– Понял.
Коновалов направился к ожидавшим внизу бойцам антитеррористического секретного подразделения специального назначения.
Крылов подошел к Седову:
– Не ожидал от тебя такой подлянки, Валера.
– О чем ты, Толик?
– С этого момента, я тебе не Толик, а товарищ подполковник. Какие будут указания, товарищ майор?
– Во-первых, товарищ подполковник, прекратить заниматься ерундой. На хрена тебе торчать тут, а потом мотаться по складам, аэродромам, штабам, если это мог сделать и Бровин. Ведь так, Гена? – Седов повернулся к Бровину.
– Мог бы, конечно, – ответил второй помощник генерала, – но, честно говоря, без особого удовольствия.
– Во! – поднял палец Седов, повернувшись к Крылову. – Слышал? Даже молодой Бровин не хотел бы заниматься вопросами обеспечения. А ты еще обижаешься.
– Я не обижаюсь!
– Тогда мир?
– А войны никто никому не объявлял.
– Значит, мир, давай, Гена, свои бумаги, посмотрим, что там приготовили для нас штабисты.
Крылов отходил быстро и уже через десять минут как ни в чем не бывало обсуждал с Седовым переданную информацию.
Больше всего его удивила справка по Ливии до военного переворота:
– Это же надо?! Вот тебе и Ливия.
– Что такое, Толя?
– Ты только послушай, как жили ливийцы при Каддафи.
Седов откинулся на спинку кресла:
– Ну, давай просвети.
– Так, во времена Каддафи каждому ливийцу выплачивалась дотация в одну тысячу долларов. Пособие по безработице составляло семьсот тридцать баксов. Неплохо, да? Это по нынешнему курсу выходит где-то двадцать две тысячи рублей. На эти бабки можно и не работать. Зарплата медсестры, штука – тридцать тысяч рублей. Если родится ребенок, то родители получают семь тысяч долларов – это маловато. Но вот новобрачным давалось просто так шестьдесят тысяч долларов. Прикинь, Валер, ты женился, и тебе тут же на счет почти два лимона. И это на покупку квартиры. На открытие личного бизнеса выплачивается материальная помощь – двадцать штук баксов. Но главное дальше. Крупные налоги были запрещены. Образование и медицина бесплатные, сеть магазинов для многодетных семей с символическими ценами на продукты питания. У нас бы их ввели. Торгаши тут же все скупили бы и на рынок. А там выставили бы по своей цене. Ни хрена детям не досталось бы. Так, дальше, за продажу просроченных продуктов большие штрафы и арест. Часть аптек с бесплатным отпуском лекарств. Во, слушай, за подделку лекарств – смертная казнь. Прикидываешь, если бы нам такой закон, то и аптек бы не осталось, вернее, аптекарей. Далее, квартплаты не было. Платы за электричество тоже. А вот это хреново.
– Что хреново, Толик?
– Сухой закон. Продажа и употребление спиртных напитков при Каддафи были запрещены. Но зато с машинами лафа. Кредит на покупку автомобиля был беспроцентный. Ты понял, вообще без процентов, при этом пятьдесят процентов стоимости оплачивало государство, а бойцам народного ополчения вообще шестьдесят пять процентов. Хаты тоже шли за полцены. Половину брало на себя государство, запретив риелторов. Понятно, что цены на квартиры не прыгали, как у нас. А вот это жесть.
– Чего там?
– Ты внимательно послушай. Бензин в Ливии стоил дешевле воды, а точнее, четырнадцать центов, это сколько по-нашему, сейчас прикину.
Крылов достал калькулятор, посчитал, воскликнул:
– Ни хрена?! Литр бензина в Ливии стоил, ты только вдумайся, Седой, четыре рубля сорок копеек, если брать курс один к тридцати одному, а если к тридцати, то четыре рубля двадцать копеек. Вот бы нам такие цены?! И что обидно, Ливия-то покрыта в основном бесполезной пустыней. Да, есть там нефть. Но не больше же, чем в России? Так почему у них четыре рубля бензин, а у нас под тридцать?
– У них сколько народа?
– Около шести миллионов. А площадь Ливии один миллион семьсот пятьдесят девять тысяч пятьсот сорок квадратных километров. Сравним с Россией. Население – сто сорок три миллиона человек, территория семнадцать миллионов девяносто восемь тысяч двести сорок шесть километров. Получается, на каждого русского приходится одна десятая квадратного километра, это сколько в гектарах? Сейчас. Так одна десятая – это десять гектаров. А в Ливии? На одного ливийца тридцать гектаров, но в основном песка. Пахотной земли всего один процент. Получается, нормальной земли на каждого ливийца приходится чуть-чуть. А у нас вся земля хорошая, да еще леса сколько, рек?!
