краям кружевом, Катя же была в коротких шортах с пятнами от раздавленных насекомых и в легкой куртке с подвернутыми рукавами. Под курткой виднелась то ли майка, то ли футболка, а под ней явно ничего не было, вернее, было и весьма соблазнительное, но никак не относящееся к нижнему белью.
Док посмотрел на поцарапанные коленки девушки и, отлучившись на минуту, протянул ей тюбик с мазью:
– Помажьте, чтобы заражения не было.
Дельфи, усмехаясь, в свою очередь, тоже проявил заботу, передав Кате зеркальце и расческу.
– У вас, сударыня, макияж не соответствует роли принцессы.
Девушка, увидев разводы грязи на щеках и всклокоченную шевелюру, смутилась, застыла на пару секунд, а потом опрометью выскочила на улицу.
– В огороде есть бочка с относительно чистой водой! – крикнул ей вслед Дельфи.
Через несколько минут Катя вернулась умытая и причесанная, благо волосы у нее были короткие и едва закрывали шею.
– Рассказывайте, – коротко сказал Маркин, когда все уселись вокруг стола.
Марья Ивановна тяжко вздохнула и поведала печальную историю:
– За эти несколько дней мы прожили целую жизнь, события произошли как-то внезапно и застигли нас врасплох. Механизированные части южноафриканцев неожиданно вторглись в Анголу. Регулярная армия, а не эти вооруженные крестьяне из УНИТА. Наш городок окружили. Его защищала ангольская бригада. Среди «наших» в городе находились офицеры и гражданские специалисты. Некоторые с семьями. Вроде бы тишь да гладь и божья благодать была, а тут на тебе. Потом город начали массированно бомбить и еще листовки сбрасывали. Примерно такого содержания: «Предъявителю при наличии при нем плененных или самолично убитых фапловских офицеров, коммунистов и советских советников предоставляется право выхода из кольца». Ну, прямо Голливуд! И на раздумье – один день. А бомбежки продолжались. У городка стоял наш зенитно-ракетный комплекс «Печора», кажется, но ангольцы были плохо подготовлены, и его быстро разбомбили. Вскоре разбежалась и ангольская армия, а наш связист получил шифровку, мол, держаться до последнего, в плен живым не сдаваться. Подписавший шифровку уже примерял генеральские погоны, а мы вполне могли испортить ему этот праздник. Бойцы УНИТА шарились по городу в поисках советских советников, а кого находили, безжалостно убивали. Женщин, детей – не важно. Мы забаррикадировались в представительстве, каменном здании, и заняли круговую оборону. Как это называлось в официальных документах, «оказывали подсоветным практическую помощь в отражении южноафриканской агрессии». Детей, их было трое, спрятали в подвале. Вот, остался один.
Женщина погладила Павла по голове и продолжила:
– У наших военных имелись крупнокалиберные пулеметы и гранатометы, и они долго не подпускали противника, не позволяли ему начать штурм здания. А потом противник пригнал бронетранспортеры и начал палить из пушек. К тому времени стемнело. Стрельба затихла. И тогда майор Куртов, старший офицер, сказал: «Нас в живых не оставят. Надо прорываться. Хоть какой-то шанс спастись». Сначала двоих послали в разведку, и они отыскали дыру в окружении. И мы пошли на прорыв. За нами организовали погоню. Офицеры нас прикрывали до последнего. Оставшиеся залегли за скалой, отстреливались, а мы втроем побежали дальше. Стрельба еще долго раздавалась, и нам удалось уйти. Почему нас не преследовали, не знаю, видимо, посчитали, что в живых никого не осталось. Мы побрели по саванне в поисках хоть какого-нибудь пристанища. Погода стояла тихая, какая-то настороженная, даже вся живность замерла. Питались дикими яблоками, а с водой было совсем плохо, вода во флягах кончилась, и мы чуть не умерли от жажды. Но нам повезло. В одной из рощиц Паша нашел родник. Мы напились, наполнили фляги и побрели дальше. Блуждали еще пару дней, шли на север, ориентируясь по солнцу, набрели на речку, вновь запаслись водой и кое-как переправились. Речка бурная. А потом дошли сюда. Вот и все.
