Местный мафиози пропустил вперед свою молчаливую супругу и вошел сам.
– Извините за поздний визит, – оглядел он всю честную компанию и увидел, что все одеты и спать явно не собираются. – А где Катя?
– Э-э-э… – Отец Василий огляделся, но Катерины не обнаружил.
«Она в ванной», – услышал он Ольгин шепот прямо в ухо и похолодел: в ванной Катерина была вместе с Санькой, и отец Василий очень хотел надеяться, что девушка всего лишь трет своему встреченному после долгой разлуки жениху спинку.
– Так… в ванной она, – не нашелся он, что ответить. – Скоро, наверное, выйдет… Олюшка, стукни ей в дверь…
– Ой, не надо, не надо, – замахал руками Роман. – Главное, что она у вас, подальше от этого ментовского беспредела…
– Вы присаживайтесь! – засуетилась попадья. – Присаживайтесь… Прошу вас.
Отец Кирилл вращал головой. До него только сейчас начало доходить, что и эта почтенная пара имеет отношение к тем двоим, в ванной. Но пока, слава всевышнему, молчал.
– Как там ваши дела, Роман Григорьевич? – искренне поинтересовался отец Василий, делая жене заведенной за руку спиной отчаянные знаки.
– Менты задрали! – тяжело вздохнул Роман и опасливо покосился на отца Кирилла. – Верите, нет, домой боюсь идти. Шкурой чую: продалась охрана ментам на корню! Вот жену, как в семнадцать лет на свидание, вызвал и бегом-бегом…
Отец Василий смотрел на Романа во все глаза и не узнавал его: теперь это был немолодой и бесконечно уставший человек – ни понтов, ни лоска. Просто человек.
– И Сережа куда-то пропал, – тихо всхлипнула его жена Евгения.
– Да никуда не денется твой Сережа! – раздраженно оборвал ее Роман. – К девкам, наверное, побежал! Это Катька у нас хорошая, скромная девочка, а этот такой шалапут, что не приведи господь! Отец Василий развел руками, мол, вам виднее…
– Я чего пришел, батюшка, – сглотнул и как-то сразу осунулся и посерьезнел Роман и глянул на жену. – Можно мне у вас Женьку оставить?
– Конечно, – кивнул отец Василий.
– А то верите, нет, во всем городе надежного человека не нашел! – горько качнул он головой. – Как при делах был, так Рома, Рома, только что ж… не лизали, а как менты реально наехали, так ни одна б… не хочет помочь.
– А что, все так серьезно? – спросила Ольга.
– Куда уж серьезнее? – криво улыбнулся Роман. – Я же вроде как мафиози… Борьба с коррупцией, понимаешь…
Отец Кирилл сглотнул и вжал голову в плечи.
– А какой я мафиози? Вся коррупция, она в администрации сидит, а я просто дойная корова. Теперь вот не нужен стал… мешаю… Можно и списать.
Роман опустил голову к столу, и в кухне повисла тягостная, гнетущая тишина. В ванной раздался плеск воды и звонкий Катеринин смех. Роман поднял голову.
– Вот только дети меня и радуют. Особенно Катька. Вы были правы, батюшка, а я тогда не понял: детьми надо заниматься. Вот уйдем мы с Женькой, – накрыл он своей ладонью ладонь жены, – и что от нас останется? Только дети. А деньги – пыль: сегодня есть, завтра нет…
Катерина снова засмеялась там, в ванной…
– Вот замуж выдам, – мечтательно закатил глаза Роман. – Внуки пойдут… И буду я сидеть в своем кресле в саду…
Отец Василий вздохнул: он впервые видел Романа таким расслабленным и таким открытым для посторонних в общем людей. Видно, и впрямь его крепко тряхнула жизнь…
Дверь ванной распахнулась, и оттуда в обнимку выскочили Санька и Катерина. Санька был обернут полотенцем вокруг бедер.
– Дурак! – игриво стукнула Катька своего возлюбленного кулачком в лоб, получила знатный шлепок по ягодице и взвизгнула. Она была счастлива.
– Катя?.. – привстал со стула Роман.
– Рома, не надо! – забеспокоилась и уже в следующий миг вцепилась в своего мужа Евгения. – Не надо, Рома!
Но остановить Романа Григорьевича было непросто. Он, словно тряпку, стряхнул с себя жену, мощно бортанул вставшего на пути священника и, прорвавшись в коридор, вцепился Саньке в горло.
– Убь-ю паску-ду! – прохрипел он. – Му-сор пога-ный!
Санька схватил потенциального тестя за кисти и изо всех сил старался не допустить удушения.
– Папа! – закричала Катька. – Папа, не надо! Ой, Санечка! Полотенце слетело!
– Рома! – бультерьером висела на плечах мужа Евгения.
А отец Василий поднырнул между противниками и, натужившись и напрягая все свои мышцы, старался развести эту роковую пару как можно дальше друг от друга. Но получалось плохо.
