– Кто такие?
– Мы из поселка Аль-Молааман, ищем отбившуюся от стада овечку…
Майор облегченно вздохнул, узнав того самого старика, внука которого он спас на минном поле.
– И не боишься ходить по горам в такое время?
– Бояться нужно вам, – очень тихо прошептал старик, словно его кто-то подслушивал в горах.
– У меня достаточно людей, и мы вооружены. Постоять за себя можем.
– Можно с вами с глазу на глаз?
Старик погладил внука по голове и покачал головой: мол, тебе не стоит слышать наш взрослый разговор. Десантник и афганец отошли в сторонку.
– Я понял, куда вы идете. Выбрался в горы, чтобы предупредить. Я знаю, где прячется полевой командир со своими людьми. Даже знаю, где они держат заложников, – все так же шепотом продолжил старик.
– Зачем ты мне все это говоришь?
– Ты спас моего внука, и я должен тебя отблагодарить. К тому же Абу Джи Зарак мешает нам жить мирной жизнью. Если ты…
– Погоди… – покачал головой майор, – почему я должен верить тебе?
Старик пожал плечами.
– Какой смысл мне врать?
Комбат колебался недолго, как ни крути, а старик прав: любая информация, касающаяся лагеря полевого командира, была для российского десантника очень важна.
– Слушаю…
* * *
Старик знал здешние места, как свои пять пальцев. Десантникам теперь не приходилось взбираться по крутым скалам, спускаться по осыпям каменистых склонов. Тропинка, на которую вывел старик, оказалась вполне проходимой. В то же время она была неприметной. Путников прикрывали густые кусты и высокие деревья.
Лавров был задумчив. В его голове не могло уложиться, что старик так легко сдал ему Абу Джи Зарака, к тому же еще и вызвался сопровождать его почти до самого лагеря талибов. Во всем этом майор видел подвох, но пока не спешил с выводами. Единственное, что он предпринял, – предупредил своих людей о возможной засаде.
Тропинка круто вильнула, сделав последний подъем, и резко пошла вниз. Под ногами десантников заскрипел привозной щебень. Дорожка лунного света уперлась в черную дыру пешеходного тоннеля, уходящего в основание горы. По нему можно было проехать даже на коне. Однако внимание десантников привлекла не столько сама дыра, как два пулеметных гнезда, сложенные из камней у входа. Гнезда успели порасти мелким кустарником, как и щебень, усыпавший подходы к ним. Тоннелем наверняка не пользовались уже несколько лет. Неподалеку темнел остов вертолета, присыпанный слоем песка.
– Красиво, прямо футуристический фильм снимай, – проговорил Авдеев.
Лавров испытующе посмотрел на лейтенанта: мол, не время для шуток.
– Дальше двигайтесь одни. – Старик оперся на посох и кивнул на песчаную дорожку. – Через тоннель не идите, там мины моджахедов. Держитесь этой тропинки, и она вас выведет к пещерному городу. С этой стороны Абу Джи Зарак никогда не выставляет дозоры ночью.
– К рассвету успеем?
– Нет. Лучше переждать.
Батяня прищурился, все еще сомневаясь в добрых намерениях старика. Конечно, он мог сейчас заставить его идти с собой, пригрозив оружием. Но какой в этом смысл? Даже если впереди и была засада, то стариком не прикроешься. Талибы не из тех людей, кто станет церемониться с гражданским, если есть возможность уничтожить противника – откроют стрельбу без раздумья.
– Хорошо, возвращайся в поселок.
– Аллах вам в помощь! – сказал старик и взял внука за руку. – Надеюсь, у вас все получится. Удачи. Вы сразу пошли неправильно – есть более короткий путь к поселку и дороге.
Лавров развернул карту, и афганец вполне толково объяснил, как следовало идти. Майор смотрел вслед удаляющемуся от него старику и мальчишке, пока те не исчезли в предрассветной темноте.
Квартал в центре Кабула, где располагался британский Королевский госпиталь, почти не пострадал от землетрясения. Последствия стихийного бедствия можно было проследить лишь по нескольким трещинам, появившимся на фасаде отремонтированного пару лет назад здания помпезной колониальной архитектуры.
