— Что говорил Азиз, когда был рядом с тобой в квартире?
— Он смотрел на этот храм и говорил, что скоро его не станет.
— Почему?
— Будет большой взрыв.
— Когда будет?
— Не знаю.
— Где?
— Не знаю, — вяло ответила террористка, опустила голову на грудь и уснула.
— Черт, действие кончилось, — покачал головой Морс. — Может, еще вколем?
— Можно и вколоть, но, я думаю, это бесполезно. Она ничего не знает. Ее завербовали, привезли в Москву, поселили на квартире до теракта и потом посадили в машину и привезли к госпиталю. По телефону приказали соединить контакты, и все. У Азиза таких смертниц может быть десяток или более.
— Хреново, — буркнул Фэд.
— Азиз сказал, что храма скоро не станет. Что он имел в виду?
— Теракт — взрыв машины или сведение спутника с орбиты, так что он рухнет на город, — предположил Ник.
— И мы ничего об этом не знаем.
— Ладно, давайте ее обыщем, пока спит. — Сергей спрятал шприц с ампулами в коробочку, встал и подошел к девушке. Сначала он проверил воротничок, рукава и полы платья — нет ли в них капсулы с ядом, потом распахнул кофту и осмотрел небольшие, красивой формы груди. Лифчика на ней не было, и они, пышные и молодые, выпирали из-под кофты и манили своей красотой и девственностью. Но в этот момент они интересовали Сергея меньше всего.
Потом мужчина приподнял юбку и осмотрел ее голые ноги, живот, спину и попу.
— Ничего на ней нет, — безрадостно сказал Михайлов, когда закончил осмотр.
— Красивая деревенская девка, ей бы влюбляться, детей рожать, а она в смертницы пошла, — не удержался Фэд.
— Не сама пошла — заставили, — поправил Ник. — Небось родителям дали пять тысяч долларов, и они ее с удовольствием отдали. Если в семье семеро детей и четверо из них девки, то что им до одной. На одну меньше, и черт с ней. Азиаты народ жестокий.
— А может, террористы пригрозили родичам, что всех детей убьют, и те смирились. Им, конечно, заплатили, но… Это не стоит никаких денег.
— Да, люди для Азиза мусор.
— Про какого Абу Заркали она сказала, того самого? — спросил Морс.
— Да, про того самого. Абу Мусаб Заркали, или Абу Хамза, имам, священник, у него кличка Капитан Крюк, потому что у него нет одной руки. Палестинский террорист, тесно связан с Бен Ладеном и движением Хамаз. Вербует смертников, и они устраивают теракты на израильских территориях, в секторе Газа да и в самой Палестине.
— А может, это палестинский террорист Абу эль-Сидх, — парировал Морс. — Окончил Гарвардский университет, математик, компьютерщик, программист, глава палестинской разведслужбы, тоже связан с террористами и Хамазом.
— Черт его знает, надо у девки спросить, — сказал Фэд. — Показать ей их фотографии, может, она и опознает.
— Нам сейчас важней Азиз, а не эти Абу черт их там как, — заявил Сергей. — Он тут, в Москве, а они далеко. К тому же, по некоторым данным, Абу Мусаб Заркали убит. Он и так был калекой — передвигался в инвалидной коляске…
— Ладно, очнется — спросим, — заключил Морс.
— Может, ей фотографии московских храмов показать. Тогда будет легче квартиру вычислить.
— Ни черта мы ее не вычислим, — нахмурился Сергей. — Нас трое, мы слабы, а что самое главное, у нас времени нет. А у них мощная организация, и нам их не одолеть.
— Да, это проблема, — согласился Морс.
— А как дела у Петровича? — вдруг вспомнил Михайлов. — Может, съездишь к нему в управу, поговоришь. Вдруг он какую-нибудь информацию подбросит. Нам будет легче искать.
— Ладно, поеду, — согласился Морс. — Но сначала послушаю, о чем он там говорит со своими друзьями — ментами.
Морс взял лазерный сканер, оружие, приборы для подслушивания и подглядывания и вышел из квартиры. Сергей сел к компьютеру, нашел фотографии всех московских храмов и распечатал на фотобумагу. В довершение ко всему сделал фотки Абу Заркали и Абу эль-Сидха, чтобы потом предъявить террористке.
Морс вышел из подъезда, прошелся до стоянки, забрал с нее трехлетний «БМВ» пятой серии — еще одну машину, принадлежащую разведчикам, и поехал в центр города на Петровку, тридцать восемь. Через сорок минут он остановился рядом со зданием Московского уголовного розыска и заглушил двигатель. Вынул пеленгатор радиосигналов и настроил его на частоту приема мини-рации, находящейся в кармане у полковника Семенова. Некоторое время Морс слушал его мерное сонное сопение, но вскоре раздался телефонный звонок и начался диалог Петровича с Берестовым.