– Мишаня, – бегала вокруг попадья. – Мишаня, уйди оттуда! Оставь их ради бога! Пусть сами разберутся!
Роман провел какую-то странную подсечку, и все трое, увлекая за собой и женщин, повалились на пол.
Отец Кирилл сидел на кухне с выпученными от ужаса глазами и нервно потирал то лицо, то ладони.
– Убью мусора! – орал Роман на голого, полупридушенного Саньку. – Мою Катьку лапать! Мою Катьку?! Убью! На клочки порву суку позорную!
Это было незабываемое зрелище.
* * *
Свалка прекратилась к половине пятого утра. Мужиков наконец-то развели по разным углам дома, и Катерина, рыдая, промокала ссадины на лице своего Сашеньки, а Евгения, соответственно, на той же части тела своего Ромочки. Время от времени Роман порывался встать, но Евгения и отец Василий это дело контролировали и довести до греха не позволяли. А Ольга убаюкивала проснувшегося и, само собой, устроившего концерт Мишаньку.
И в этот момент зазвонил телефон. Всхлипы со стороны женской половины синхронно прекратились. Отец Василий кивнул отцу Кириллу:
– Ответьте, ваше благословение.
Ревизор опасливо приблизился к телефону и поднял трубку.
– Сказали, Рому… – пробормотал он.
– Меня? – удивился Роман Григорьевич. Он тяжело поднялся и подошел к телефону.
– Да?
Он слушал долго, но все время молчал, и отец Василий терялся в догадках, кто мог знать, что Роман Григорьевич у него? Якубов не собирался оставаться. Да и вообще, вряд ли он говорил, к кому отправился, если уж даже охране не доверяет… Роман положил трубку на место и закрыл лицо руками.
– Что случилось, Рома? – забеспокоилась жена. – Что?!
– Сережу к Граверу на разборки повезли.
Отец Василий похолодел. Если местный авторитет придет к выводу, что Сережа хоть как-то завязан с ментами, беды не миновать.
– Вам сказали, почему? – спросил он.
– Нет, – мотнул головой Роман и отнял руки от лица. – Ничего не понимаю!
Священник натужно зарычал и прошелся по коридору. Будь Сережа обычным стукачом, его просто посадили бы на перо, и дело с концом, но кто-то позвонил Якубову. Зачем? Из уважения? Вряд ли.
– Кто звонил? – спросил он у Романа.
– Я не знаю, – покачал головой мафиози.
– А где будут разбираться?
– Он не сказал. Просто предупредил, чтоб я не дергался.
– Что значит – не дергался? – удивился отец Василий.
– Чтобы ментам из области работать не мешал, не сопротивлялся, в общем, – подошел к священнику со спины Санька. – Чего тут не понять?
– А ты почем знаешь? – с подозрением уставился на лейтенанта мафиози.
– А чего тут непонятного? – хмыкнул Санька. – Это все одно дело: я, Макарыч, вы, Сережа…
– Ну, ты хватил! – недоверчиво глянул на него Якубов. – Меня в одну упряжку с собой и прочим мусором запрячь хочешь?
– Рома! – укоризненно одернула мужа Евгения.
Санька принял от Олюшки свою отстиранную и отжатую почти досуха одежду.
– Я знаю, где разборки будут, – уверенно заявил он.
– Откуда? – удивился священник.
– Это новое местечко, – натянул штаны Санька. – Макарыч туда уже не раз наведаться хотел, да все повода не было.
– И что делать? – с тревогой и надеждой глянула на Саньку Евгения.
– Идти надо, – цокнул Санька языком. – Я пойду. Только вам, Роман Григорьевич, туда со мной нельзя.
– Знаю, – с окаменевшим лицом выдавил Роман. – Я только не пойму, за что его…
– Это он сам вам расскажет, – мягко взял Романа под локоток священник.
– Миша, не надо… – тревожно произнесла попадья. Она уже чуяла, чем дело пахнет.
– Я не могу не идти, Олюшка, – покачал головой отец Василий. – Не тот случай. Лучше достань мне мирское одеяние.
– Миша, не ходи туда! – уже со слезой в голосе попросила Ольга.
– Ничего со мной не случится, – ободряюще подмигнул ей отец Василий. – А вы пока с отцом Кириллом в картишки перекиньтесь… Не успеете десять партий сыграть, как я вернусь.
– Лучше я за вас помолюсь, – произнес притихший ревизор и перекрестился, защищаясь от нечистых энергий, клубящихся вокруг всех этих людей.
* * *
Они покинули дом вместе. Ольга взяла спящего Мишаньку и повела Катеньку и ее мать к Анзору. Надежнее человека в Усть-Кудеяре, пожалуй, и не было. Роман, тревожно вращая головой, огляделся и стремительно побежал доделывать свои дела: с кем-то встречаться, перетирать, просить защиты для себя и для сына… Но отец Василий понимал, что все это напрасно, а потому посадил Саньку в свои «Жигули» и стремительно тронул с места.
