Владимир обратил внимание на обозначение автобана. Трасса в этом месте изгибалась кошачьей спиной, охватывая кляксу леса, и с противоположной стороны дуги и зеленое очертание рассекала коричневая линия другой грунтовой дороги. Тем самым лес делился на четыре почти ровные части.
— А ларчик-то простенько открывается, — пробормотал Владимир, думая о маневре преследователей. Теперь он уже знал, почему они не свернули, а только увеличили скорость. Они будут ждать их посреди леса с оружием на изготовку. Бывший разведчик-диверсант мог даже указать место засады с точностью до десятка метров.
— Цо? — снова по-польски спросила девушка, не поняв последнего высказывания пассажира.
— Ничего, это я сам с собой. Знаешь, приятно поговорить с умным человеком. Ладно, трогай потихоньку.
«Малюх» тронулся с места, въехал в тень сумрачного осеннего леса. Управляя машиной, девушка нет-нет да и, с тревогой поглядывала на Владимира. Он понимал ее опасения. Вооруженный незнакомец нагло влез в машину, да еще и заставил свернуть в лес. Но времени успокаивать ее у Панчука не было.
Они проехали еще с десяток километров среди голых и серых деревьев, над которыми плотно висели свинцовые тучи.
— Тормози, — снова приказал Шатун, девушка и на этот раз беспрекословно подчинилась ему. После чего, повернув голову и часто моргая, уставилась на Владимира.
— У тебя есть инструмент? — поинтересовался опасный пассажир.
— Лопата? — По телу девушки пробежала нервная судорога.
— Зачем мне лопата? — удивился Панчук и тут же сообразил, что хозяйка «божьей коровки» находится на грани истерики, опасаясь за свою жизнь.
— Мне нужен домкрат или монтировка, — как можно спокойней произнес Владимир, стараясь придать своему голосу мягкость.
— В багажнике, — запинаясь, тихо ответила полька, Она не успокоилась окончательно, но, похоже, сообразила, что закапывать ее никто не собирается.
Они выбрались из тесного салона малолитражки, в багажнике действительно лежала пластиковая коробка с инструментом. Около минуты ушло на ознакомление с ним, наконец Шатун определился с выбором, вытащив небольшой домкрат.
Сжимая в правой руке домкрат, левой он захлопнул крышку багажника и, глядя девушке прямо в глаза, тихо приказал:
— Стой здесь, никуда не уходи. Через несколько минут я решу проблему с преследователями, и мы поедем дальше. Поняла?
Девушка заворожено смотрела на мужчину, как кролик на удава, и в ответ лишь утвердительно кивнула.
Водрузившись на водительское место, Владимир ощутил себя гонщиком картинга. Отодвинув вглубь до предела водительское кресло, он вдавил приготовленным домкратом педаль газа, другим краем уперев в сиденье. «Малюх» взвизгнул, как годовалый поросенок, и покатился по лесной дороге. Проехав еще с километр, Панчук почувствовал приближение опасности. Прибавив газу, он вывалился из машины и откатился за ближайший куст, извлекая из-под одежды свой пистолет.
«Божья коровка» успела проехать с полсотни метров, как на нее внезапно обрушился шквал огня. По яркой оранжевой поверхности застучали пули, со звоном посыпались разбитые стекла, лопались фары. Но малолитражка не остановилась, продолжая ползти под градом пуль. Наконец, съехав с дороги, «Малюх» попал передними колесами в какую-то ложбину и, надрывно загудев, завалился набок.
Шатун взял поудобнее двумя руками пистолет, взвел курок и, раздвинув стволом ветки, приготовился к продолжению дуэли.
С противоположной стороны дороги из кустов выбралась троица братков, из которых Владимир узнал только племянника Бушлата Андрея Панциря. Он сжимал в руках два портативных автомата «узи», стволы которых еще дымились. Перед ним шел долговязый тип с шестизарядным помповым «моссбергом», замыкал вереницу пучеглазый толстяк с польским «КА-90»-«танталом», копией советского «Калашникова».
— Жук, а ну-ка, проверь, что от них осталось, — приказал Панцирь.
Толстяк, держа перед собой автомат, смешно переваливаясь, бросился к замершему «Малюху».
Долговязый, вставив в магазин ружья несколько пластиковых патронов цилиндрической формы, развернул крупнокалиберный ствол в сторону леса, что и определило его судьбу.
Совместив штырь мушки с прорезью прицельной планки на переносице сутулого, Панчук плавно потянул спусковой крючок. Сухо щелкнул пистолетный выстрел, тупоносой пулей взрывая верхнюю часть головы Поганца и разбрасывая по сторонам осколки черепа, сгустки мозга и крови, выворачивая наружу глазные яблоки.