С первого взгляда казалось, что в само здание проникнуть чрезвычайно легко. От улицы его прикрывал лишь невысокий декоративный забор и полосатая будка КПП. Легкий шлагбаум перегораживал подъезд. Но это была лишь кажущаяся легкость. Военный госпиталь тщательно охранялся, и стоило только попытаться свернуть к нему какой-нибудь легковой машине, как тут же, словно из-под земли, возникал «томми», экипированный, будто пришелец с другой планеты. Если на лобовом стекле авто не имелось пропуска, выданного британским командованием, он даже не требовал документы, просто приказывал ехать в прежнем направлении. На следующем перекрестке машину уже поджидал патруль для детальной проверки и обыска. То же происходило и с обычными пешеходами. Однако такие строгие меры касались лишь местных жителей. Европейцев и американцев почти не трогали, принимая их за своих «по умолчанию».
С самого утра вдоль ограды Королевского госпиталя прогуливалась миловидная британская журналистка. Чтобы не возникало сомнений в ее профессиональной принадлежности, на груди поблескивал пластиком броский бейдж, оформленный, как полагается, с печатью и большой цветной фотографией. Название редакции газеты – ее место работы, отпечатанное на бейдже самыми большими буквами, говорило само за себя. Оно было достаточно известно в Великобритании. Без ссылки на эту газету не выходил ни один выпуск телевизионных новостей. Молодая женщина присматривалась к военным медикам, входившим на территорию госпиталя и покидавшим здание. Но тот, кого она надеялась перехватить, никак не появлялся.
– Черт! – выругалась она. – Только время теряю, но материал того стоит.
Да, не просто так журналистка торчала у Королевского госпиталя. В ее руки попала информация о странной гибели одного из британских солдат. И скорее всего к ней первой. А новости, как свежеиспеченные булочки, идут нарасхват, пока горячие. Стоит же им немного «зачерстветь», как они становятся никому не нужными.
Не первый и не последний британец погиб в Афганистане, но в теперешней трагедии было что-то загадочное, а значит, сенсационное. Никто не спешил официально объявлять о смерти военнослужащего. Вывод напрашивался сам: или это очередная утка, или же военным есть что скрывать.
Сержант на КПП был не против прогуливающейся возле его поста миловидной дамочки. Когда она приближалась к нему, то делал вид, что старательно разглядывает противоположную сторону улицы, где ничего интересного не наблюдалось. Когда же журналистка оказывалась к нему спиной, сержант вовсю пялился на упругие ягодицы, затянутые в облегающие джинсы.
Женщина нервно вздрогнула и обернулась, лишь только послышался звук автомобильного двигателя. Тяжелый военный джип появился в конце улицы. Журналистка резко повернулась на каблуках и заспешила к КПП. Сержант теперь с полным правом придирчиво рассматривал подрагивающую при быстрой ходьбе грудь.
Джип, скрипнув тормозами, свернул к шлагбауму. Пуленепробиваемое стекло поползло вниз. По тому, как вытянулся в струнку сержант, было понятно, что в машине не простой военный медик, а высокий чин. Журналистка успела вовремя. Сержант еще проверял у водителя пропуск. Пожилой медик с погонами полковника скучал на заднем сиденье. Женщина постучала костяшками пальцев в стекло и приветливо ему улыбнулась.
– Мне нужна ваша помощь.
Поколебавшись, полковник открыл дверцу, сдержанно улыбнулся.
– Добрый день. Чем могу помочь?
Улыбка тут же исчезла с его губ, когда он заметил в руке миловидной женщины небольшой цифровой диктофон, который сперва принял за мобильник. Беседовать с журналисткой, не называя себя, он не боялся. Мало ли выходит газетных статей со ссылкой на анонимные источники? Но записанный голос – это уже документ.
– Вы можете подтвердить информацию, что в госпиталь доставлено тело погибшего накануне британского военнослужащего?
Полковник медицинской службы не спешил отвечать, он смерил журналистку пристальным взглядом:
– Любого погибшего военнослужащего доставляют в Королевский госпиталь, – прозвучало в ответ.
– Я говорю о теле, доставленном вчера.
– Откуда у вас подобная информация? – спокойно поинтересовался полковник.
– Профессия такая, – уклончиво ответила журналистка.
– Кажется, вы знаете больше меня, – ехидно улыбнулся полковник, но по его взгляду журналистка тут же догадалась: тело доставлено именно вчера, и она на правильном пути.
– Не так уж много военнослужащих гибнет. Раньше или позже вам все равно придется признать факт гибели и сделать официальное заявление.
Сержант уже вернул пропуск, и водитель вопросительно посмотрел на полковника: мол, можно ехать?
– Сэр… Скажу честно. Мне будет очень обидно, если новость уйдет в другие руки. – Журналистка стала так, чтобы полковник не смог захлопнуть дверку.
