– Ты же сама подала эту идею, так что теперь пеняй на себя, – махнул рукой Баженов. – А вообще-то я Витальку знаю, он обязательно приедет, хоть на верблюде… Что касается его супруги, то она наверняка сняла комнату где-нибудь неподалеку от пляжа, и вообще она женщина самостоятельная, не растеряется…
Хотя если честно, то я так до конца и не понял, зачем ты посоветовала ему взять Иру с собой.
– Да потому что Скворцов – прекрасный работник, но, если его драгоценная голова будет забита мыслями о супруге, он сможет работать только вполсилы. Кроме того, я сама, как вы знаете, человек несемейный, а потому мне хочется, чтобы хотя бы у вас в семьях было все хорошо. Надо же учитывать специфику нашей работы. А Ира?.. Мне она симпатична. Очень коммуникабельная и энергичная женщина, разговорчивая, общительная…
– Уж не собираешься ли ты использовать ее коммуникабельность в своих целях?
– Она, кроме всего прочего, еще и красивая, яркая женщина. Что ей будет стоить, к примеру, у кого-то что-то спросить, разузнать… Я же специально направила Скворцова в Лазаревское, поскольку именно там произошло самое удивительное, на мой взгляд, преступление. Человеческие уши в кипящем масле!
Хотя где-то я о подобном уже слышала. Да вот беда – никак не припомню где.
В столовой, после сытного ужина, хотя и холодного (они пришли за полчаса до закрытия и могли рассчитывать лишь на остывшие котлеты и сырники), Миша Левин вдруг сказал, промокая губы салфеткой и глядя на Смоленскую повлажневшими от сытости глазами:
– Ты знаешь, у меня из головы не идет твоя Пунш. Действительно интересная история. Мужчина встречается и даже живет с девушкой, она неожиданно исчезает, и потом так же неожиданно этот мужчина оказывается на кладбище и натыкается на ее могилу. Мистика какая-то. А ты не можешь поподробнее рассказать о том, каким образом он очутился на этом Воскресенском кладбище?
Что, был на похоронах своего родственника или как?
Смоленская рассказала все, что услышала от Изольды.
– Другими словами, его кто-то пригласил на кладбище специально для того, чтобы показать могилу? – прокомментировал услышанное Левин.
– А может, для того, чтобы убить? – предположил Баженов, который, утолив голод, и сам теперь готов был поломать голову.
Смоленская, глядя на этих двух сытых мужчин, напоминающих объевшихся котов, улыбнулась. Действительно, сытый человек становится добрее, сговорчивее, гибче, другими словами, компромиссней, и с ним легче вести дела, нежели с голодным и уставшим. Ведь ребята даже и слышать ничего не хотели о возможности существования связи между убийствами на Черноморском побережье Кавказа и убийством Князева, московского бизнесмена, в документах которого имелась фотография очень похожей на Пунш девушки. Но тут Левин вдруг заметил:
– История загадочная, интересная, работать с таким материалом одно удовольствие, тем более если в ней замешана красивая девушка, пусть даже и в облике привидения. Но, дорогая Екатерина Ивановна, при чем здесь убийства, ради которых мы сюда приехали?
– А при том, что фотопортрет девушки, погибшей в С., – точная копия портрета с могилы Елены Пунш…
– Ну и что? Значит, если и существует загадочная история с преждевременным захоронением девушки, то касается она лишь С., поскольку там находится и могила Пунш, и именно там из окна выбросилась девушка, похожая на нее… Но при чем же здесь то, что произошло на Кавказе?
– Дело в том, что я показала Карине этот снимок… И знаете, что она мне сказала? Незадолго до исчезновения ее мужа именно эта девушка была гостьей в их доме, и приезжала она туда вместе с Шахназаровым, который, как нам известно, тоже убит… Теперь улавливаете связь между убийствами здесь, на море, в С. и, представьте себе, в Москве, ведь фотография именно этой девушки обнаружилась и среди бумаг Князева…
– Дай-ка я взгляну на эту веселую девицу, отправившую на тот свет стольких мужиков, – попросил Паша, но, когда увидел лицо покойницы, его всего передернуло. – Приятного аппетита, да? А она, между прочим, красивая… Так что с ней случилось?