Перекувырнувшись через левое плечо, Владимир сменил свою огневую точку и, встав на левое колено, трижды выстрелил в толстяка. Все три пули нашли свою цель, ударив Жука Жентльмена в грудь. Тот завалился на спину, в смертельной агонии надавив на спуск своего автомата.
Панцирь вскинул руки с зажатыми «узи», две короткие неприцельные очереди означали, что запас патронов обоймах иссяк. Злобно выругавшись, Андрей отбросил автоматы и выхватил из кармана небольшой «зиг-зауэр».
Дуэль двух мужчин напоминала больше игру в «салочки»: прячась между деревьями, они на мгновение выглядывали из-за широких стволов, чтобы поразить противника выстрелом. Поединок длился не более минуты, после чего пистолеты одновременно выстрелили в последний раз и зафиксировали безжизненные ствольные коробки и крайнем заднем положении.
Противники находились в нескольких метрах друг от друга, что начисто лишало их возможности перезарядить оружие.
Но сегодня бог войны еще не наигрался в свои игры и захотел развлечь себя рукопашной схваткой. Первым нервы не выдержали у Панциря. Отшвырнув бесполезный «зиг-зауэр», он вытащил раскладной нож-«бабочку» и с диким воплем: «Я убью тебя, паскуда!» — бросился на Панчука. Шатун не стал прибегать к приемам самообороны, а предпочел атаковать.
С разворотом корпуса он пропустил мимо себя узкое блестящее лезвие, нанеся молниеносный удар тыльной стороной ладони в кадык с одновременной подсечкой. Туша Панциря взвилась ввысь и с гулким звуком рухнула на землю. Упав, Андрей ничего не успел предпринять, тяжелый, как медвежья лапа, кулак Шатуна врезался ему и челюсть, погружая в глубокий нокаут.
«Всякую связку нужно доводить до конца», — вспомнил Владимир наставление инструктора рукопашного боя в Рязанском десантном училище. Склонившись над бесчувственным телом Панциря, он ухватил его голову в захват и одним точным движением сломал шею.
Завершив поединок, Панчук подобрал свой пистолет и, перезарядив оружие, решил осмотреться. В сотне метров от места засады он обнаружил «Мицубиси Паджеро» с еще теплым двигателем и ключом в замке зажигания. Вопрос о ликвидации последствий недавней перестрелки отпал сам собой.
Напуганная недалекой стрельбой и еще больше ожиданием, хозяйка «Малюха» вместо того, чтобы бежать без оглядки, поступила наоборот — она отправилась туда, где недавно звучали выстрелы.
К тому времени, когда девушка вышла к месту перестрелки, Панчук успел подогнать трофейный «Паджеро», поставить на четыре «точки» «Малюх» и загрузить в него трупы братков.
— Моя машина! — возмущенно воскликнула девушка. Дырявый «Малюх» еще больше походил на божью коровку.
— Теперь мы поедем на этой лошадке, — проворчал Панчук, привязывая к бамперу малолитражки капроновый трос.
— Там мои вещи, — дрожащим голосом прошептала она, указывая на салон машины, из которого торчала желтая нога Поганца в синих татуировках.
— Так возьми, — будничным тоном произнес Панчук.
Девушка заглянула в салон, достала оттуда спортивную сумку средних размеров и с силой захлопнула дверцу. Панчук отметил про себя, что она довольно спокойно реагирует на трупы.
— Тебя как зовут, красавица? — Закончив манипуляции с тросом, Шатун неожиданно сообразил, что понятия не имеет, как звать-величать его спасительницу.
— Малгожата, — ответила девушка.
— А меня зови Вольдемаром, — весело представился наемник. — Ладно, садись в джип, пора ехать.
Расстрелянный «Малюх» с трупами сбросили с обрыва в мутную воду лесного озера.
— Мне ее подарили родители, когда я поступила в университет, — грустно произнесла Малгожата, наблюдая за пузырями воздуха, поднимающимися из воды месте погружения малолитражки.
— Заявишь в полицию об угоне, — посоветовал Владимир. Вытащив из кармана пачку стодолларовых банкнот в банковской упаковке, он протянул ее девушке: — А это тебе на новую.
От него не укрылось, как радостно вспыхнули глаза молодой польки. На такие деньги она могла купить не новую «божью коровку», а настоящий автомобиль.
Низкие свинцовые тучи наконец разродились холодным осенним дождем.
«Хорошо, — с удовлетворением подумал Шатун. — Все следы и кровь смоет».