Женщина замолчала. Возникла длинная пауза.
– Вы есть хотите? – прервал молчание Мартыш.
Вопрос был глупый, но злободневный.
– Очень! – воскликнула Катя.
Мартыш разложил по тарелкам холодное антилопье мясо, и приемыши начали жадно поглощать пищу.
– Надо бы на охоту съездить – населения прибавилось. Ты как? – Чича вопросительно посмотрел на Дельфи.
– Посплю пару часиков, и поедем, – согласился тот.
– И в город надо бы съездить за продуктами, – добавил Маркин.
– А мыло у вас есть? – неожиданно включилась в разговор Катя и брезгливо посмотрела на свои шорты.
– Мартыш! – Маркин вопросительно посмотрел на бойца.
Тот в знак согласия, что понял командира, кивнул и вскоре вернулся с куском хозяйственного мыла.
– Я неподалеку пруд видела. В нем можно искупаться и постирать? – спросила девушка.
– Можно. Я провожу, – ответил Маркин.
Катя посмотрела на него с интересом, но возражать не стала. Ее лицо не соответствовало стандартам красоты, но ее выразительные голубые, чуть раскосые глаза, чувственные губы и аристократический нос в совокупности со стройной фигурой и длинными ногами вводили всех встречных мужчин в ступор и возжигали плотские желания. Маркин не был исключением.
Катя двигалась впереди летящей походкой, и казалось, что она не касается ступнями земли. Ее загорелые точеные ноги привели мысли Маркина в растрепанное состояние. «А может быть, с ней поближе познакомиться… – подумал он. – Нет, здесь не место и не время. А все-таки…»
Девушка периодически оборачивалась и, призывно стрельнув глазами и улыбнувшись, шла дальше, что еще больше возбуждало Валерия.
Пока Катя мылась и стирала белье, Маркин сидел спиной к озеру. Его так и подмывало хоть краем глаза взглянуть на ее обнаженную фигуру, но он сдерживался.
«Надо взять ее с собой в город за продуктами, – думал он. – Ведь женщины лучше разбираются… И одежду ей надо приобрести…»
Когда охотники вернулись с очередным охотничьим трофеем в виде туши антилопы, Чича сказал:
– Здесь и буйволы водятся, но куда же нам столько мяса? Протухнет. И еще… По дороге движется колонна военной техники. На нас бойцы не обратили внимания: то ли не посчитали нужным связываться со всякой мелочью, то ли их предупредили о нашем присутствии. Скорее всего, второе.
– Что везут? – Маркин нахмурился:
– Зенитно-ракетный дивизион «Печора», зенитки типа ЗИС-3 и «Оса-АК», – пояснил Чича.
Во время их беседы на горизонте появилась автоколонна. Не доезжая холмов, техника свернула направо и вскоре скрылась из глаз.
– Вон за тем плоским холмом место подходящее – там и развернут позицию, – предположил Маркин.
– Это хорошо или плохо? – спросил Чича.
– Для обороны, наверное, хорошо, а для нас плохо.
– Почему?
– Если начнут бомбить, а их точно начнут бомбить, то и мы под раздачу попадем. – Маркин сплюнул. – А что-то явно намечается. Надо рефужию строить, а то наш домик в момент разнесут в хлам.
К ним подошел Дельфи:
– Мне скоро с начальством связываться. Про беженцев докладывать?
– Пока не надо.
Маркин не был знаком с личным составом представительства, не владел тамошней ситуацией, но ему запомнились слова Марьи Ивановны: «Подписавший шифровку уже примерял генеральские погоны, а мы вполне могли испортить ему этот праздник».
Команда изъявила желание познакомиться с зенитчиками, опасаясь ненароком перестрелять друг друга.
В напарники Маркин