– Точно я пока что ничего сказать не могу, потому что, когда мы разговаривали с Изольдой, ей было известно лишь то, что девушка либо выбросилась из окна гостиницы, либо ей кто-то в этом помог… Не думаю, что всеми этими совпадениями следует пренебрегать, даже если они и кажутся не слишком весомыми. Считаю необходимым заняться проверкой всех фактов, имеющих отношение к девушке, погибшей в С., которая засветилась как в Москве, так и здесь, в Туапсе… Слишком уж много трупов… Что же касается фотопортрета, то, поскольку он сделан крайне некачественно, следует послать запрос в С., чтобы выслали более четкие фотографии убитой с тем, чтобы мы могли сравнить их сначала со снимком девушки, который мы нашли в папке у Князева, а дальше видно будет… Миша, поезжай в Сочи, я просто уверена, что в Информационном центре непременно всплывут «жареные уши». Понимаешь, у меня неплохая память, но в отношении этого странного убийства в Лазаревском я могу сослаться только на ассоциации: плавающие в кипящем масле уши у меня напрямую ассоциируются с морем. Возможно, я читала заметку о подобном убийстве или что-то в этом роде.
Поезжай утром в Сочи, поработай, а я сама лично займусь Ларисой Васильевой, позвоню в Москву, съезжу в Мамедову Щель. А ты, Паша, постарайся найти этих лилипуток и выясни, где они были восьмого мая. Ведь не случайно все ВИДЕЛИ именно их. И почему люди говорили о них в связи с убийством Шахназарова? Быть может, это чисто психологическая реакция на что-то необычное, но, возможно, здесь кроется и нечто другое. Лилипутки могли быть отвлекающим моментом… Но это я уже расфантазировалась… Да, чуть не забыла. Племянница Изольды, Валентина Хлуднева, та самая, которую ранили на кладбище, где она была вместе с Варнавой, неожиданно и никого не предупредив, вылетела вчера в Адлер. Я не знаю, чем было вызвано это решение, тем более что она совсем недавно вернулась отсюда в С., но если этот странный вояж каким-то образом связан с Варнавой и Пунш, то ей может грозить опасность. Вот такие дела, такой клубок. А теперь – спать.
* * *
Варнава сидел в кресле, держа мокрое полотенце на распухшем, расцарапанном лице. Когда полотенце согревалось, он переворачивал его, чтобы приложить к щекам прохладную сторону, невольно демонстрируя Изольде пятна свежей крови.
Она же стояла возле окна и курила. Ее растрепанные от резких движений волосы обдувал теперь приятный прохладный ветерок и заодно остужал пылающие от стыда и ненависти к этому мужлану щеки. Она до сих пор не могла прийти в себя от такого хамства: напомнить ей о той безумной ночи, которую они оба поклялись себе и друг другу забыть, словно ее и не было. Да, бывает такое, когда мужчина и женщина, оставшись наедине, теряют рассудок. Но ведь они же договорились!
Неужели теперь этот смазливый подонок будет шантажировать ее тем, что расскажет Валентине о минуте ее слабости?
– Я первый раз слышу о том, что она улетела в Адлер, мы с ней не виделись с вечера. Вы же сами отвезли меня на рынок… Клянусь вам!
– Замолчи. Это ты, ты заварил эту кашу, а нам теперь всей семьей ее расхлебывать?! А что, если бедная девочка забеременела от тебя? Или ты думаешь, что она всегда так себя ведет – вешается на шею первому встречному? Да она совсем не такая. Валя – серьезная девушка, она закончила университет с красным дипломом, а научную работу бросила, потому что мечтает так же, как ее мать, поехать в Африку и изучать там животных, снимать фильмы о них. Она не легкомысленная и не дура, как ты мог о ней подумать. Просто она влюбилась в тебя, понимаешь? Влюбилась! Такое случается далеко не с каждой, но вот ей не повезло…
– Да я все понимаю… – Варнава снова перевернул полотенце и приложил к красным щекам. – Какие у вас ногти длинные и острые, Изольда Павловна. Вы, наверное, забыли, что я раненый, что у меня повязка и рана еще кровоточит…
– Замолчи, говорю же тебе… Что я теперь скажу ее матери, когда она вернется? Что не уберегла ее дочку, что позволила ей связаться с проходимцем, у которого роман с покойницей? Ты вообще-то представляешь, что произошло с тобой и Валентиной на кладбище?! Вас же могли убить!
– Я вам, кстати, хотел сказать о том, что сегодня утром убили того самого цыгана, который приносил Елене деньги. В Свином тупике расстреляли целый дом и всех, кто там был… Изольда оживилась.
– Откуда тебе это известно?
– Я узнал это случайно от одного моего знакомого, которому звонил ближе к полудню, чтобы договориться о квартире. Я ведь теперь бомж. Что-то всех кругом убивают. Вы зря старались – кричали и топали ногами, царапались и кидались на меня, как кошка, – меня же все равно убьют. Я это чувствую. Правда, я не знаю, за что. Никому ничего плохого не сделал, никого не обманул.
