задумал? — спросил Шарапов.
Напрямую Саблин не ответил, лишь спросил:
— В твоем бункере есть такие вещи, которые можно использовать как оружие?
Слава задумался, потер ладонью коротко стриженный затылок и ответил:
— Нож есть, чтобы хлеб резать, пара отверток и молоток.
— Нож еще туда-сюда. — Саблин вздохнул. — А вот отвертка и молоток — это как-то слишком попахивает уголовщиной, хотя может и пригодиться. Ты не против, если я в твоем шкафу пороюсь? Может быть, там еще что-нибудь отыщется.
— Смотри. Мне не жалко.
Виталий открыл дверцу и стал перебирать вещи. Все, что казалось ему пригодным, он выставлял на пол рядом со шкафчиком. В результате набралось не так уж много. Самодельный молоток с металлической ручкой. Две длинные отвертки, одна под крест, другая под плоский шлиц. Полуторалитровый термос из нержавейки с широким горлом. Начатый коробок спичек.
— Понимаю, — проговорил Шарапов. — Хочешь вылазку совершить, чтобы завладеть оружием, да?
— Логично мыслишь.
— Давай я в термосе кофе сделаю. Неизвестно, сколько нам блуждать придется или в засаде сидеть.
— Как я понял, ты хочешь со мной идти, так?
— А как же иначе? Только ты меня извини, братан. Я, конечно, этих долбаных абреков-террористов ужас как ненавижу. Но вот не знаю, поднимется ли у меня рука кому-нибудь из них отвертку под ребро всадить или в шею. Никогда никого не убивал.
— Тебе и не надо. На это есть специально обученный человек. — Виталий криво улыбнулся.
— Так давай термос. Еще воды вскипячу. Прямо в нем. А то он плохо температуру держит.
— С кофе не спеши. Лучше в него своей самогонки набулькай. Сколько в ней градусов?
— Это я тебе точно сказать могу. Спиртометром мерил — шестьдесят три получается.
— Сойдет, — прикинул каплей.
Шарапов вытащил бутыль, оплетенную соломой, стал осторожно лить самогон тонкой струйкой. Резкий запах фруктового продукта щекотал ноздри. Они у Славы рефлекторно затрепетали.
— Чего жалеешь? — прикрикнул Саблин. — Цедишь словно не для себя.
Шарапов заглянул в термос и заметил:
— Думаю, что хватит. Там уже ноль семьдесят пять набралось.
— А ты полный наливай.
— Полный — перебор будет.
— Наливай-наливай.
— Как знаешь, командир.
Шарапов лил, поглядывая на Саблина. Тот кивнул, когда крепкая самогонка уже плескалась у самых краев. Виталий плотно завернул крышку и прицепил к термосу ремешок, чтобы можно было повесить его на плечо.
