— Ну, вздрогнули! За победу! — предложил незамысловатый тост Шарапов, поднимая кружку.
— За будущее пить мне нельзя, — предупредил его каплей.
— Я же не за будущую победу предлагаю, а за ту, которую мы с тобой сегодня одержали. И тебе, и мне убежать удалось.
Кружки сошлись с глухим звоном. Шарапов привычно опрокинул первач в широко раскрытый рот, моментально проглотил его и зажмурился.
А вот Саблин пил мелкими глотками, словно коньяк или дорогое виски. Качество продукта и в самом деле было отличное. Пилось легко. Крепость, как понимал Виталий, была градусов под шестьдесят, но язык этого практически не чувствовал.
Каплей ощутил, как выпитые сто грамм приятными волнами расходились по всему телу. Боль отступила. В голове появилась полная ясность. Он отставил недопитую кружку.
Слава заглянул в нее и спросил:
— Что? Не пошла?
— Наоборот. Пошла идеально.
— Так чего не допиваешь?
— А я на службе. Больше ста грамм пить не стоит. Ты же сам говорил, что это для здоровья. А у всякого лекарства есть своя дозировка.
— Я еще накачу, если ты, братан, не против.
— Накатывай, тебе можно. Сколько террористов на судне?
— А хрен его знает. — Шарапов пожал плечами и аккуратно набулькал себе в металлическую кружку. — Разве я их считал? Может быть, десять, а то и двадцать. Где-то в этих пределах, точнее не скажу. Они обычно по трое ходят. Во всяком случае, когда навещают пленных. Один без оружия заходит, а двое других с автоматами в коридоре ждут.
— Негусто у тебя информации. Не слышал, что они замышляют?
— При мне эти скоты о таких вещах не говорили. — Шарапов прислушался, поднял палец, потом приложил его к губам, припал ухом к листу пенопласта и прошептал: — Звукоизоляция здесь шикарная, но береженого бог бережет. Идут, кажется.
Саблин не столько услышал, сколько почувствовал вибрацию. По коридору кто-то проходил. Внезапно несколько раз моргнул и загорелся свет. Он был белый, ртутный. Под потолком зажглась энергосберегающая лампочка.
Шарапов задул свечку и объяснил:
— Это они резервный дизель-генератор запустили. На освещение, на плиты, чтобы жрачку приготовить, электричества хватит.
Саблин ощутил, что его клонит в сон. Он вытащил трофейный спутниковый телефон и включил его. Слава богу, никаких пин-кодов набирать не пришлось. Аппарат включился на автомате.
— Так у тебя и связь есть? — радостно произнес Шарапов.
— Надолго ее не хватит. Это я у их главаря позаимствовал. Жаль только, что зарядник в розетке остался. Аккумулятор сдыхает. Еще один-два раза поговорить, и все.
Виталий набрал номер Нагибина.
Тот ответил мгновенно:
— Докладывай, каплей, что там у вас случилось. Судя по радарам, танкер дрейфует.
— Так оно и есть, Федор Ильич. Силовая установка вышла из строя.
— Ты постарался?
— Нет, товарищ контр-адмирал. У меня тут помощник есть, моторист из команды танкера. Это его работа. Он и надежное укрытие мне предоставил. Отлежусь немного, приду в норму и начну действовать.
— Каплей, особо не старайся. Ты и сам не представляешь, какую ценную информацию передал нам. Главарь бандитов все свои разговоры с хозяином, оказывается, записывал. Так что мы уже знаем, кто им рулит и откуда. Командир террористов — просто пешка. Похоже, он даже не понимает, в какую игру его втянули. Так что Николай с Катей отправятся нейтрализовать хозяина. А ты просто жди.
— В каком направлении дрейфует танкер?
— Пока, к сожалению, в прежнем, движется к Сочи. Но на то чтобы дойти до берега, ему понадобится дня три. Короче, каплей, слушай меня. Я надеюсь, что, ликвидировав хозяина, мы сможем решить проблему целиком и полностью. Есть информация, что танкер, захваченный террористами, — это лишь отвлечение внимания. Главный удар противник намерен нанести в другом месте и иным способом.
— Но здесь заложники, — напомнил Саблин.
Нагибин не успел ответить. Аккумулятор в телефоне сел окончательно.
— Может, отлежится и немного наберет заряда, — со слабой надеждой проговорил Шарапов.
— Будем надеяться.
— Ты, братан, на матрас ложись. Переодеться у меня есть во что. Одежка не роскошная, но чистая. Постиранный рабочий комбинезон. Мы с тобой вроде как одной комплекции. Должен подойти. Сейчас примеришь и завалишься дрыхнуть. Я-то выспался на три дня вперед, пока сидел в нашей судовой тюрьме. Так что ты спи, а я книжку почитаю.
