— Да так и понимай. — Гэбист щелчком отшвырнул окурок, баскетбольно попав в стоящее у соседнего подъезда мусорное ведро.
— И всё-таки потрудись объяснить.
— Заходи, — кивнул Стас на приоткрытую дверь. — Димыч тебе объяснит. Заходи, заходи, не стесняйся.
Сам он при этом переместился Ивану за спину, словно боялся, что тот попытается сбежать.
Они дружно спустились по крутым каменным ступеням.
— Почему открыта дверь? — между делом поинтересовался Иван.
По негласным правилам, существующим в «Холодке», дверь всегда держали закрытой. Разумеется, кроме тех случаев, когда кому-то надо войти или выйти. А чтобы офис стоял нараспашку… такого не случалось ни разу за все время работы фирмы. Никогда.
— Мы не стали ничего трогать, — с неприятной усмешкой произнес топающий за спиной Стас. — Всё как было.
— Как когда было?
— Как утром было. Заходи.
У Ивана создалось впечатление, что ещё немного — и Стас начнёт толкать его в спину. Он шагнул через порог и остолбенел. В офисе царил настоящий погром. Испуганно всхлипывала в углу Танюшка, бродил, переступая через обломки мебели и аппаратуры, Дима. Изредка он приседал, подбирал что-то с пола, вертел в руках и бережно клал на место. Услышав шаги, электронщик повернулся и кивнул:
— Привет, шеф. Я уже позвонил Олегу. Он только добрался. Сказал, побреется, хлебнет кофейку и примчится. — Дима вздохнул и добавил: — Вот такие дела.
Можно сказать, что от офиса не осталось камня на камне. Мебель, вся без исключения, сломана либо перевернута. Мерцал бело-голубым монитор компьютера. «Образцы»-холодильники опрокинуты. Стеллажи тоже повалили на пол. И все вокруг было усыпано бумагами. Повсюду змеились коричневые мотки видеопленки. Валялись осколки кассет, яркие куски плат, сломанные корпуса тестеров, сканеров, датчиков. И посреди этого бардака гордо возвышались телефон, стоящий на старомодной полочке, — его почему-то вандалы не тронули, — и приваренный к стене здоровый несгораемый шкаф.
А на противоположной от входа стене кто-то крупно написал пульверизатором: «Ну, ты-то умнее?»
— И никто не слышан шума? — Иван повернулся к Стасу и тут же понял глупость своего вопроса.
Кто и что мог услышать? Глухой дворик, не проходной. На первом этаже, над подвалом, магазин. Ночью он, разумеется, не работал. Плюс к тому в целях информационной безопасности Пётр распорядился обшить стены и потолок подвала звукоизолирующими матами. Если до первых квартир, расположенных на втором этаже, и доносился какой-то шум, то был он слишком глухим и слабым для того, чтобы кого-нибудь разбудить.
— Никто не слышал, — с напускным, преувеличенным сожалением ответил Стас, и Иван отчетливо различил в его голосе издевку. — Смотри, как все удачно сложилось для этого парня. Никто его не видел, никто ничего не слышал и дверь ему удалось открыть, не оставив ни единой царапины на замке. Ну прям человек-невидимка-неслышимка какой-то.
Этхэго не могло быть. Даже самый опытный взломщик оставляет царапины. Пусть маленькие, но они должны быть. Это известно даже школьникам. Если их нет, значит, дверь открывали не отмычкой, а ключом. А раз дверь открывали ключом, значит…
— Постой, ты же не хочешь сказать, что это сделал кто-то из наших? — оторопело спросил Иван.
— Из ваших, из ваших, — зло оскалился Стас. — Только этот «кто-то» не учел Димкиной исполнительности.
— Что ты имеешь в виду?
— Я все-таки задержался вчера, — смущенно и даже чуть-чуть виновато пояснил электронщик. — Ты сказал, что не надо, а я подумал… все равно у меня бессонница. А так хоть какое-то полезное занятие. Ну и поставил камеры, подключил.
У Ивана вытянулось лицо.
— Чёрт бы тебя побрал, Дима! — воскликнул он. — Ты понимаешь, как ты рисковал? Понимаешь, что если бы эти люди пришли и застали тебя здесь, то сегодня, кроме бардака, мы нашли бы твой труп? Понимаешь ты это?
Электронщик смутился еще больше. Словно ища поддержки, он посмотрел на Стаса. Тот не замедлил вмешаться:
— Ладно, Иван. Красиво говорить ты умеешь, это мы знаем. Но речь сейчас идёт не о Димке, а о записи. И о тебе.
— О какой записи? — не понял Иван. — При чём здесь я?
— Пойдём-ка. — Стас подошел к несгораемому шкафу и открыл дверцу. Внутри, помимо некоторых бумаг, был ещё и видеомагнитофон. На нем — маленький чёрно-белый телевизор. «Электроника». — Смотри.