Седов прервал товарища:
– Кончай ерундой заниматься. Сколько и чего на кого приходится. Хорошо жили ливийцы. Но теперь все меняется, сами страну разграбили. А ты, Толик, лучше географию изучай.
– А чего география. Ливия граничит с Алжиром, Чадом, Египтом, Нигером, Суданом и Тунисом. Это по суше. В стране господствуют бесплодные плоские равнины с огромной Ливийской пустыней, на западе возвышенные плато, на юге пустыня Идехан-Марзук, на севере Аубари. Говорю же, одна пустыня. Самая высокая точка – Бикку Битти, две тысячи двести шестьдесят семь метров, самая низкая – двадцать четыре метра. Климат на побережье средиземноморский субтропический, на юге – пустынный, тропический, с резкими сезонными и суточными колебаниями температур и низкой влажностью воздуха. Средняя температура июля на севере – двадцать семь – двадцать девять градусов, на юге – тридцать два – тридцать пять градусов. В январе – на севере одиннадцать-двенадцать градусов, на юге – пятнадцать-восемнадцать градусов. В Эль-Азизии была зафиксирована рекордная высокая температура пятьдесят семь целых и восемь десятых градуса. Дожди зимой, летом сухо, в пустынных районах ветры и пыльные бури – гибли и хамсин. Наверное, как в Афгане и Средней Азии «афганцы». Животный мир беден. Млекопитающие больше грызуны, зато много хищников, шакалов, гиен, а также змей, ящериц. Короче, климат что надо.
Седов спросил:
– Ты закончил?
– Тут еще много различного материала, достопримечательности, кухня.
– И что едят там?
– Много чего. Ливийская кухня представляется, как одна из самых вкусных в мире. Время отстает от нашего на два часа. Основные праздники тебя интересуют?
– Религиозные, остальные наверняка отменили за редким исключением.
– Хорошо, религиозные праздники. Итак, Ид-иль фитр, блин, язык сломаешь, – праздник разговенья, Ид-иль адха – праздник жертвоприношения, Ид-иль маулид – день рождения пророка Мухаммеда.
– Достаточно!
– А больше в справке ничего не указано. Так тут еще есть информация по одежде, но сейчас мужчины наверняка все поголовно носят военную форму, и рекомендации, как вести себя, о чем говорить, о чем лучше молчать. Традиции и прочее. Но это ты сам читай.
– Брось бумаги на стол. Прочитаю.
– Займемся подготовкой отряда?
– И чем конкретно?
– Ну хотя бы подбором оружия.
– По вооружению определимся не ранее уточнения конкретных боевых задач, как и по всему остальному.
– Тогда что делать будем?
– Пойду-ка я позвоню Галине.
– Она сама тебе не звонила?
– Нет! Я выключил телефон перед штурмом кафе.
– Тогда звони, а то она места себе, наверное, не находит.
– А твоя Лариса за тебя спокойна?
– Я в отличие от тебя, Валера, всего лишь тыловая крыса, и Лариса прекрасно знает, что ни в каких боевых акциях участия не принимаю.
– Вам легче.
– Да я бы не был столь категоричен, но ладно, мне выйти?
– Сам пройдусь по территории, душно здесь, в корпусе.
– А по мне нормально.
Седов поднялся, похлопал товарища по плечу:
– Вот и сиди здесь, на связи. Белоногов или Трепанов могут позвонить в любое время.
– Но им скорее будешь нужен ты?
– Передашь Шаровой, чтобы переключила связь на мой телефон. А если он будет занят, то на радиостанцию. Но я скоро вернусь.
– Давай! А я скопирую документы по Ливии, дома покажу, вот Лариса удивится.
– Ты не влезь в секретную информацию?!
– Да тут ее и нет. За исключением периода революции. Но это жену не заинтересует, а вот уровень жизни в какой-то африканской стране – очень даже.
– Ну и зачем?
– Пусть знает, как люди живут.
– Жили! Повстанцы устроят жизнь веселую.
– Если бы не американцы, никакого бы переворота не было. И чего они повсюду свой нос суют?
– Позвони Обаме да задай ему этот вопрос. Он человек вежливый, образованный, все тебе по полкам разложит.
– Обойдусь и без Обамы.
– Дело твое!
Седов вышел из здания главного корпуса, прошел аллеей до ближайшей скамейки. Присел. Достал сотовый телефон, набрал по памяти номер. Галина ответила почти сразу:
– Валера? Ну, слава богу, позвонил. Я пыталась сама дозвониться, но у тебя был отключен телефон.
– Я его случайно выключил.
– Перед штурмом кафе?
– О чем ты, Галя?
– Об освобождении заложников в кафе «Вампир». Об этом сейчас на телеканалах только и говорят.
Седов постарался изобразить изумление:
– Подожди, Галя, в Москве террористы опять много людей взяли в заложники?