Виталий спорить не стал, улегся под самую стену, на бок, так, чтобы не касаться подушки рассеченной бровью. Крепкая фруктовая самогонка подействовала на Саблина весьма благотворно. Он заснул быстро.
Шарапов же выдвинул под лампочку один из грузовых поддонов, взял с полки книгу и принялся читать.
Муса был просто в бешенстве. Всего за пару часов его положение изменилось коренным образом. Еще недавно он полностью контролировал ситуацию на танкере. Теперь же судно легло в дрейф. Силовую установку не восстановить, да и связи он лишился. Единственный спутниковый телефон на всем танкере оказался в руках диверсанта, которого он сам и его люди бездарно упустили. Самым страшным для Мусы обстоятельством была потеря связи с хозяином. Ведь без его разрешения он даже не мог расправиться с заложниками, обязан был согласовывать с ним каждый свой шаг.
Все произошло так же, как в старом детском стихотворении про кузницу, в которой не было гвоздя. Мол, поэтому коня плохо подковали. Тот захромал. В результате командир отряда был убит, конницу разбили, войска разбежались. И все из-за какого-то злосчастного гвоздя, которому грош цена.
Командир террористов метал громы и молнии. Он отправил в судовые лабиринты три поисковые группы. На этот раз бандиты облазили практически все закоулки, которые им удалось отыскать. Но диверсант и старший моторист словно в воду канули.
Не зря контр-адмирал Нагибин говорил капитан-лейтенанту Саблину, что спутниковый телефон, позаимствованный им у главаря террористов Мусы, — кладезь полезных сведений. Именно благодаря разговорам с хозяином и прочим контактам, переданным Виталием куда следует, технарям и аналитикам удалось выяснить много интересного.
Контр-адмиралу стало ясно, что за человек стоит за спиной Мусы. Он понял, что случай с танкером — по большому счету всего лишь маневр, отвлекающий внимание от куда более масштабной террористической акции. Поэтому ему пришлось на ходу перекраивать спецоперацию.
Саблин оставался на судне. А вот Сабурова и Зиганиди срочно отправились в совсем другую часть света. Они должны были отыскать и обезвредить главного террориста, того самого кукловода, который дергал за веревочки, определяя все движения Мусы. Именно он отдавал ему команды, ведя при этом параллельную игру.
Прежде всего требовалось размозжить змеючью головку. Потом можно было надеяться на то, что удастся остановить события, разворачивающиеся на танкере, дрейфующем в Черном море.
Вот уже целых десять минут Зиганиди с Сабуровой дожидались за столиком уличного заведения, когда им принесут скромный заказ: два черных кофе и корзиночку с пирожными. От нечего делать они осматривались по сторонам. Тут-то Катя и увидела странную картину.
За соседний столик уселся белобрысый мужик лет тридцати, богатырской стати. Его джинсы и рубашка были мокрыми насквозь. Вода с них не просто капала, но струилась, стекала ручьями. Вероятно, он поднялся на террасу, где располагалось кафе, прямо из фонтана, бьющего внизу.
— Уан водка, — сказал белобрысый здоровяк официанту, подошедшему к нему и сохранявшему олимпийское спокойствие.
Видимо, этот крепкий блондин был не совсем уверен в том, что его поймут, поэтому он повторил, выставив указательный палец:
— Уан водка. Водка!
Гарсон вежливо кивнул и уточнил по-английски:
— Это все?
— Иди-иди, немчура! — сказал ему парень по-русски и махнул рукой.
На нового русского этот странный фрукт был явно не похож.
Дожидаясь выполнения своего заказа, он подпер кулаком щеку и, глядя на Сабурову с Зиганиди, затянул негромко и почему-то заунывно, печально песню, которая в России считалась неофициальным гимном воздушных десантников:
— Расплескалась синева, расплескалась. По петлицам разлилась, по погонам. Я хочу, чтоб наша жизнь продолжалась по суровым, по десантным законам…
Коля с Катей переглянулись.
Зиганиди выбрался из-за стола, подошел к белобрысому солисту и заявил:
— Привет, земеля! Ты что, второе августа празднуешь?
— Десант? — Парень встрепенулся и с надеждой посмотрел на Николая. — Слушай, а я тебя знаю. Точно!.. Мы же с тобой недавно на учениях были. Да и подругу твою помню. Вы же боевые пловцы. Круто вы нас тогда разделали!..
Коля прищурился, присмотрелся повнимательнее, и его губы тут же расплылись в улыбке. Он узнал в пьяном мужике того самого бывшего десантника, отставного старшего сержанта Толю, завсегдатая пейнтбольного клуба. Именно этот парень вместе со своими товарищами помог боевым пловцам подготовиться к проведению спецоперации.