Он нажал «перемотку», затем «воспроизведение». По крохотному зкранчику побежала серая рябь, затем появилась картинка: Дима махал руками перед камерой. Вот он вышел. Затем пустой офис.
— И что? — спросил Иван.
— Смотри, смотри, — посоветовал Стас, нажимая «поиск».
Пустой офис, прорезанный тремя искривленными полосами. Пустой офис. Пустой офис. Пустой офис. Пус… и тут вошёл он. Человек был в плаще и кепке, низко надвинутой на лицо. Камеры, установленные в углах, под самым потолком, не брали лицо. Смешно дергаясь из-за «ускоренного воспроизведения», незнакомец прошел в кабинет Ивана. Бах! По оконному стеклу пробежала длинная, кривая, как ухмылка злодея, трещина, а затем оно и вовсе развалилось на несколько неряшливых здоровенных частей. Иван невольно обернулся, как будто хотел убедиться, что все это не сон. Убедился. Стекло и в самом деле разбито. Только торчит из рамы несколько уродливых, изогнутых «клинков». Человек вышел из кабинета, переворачивая по пути мебель. Действовал он методично и собранно. Брал первое, что попадалось под руку, и швырял на пол. Аппаратуру добивал ногами. Поднатужившись, опрокинул холодильники. Затем прошел к стене, вынул из кармана баллончик с краской и, высоко задрав голову, принялся выводить: «Ну, ты-то умнее?»
— Он просто больной, этот парень, — прошептал Иван.
— Нет, он не больной, — ухмыльнулся Стас. — Он хитрый.
В этот момент нога человека скользнула по какому-то обломку, он неловко отшатнулся и взмахнул руками, стараясь удержать равновесие. Взлетели полы плаща. Незнакомец сделал шаг назад, поворачиваясь. На долю секунды камера схватила его лицо… Стас торопливо нажал «паузу».
— Что скажешь? — с любопытством повернулся он к Ивану.
А тот стоял с приоткрытым от изумления ртом. Черты лица были смазанными, нечеткими, однако вполне различимыми. С крошечного монитора на Ивана уставился… Иван.
— Бред, сумасшествие, мистификация, — пробормотал он и потряс головой. — Этого не может быть.
— Убеди нас. — Стас прошелся по обломкам, поднял перевернутый стул, сел. — Убеди, если сможешь.
— Даже не знаю… — Иван растерянно развёл руки. — Честно. Просто понятия не имею…
— Лучше бы тебе его иметь, — зловеще пробурчал гэбист.
— Одно я знаю точно: это был не я.
— А кто? Скажи, кто? Что это за парень, настолько похожий на тебя, что и родная мать не смогла бы отличить?
Иван вдруг с облегчением рассмеялся:
— Чёрт, как же я упустил из виду!..
— Что? — мгновенно сделал стойку Стас. — Что именно ты упустил?
— У меня есть алиби! Точно!
— Какое? Выкладывай.
— Сегодня ночью я был не один.
— А с кем?
— Невеста Петра оставалась у меня. — Иван принялся рыться в карманах, одновременно продолжая говорить: — Было слишком поздно, и я предложил ей переночевать.
— Она что… провела у тебя всю ночь? — прищурился Стас.
Иван на мгновение замер, затем посмотрел на гэбиста.
— Стас, ты хоть иногда-то думай, что говоришь.
Тот, видимо, и сам осознал двусмысленность собственного вопроса, буркнул:
— Я совсем не то имел в виду. Просто спросил, осталась ли она у тебя до самого утра, чтобы… ну, короче, чтобы алиби было стопроцентным. Мы же не знаем точно, в какое время произошёл погром.
— Да, она оставалась до утра и может подтвердить что я никуда не выходил, — холодно ответил Иван.
— У тебя есть её телефон? С ней можно как-то связаться?
— Да.
— В таком случае сделай это немедленно.
Иван наконец отыскал в кармане блокнотный листок, потянулся к телефону, но в эту секунду тот зазвонил сам. Эффект это произвело не меньший, чем если бы в кабинете вдруг разорвалась граната. Иван вздрогнул, Дима выронил очередной обломок, Танюшка взвизгнула, Стас нервно усмехнулся.
— Похоже, этот погром едва не сделал всех нас неврастениками, — пробормотал Иван, снимая трубку. — Алло!
— Это ты? — спросил бестелесный шёпот. — Я знаю, что это ты.
Лицо у Ивана вытянулось. Он повернулся и замахал рукой Диме, показывая: «Подключи селектор!» Ему не удалось припомнить наверняка, но на записи незнакомец не слишком усердствовал над столом секретарши. Значит, селектор с вмонтированным в него магнитофоном должен быть цел. Электронщик замотал головой — понял, мол, сообразил, — шарахнулся к столу, принялся лихорадочно рыться в груде обломков. Стас заинтересованно придвинулся поближе. Спросил, едва разжимая губы:
