– Что?! – Персиков снял очки и положил их на стол. – Говорите, я слушаю.
– Но взамен моей информации я хочу получить возможность съездить в Пярну, на недельку.
– Даже разговора быть не может! – вскипел мафиози. – Только через полгода, не раньше. Я не знаю, какой ценной должна оказаться информация, чтобы отпустить вас с базы!..
– Она такая и есть.
– Я могу снова прибегнуть к электрическому току… Но не стану делать этого, потому что хочу иметь начальником охраны базы не озлобленного пса, а преданного сотрудника, с перспективой дальнейшего роста, – как с трибуны, выпалил Персиков. – Говорите, и если я посчитаю, что вы вспомнили действительно ценные сведения, то дам вам трое суток подышать морским воздухом и насладиться общением с дамочкой. Но только в сопровождении охраны.
– Правильней сказать – конвоиров…
– Я слушаю.
– За несколько месяцев до попытки переворота я слышал разговор Славгородского с Крамским, случайно. Славгородский говорил, мол, хочет взять нового сотрудника, некоего ученого Прохорова из «подшефного института». Вам это о чем-нибудь говорит?
– Разумеется! Продолжайте.
Мне показалось, что в следующую секунду Персиков начнет грызть ногти, так он воспрянул духом после моих слов.
– Славгородский планировал заняться этим именно сейчас, ориентировочно в октябре. Если его планы не изменились, что вполне реально, и если Прохоров на месте и удастся его отыскать, то можно попробовать внедрить в Центр своего человека.
– Отлично, Валерий Николаевич, отлично, – мафиози поднялся и хлопнул меня ладонью по плечу. – Сейчас же дам команду «пробивать» Прохорова. Я думаю, Славгородский имел в виду именно те два режимных института в Саратове, где ученые тоже занимаются психотропными делами. Так, на начальном уровне. И если есть на свете этот… Прохоров, то именно там! Жаль, вы не вспомнили про него раньше… Если он уже в «Золотом ручье»… Ну, а если нет, то тогда вы имеете реальный шанс увидеть свою подружку! Я сообщу вам о результате в любом случае. Сегодня можете отдыхать, а завтра – я уже дал команду – переберетесь жить в новые апартаменты и начнете перенимать премудрости несения службы у Саркисова. Его искать не нужно, он сам подойдет сегодня вечером. Все, до свидания, – и Персиков сделал отстраняющий жест кистью.
Я покинул командирский бункер, и два молодца в камуфляже довели меня до «конуры», где предстояло провести последнюю ночь.
Вместо гуцула Иванко на соседней кровати, в высоких шнурованных ботинках, лежал совсем другой парень, в таком же, как я, черном одеянии. Услышав мои шаги, он обернулся.
И я почувствовал, что мускулы мои наливаются силой.
Это был рыжий Альберт.
– Ты?! – удивленно пробурчал он, вставая со скрипучих металлических пружин. – Здесь?! Я думал, тебя уже давно пустили в расход…
– Как видишь, ошибся, идиот. А ты, наверное, плохо себя вел, раз отправили на базу.
– Не твоего ума дело! – вспылил рыжий. – Скажешь еще одно слово, поц, размажу по стенке!
– Ошибаешься, Мойша, это я буду тебя мазать! – И я что есть силы заехал Альберту кулаком в пах. – Проводки, говоришь, сука?! Электричество?! Сейчас ты будешь ползать на коленях и целовать мне подошвы, умоляя о пощаде. Ну! Я не слышу тебя!!!
Рыжий корчился возле моих ботинок и протяжно выл. Для полного счастья я без всякого зазрения совести с размаха саданул его ногой в лицо. Вот теперь порядок.
– И встать, когда с тобой разговаривает начальник охраны!!!
Эти мои слова вообще повергли Альберта в жуткое уныние. Он поднялся с пола, несмело отряхнул форму и затравленно посмотрел на стоящего перед ним разъяренного мужика. На меня.
– Ты – начальник?
– Я – начальник. И не ты, а вы, понял, недоносок?!
Он молчал, не решаясь так конкретно признать свою капитуляцию.
– Оглох, рыжий конь, или онемел? Я спрашиваю – тебе все ясно?
– Все… – Альберт вздохнул и стал внимательно изучать налипшие на своих «шузах» сухие комья грязи.
– Отдыхай пока, – я прошел в умывальник, ополоснул вспотевшее лицо струей холодной воды, а когда вернулся, то заметил появившихся в комнате двух «псов», недавно водивших меня на аудиенцию к Персикову. Один из них легонько тронул меня за плечо.
– Ты действительно теперь будешь заместо Артака?
В каждой комнате стояли камера с микрофоном, и битюги не могли не заметить моей потасовки с рыжим. Видно, их тоже удивила информация о моем неожиданном назначении на должность их командира. Ребята решили проверить ее по горячим следам.
– Завтра начинаю принимать дела. Артак ваш переводится на новое место, – со своими будущими бойцами я сразу решил установить доверительные, насколько было возможно, отношения. – Начиная с шести утра вы подчиняетесь мне точно так же, как и Саркисову. Надеюсь, поладим? – Я пристально посмотрел на двух верзил неморгающим взглядом.
– Какие базары, конечно! – моментально сориентировавшись, что пора начинать «прогибаться» перед новым командиром, один из парней тут же ощерился в золотозубой улыбке: – Я – Павел, а он – Тимур, – и охранник протянул мне волосатую лапу. Я ограничился только кивком и попросил найти Саркисова. Пусть зайдет.
– Он в спортзале. Пошли, сходим, – пожал плечами Павел.
Я не стал спорить и направился вслед за парнями к лифту. Спорткомплекс находился двумя этажами выше, на самом высоком – четвертом уровне базы. Внизу были апартаменты Персикова и иже с ним, а также центр разработки психотропного оружия. На втором этаже размещались жилые помещения, автостоянка, выход из бункера, склады и медчасть. На третьем – учебные классы, системы жизнеобеспечения: электрогенераторы, водяные насосы и фильтры, вспомогательные вентиляторы нагнетания воздуха, кухня, несколько служебных кабинетов, в том числе и начальника охраны, и еще что-то. А на четвертом уровне, помимо бассейна, тренажерного и гимнастического залов, бани и теннисных кортов, имелся запасной выход наверх, на вершину каменистого холма, в чреве которого размещалась база, а также закрытая площадка для вертолета с автоматическим перекрытием вверху, с высоты птичьего полета сливающимся с общим Карпатским ландшафтом. Всего этого я пока не знал. Мы вошли в лифт, поднялись на два этажа и, пройдя по длинному коридору, оказались в гимнастическом зале.
Здесь разминались несколько человек, среди которых я сразу приметил крепкого смуглокожего армянина, отрабатывающего «маваши» по большому брезентовому мешку с песком. На теле его бугрились сильные мышцы, проступали крупные мокрые капли и пульсировали вены. Измятый стокилограммовый мешок сотрясался под хлесткими разящими ударами опытного бойца, и я, с интересом наблюдая за единоборством Саркисова с «грушей», пришел к выводу, что очень хотел бы сейчас оказаться на месте спарринг-партнера начальника охраны. Он был серьезный соперник.
Но гораздо больше я удивился, когда решил внимательно вглядеться в лица двух боксеров, отчаянно молотящих друг друга на расположенном в дальнем конце зала ринге. Их физиономии на две трети скрывались надетыми шлемами, но все-таки я смог в одном из них узнать… Яна Францевича. Того самого, под чьим чутким руководством в Пярну на меня набросились Соловей с Альбертом. А соперником его был не кто иной, как Владимир Адольфович Персиков! И оба вполне прилично работали кулаками. Оказывается, и психиатр-инквизитор, и один из «крестных отцов теневой власти» регулярно практиковались в облагороженном мордобое под названием бокс.
Они тоже заметили меня, как и Саркисов. Стоящий за канатами бугай протянул Персикову сухое полотенце. Тот же зубами распустил веревки на перчатках, скинул их на ринг, снял защитный шлем и кивнул мне, пальцем ткнув в сторону Артака.
– Валерий Николаевич, присоединяйтесь. Составьте компанию начальнику охраны, а то он скоро разорвет на части несчастную «машку»…
– Ничего, я уже выдохся, – отрицательно покачал головой Артак и, напоследок засадив «машке» хороший «лау-кик», подошел ко мне.
– Вы – Бобров? – Саркисов вопросительно взглянул на меня и несколькими жадными глотками допил остатки воды из прозрачной пластмассовой бутылки. Затем жестом приказал убираться вон пришедшим вместе со мной охранникам: – Вы свободны. Ваши «хвосты» больше ему не нужны, он теперь новый командир. Верно говорю, ара?
– Вернее не бывает. Меня зовут Валерий.
– Ну, а мое имя ты знаешь, ара… Пошли в бассейн, поныряем с вышки, – Артак по-приятельски обнял меня за плечи. – А потом попьем пивка холодного у меня в конуре, о делах поговорим. У меня, ара, день рождения сегодня.
Честно признаться, я уже почти два месяца хотел сделать то, что мне сейчас предложил этот компанейский на вид кавказец. Я знал, что старшие командиры пользуются ощутимыми привилегиями, и это еще больше усиливало желание хоть как-то скрасить серость и однообразие последних семи недель заточения в каменном мешке. Поэтому приглашение Саркисова я принял сразу.