— Ник, это я, — Морс связался с друзьями и сообщил, что Петровича вызвали на совещание в кабинет начальника МУРа.
— Создай прямой канал связи на мой компьютер, — сказал Ник. — Мы тоже послушаем разговор, да и запишем его.
— Сделаю, — пообещал Морс.
Он подключил сотовый телефон к пеленгатору и позвонил Сергею. У того в компьютере был модуль сотовой связи, и он без проблем услышал то, что происходит в кабинете у генерала Берестова. Ник включил запись и стал слушать секретное совещание штаба под руководством полковника Семенова.
Когда оно закончилось, Морс выключил трансляцию и сказал Нику:
— Что думаешь?
— Этот фээсбэшник — лох, хотя с амбициями, но сейчас разговор не о нем. Он подождет. Смерть Звягинцева — это факт. Его убили, а перед этим выкачали из его мозгов информацию о спутнике. Это не мог сделать посторонний, далекий от науки человек. Надо начать поиски в лаборатории орбитальных исследований.
— Чистяков? — предположил Морс.
— Не уверен, но его надо проверить в первую очередь.
— Тогда свяжусь с Петровичем и попрошу описать Чистякова. Ведь его видели только он и Пономарев.
— Действуй. Если сможешь, достань фото и скажи Петровичу, что скоро мы привезем к нему террористку. Держать ее здесь нет смысла — она нас связывает по рукам и ногам.
После разговора с Сергеем Морс подождал, когда голоса в рации Петровича стихнут, и вышел на связь. Нажал на пеленгаторе кнопку, и в кармане у Семенова тихо запиликал сигнал, очень похожий на сигнал сотового телефона. Полковник сначала подумал, что это сотовый и звонит, но потом сообразил, что это рация, вынул фасолину и вставил в ухо.
— Привет, Петр Петрович, это Морс.
Семенов услышал голос разведчика.
— Привет, ты вовремя, я как раз в туалете облегчаюсь, — полковник застегнул ширинку, вышел из кабинки, сполоснул руки и покинул уборную.
Чтобы не вызывать подозрений своим разговором с невидимым оппонентом, он вынул и поднес к уху выключенный сотовый. Теперь он шел по коридору МУРа с трубкой возле уха, но разговаривал не по телефону, а по вставленной в ушную впадину миниатюрной рации. Этот прием так понравился Петровичу, что он аж заулыбался от удовольствия.
— Петр Петрович, — наконец сказал Морс, — опишите мне Чистякова, ведь он был на совещании.
— А ты откуда знаешь? — удивился полковник, но потом вспомнил, с кем имеет дело, и усмехнулся. — Прослушал оперативку через мини-рацию?
— Да, слышал все.
— А недалекий контрразведчик опасался утечки информации, — иронизировал полковник.
— Это его проблемы, но он отчасти прав. Ваше совещание могли прослушать и террористы. Так же, как мы — через «жучка» или через любой сотовый.
— Возможно, никому нельзя верить, и здесь я полностью согласен с Ильиным.
— Итак, — напомнил Морс.
— Сейчас выйду на лестницу, а то в коридоре народу много.
Морс услышал скрип двери, посторонние шумы, хлопок и вновь голос полковника.
— Итак, — начал Семенов. — Чистякову тридцать с небольшим, ростом он сто восемьдесят пять, сложен ладно, волосы светлые, короткие. Одет модно и дорого, я его даже Пижоном окрестил. У него светлый костюм от Кардена, ботинки от Гуччи, галстук от Версаче и носовой платок от Мак Марэ. Пахнет от него «Дракаром», и ездит он, наверное, на спортивной «бэшке» последней модели.
— Подозрительная роскошь для чиновника государственного космического ведомства. Пономарев, его руководитель, так не одевался.
— Пономарев не богат материально, но богат умом и по этой причине не выпячивается. А так, кто знает, какие у них там зарплаты. Я не проверял и даже не интересовался. Они по всему миру катаются…
— Ладно, хрен с ними, с деньгами, надо дело делать, — сказал Морс. — У вас есть его фото?
— Нет.
— Хреново. Как его найти?
— Ты сейчас где?
— Возле МУРа. Сижу в машине, разговариваю с вами.
— Совещание закончилось пять минут назад. Чистяков ушел за минуту до начала разговора Ильина.
— Тот бухтел минут десять…
— Значит, прошло двенадцать минут, и Чистяков может быть еще в здании. Если он сразу пошел к проходной, то от кабинета генерала до нее десять минут ходу. Но это для тех, кто знает, куда идти и как пройти. А если он здесь впервые, то может и заблудиться.
