Уже вышедший из зала официальных делегаций, или комнаты ВИПа, как ее теперь называли, Касимов повернул голову к Хайфулину:
— Как только я улечу в Цюрих, кончайте банкира и его свинью.
— Какую свинью? — не понял Хайфулин.
— Потапенко. Эту гниду, кагэбэшника.
— Ну, он скорее похож на дятла, чем на свинью, — пошутил Хайфулин, вызвав смех идущего следом Семена.
Они прошли к автомобилям и, разместившись, выехали со стоянки аэропорта. У поворота стоял «Фольксваген», в котором сидели двое. Один набрал по сотовому телефону известный ему номер и доложил:
— Касимов уехал в Москву. В аэропорту остались только Мясников и его команда. Очевидно, они ждут Суркову, чтобы проводить в Цюрих.
— Действуйте, — разрешил абонент, — наша машина сейчас выезжает.
Говоривший кивнул водителю:
— Поехали к аэропорту. Приказано действовать.
— Не люблю стрелять в женщин, — проворчал напарник.
— Ты много не разговаривай, — строго перебил его первый, — подъезжай и припаркуйся так, чтобы мы видели вход в зал ВИПа.
— Сам знаю. — Водитель вырулил автомобиль, забирая вправо, к зданию аэропорта.
Суркову везли в затемненном «Вольво», машина на большой скорости мчалась к аэропорту. На переднем сиденье размещались двое сотрудников Потапенко, обеспечивающих безопасность женщины.
Мясников, сидевший на втором этаже, в зале официальных делегаций, пил кофе, поглядывая на часы. Рядом находились трое его охранников и сам Михаил Потапенко. Внизу дежурили двое людей Потапенко. Еще четверо находились в здании аэропорта, несколько человек дежурили у входа в здание — им было приказано ждать машину с Сурковой.
Автомобиль подъехал ровно за полтора часа до вылета самолета. Но, вопреки обыкновению, подкатил не ко входу в аэропорт, а на другой уровень, где находился выход из аэропорта. Хитрый Потапенко рассчитал, что там будет легче провести Суркову. Что и было сделано. Она поднялась с первого этажа основного здания аэропорта на второй и оказалась перед входом в зал официальных делегаций.
— Смотри, — встрепенулся сидевший в «Фольксвагене» наблюдатель, — нужно предупредить наших. — Он торопливо набрал номер. — Женщина в аэропорту. Они провели ее в зал ВИПа через первый этаж.
— А вы куда смотрели? — зло спросили с той стороны. — Вам ничего нельзя поручать. Сейчас она улетит в Швейцарию.
— Не улетит, — возразили из машины, — мы пойдем туда.
— Не торопитесь. В здании аэропорта полно сотрудников Потапенко. Дождитесь нашего микроавтобуса. Ребята сейчас выезжают.
— Вас понял, — сидевший в «Фольксвагене» кивнул напарнику, — уже едут.
Заметив Суркову, Мясников обрадовался так, словно увидел лучшую в своей жизни женщину, пришедшую к нему на свидание.
— Мы можем пройти в зал для пассажиров первого класса, — предложил Потапенко, — но всех через границу не пропустят. Только несколько человек.
— Вполне достаточно, — отмахнулся банкир, которого появление Сурковой привело в благодушное настроение.
Потапенко пошел договариваться. Через несколько минут вернулся. Мясникову, Потапенко, двум охранникам и Сурковой разрешили пройти дальше, минуя пограничный и таможенный контроль, чтобы разместиться в салоне пассажиров первого класса и оттуда проводить женщину.
Глядя на ее лошадиное лицо, Мясников с умилением думал, что она может принести ему самый большой доход в жизни. Все зависит от ее умения. Хотя особого умения и не требовалось. Нужно переписать деньги на другой счет. Просто переписать, имея доверенность банка. И никаких проблем. Если не считать основных владельцев этих денег, так досаждавших ему и Касимову в эти дни.
К аэропорту подъехал микроавтобус сантехнической службы. Выбравшиеся из него трое работников в синих специфических комбинезонах направились в здание аэропорта, держа в руках коробку с инструментами.
— Нам нужно пройти в буфет на втором этаже, — объяснил одному из сотрудников аэропорта старший техник, — там протекает труба, просили срочно починить.
— Странно, — удивился служащий, — мне ничего не сообщали.
— Если так, мы можем уехать, — пожал плечами техник, — мы просто выполняем заявку.
— Идемте, — лениво поднялся сотрудник. — Валера! — крикнул он своему напарнику. — Я поведу ребят в наш буфет на втором. Опять там эти чертовы эмигранты что-нибудь натворили. Вечно с ними проблемы.
— Я ведь говорил, не надо им разрешать ночевать там, — отмахнулся Валера.
Сотрудник повел «техников» через служебный проход к буфету, находившемуся почти рядом с салоном первого класса.
Они миновали несколько магазинов беспошлинной торговли, поднялись по лестнице, проходя мимо салона для пассажиров бизнес-класса. И уже приближались к буфету, когда шедший впереди работник аэропорта почувствовал, как в спину ему уперлось дуло пистолета.
— Быстро в туалет, — приказал голос сзади.
«Террористы», — мелькнуло в голове. Он благоразумно повернул к туалету. Едва они туда вошли, как «старший техник» нанес ему сильный удар по голове. Оглушенный служитель упал, даже не успев понять, что произошло. «Техники» вышли из туалета, прикрепив на дверь табличку «Ремонт».
В салон первого класса они вошли по очереди. У гардероба их встретила улыбающаяся девушка.
— У нас что-нибудь не так? — спросила она, и то были ее последние слова в жизни.
Выстрелом из пистолета с надетым на него глушителем девушка была отброшена к стене. Второй, контрольный, выстрел она уже не слышала. Два других «техника» достали автоматы, прикрепляя к ним глушители. В этот утренний час в салоне первого класса пассажиров почти не было. В дальнем конце сидели двое австрийцев, о чем-то тихо разговаривавших, а в правом зале находился Мясников со своими людьми. Он был спокоен. Билет Сурковой уже зарегистрирован, паспорт выдан, казалось, теперь уже ничто не может ее остановить. Через полчаса самолет улетит, и тогда он вернется в Москву.
Потапенко, выпивший слишком много кофе, чувствовал себя не очень хорошо. У него была больная печень, вследствие чего он и имел столь нездоровый, землистый цвет лица. Кивнув банкиру, он поднялся и отправился в туалет. Читавший газету Мясников даже не повернул голову в его сторону. Суркова сидела рядом. Охранники, расположившись на соседнем диване, разглядывали развешанные по стенам картины.
«Техники» миновали буфет, не обращая внимания на стоявшую за стойкой девушку. Вошли в зал. Мясников не успел убрать газету. Автоматные пули пробили ее и затем так же легко пробили его тело. Банкир сполз на пол, задыхаясь от нехватки воздуха. Суркова умерла сразу — один из выстрелов пришелся ей в голову. Двое телохранителей, едва сообразивших, в чем дело, не успели выхватить оружие, как были расстреляны. «Старший техник» подошел к хрипевшему в лужах крови банкиру и сделал контрольный выстрел в голову.
После этого все трое вышли из зала. Проходя мимо буфета, «старший техник» одним выстрелом свалил и буфетчицу, попав ей в шею. Но не убил ее, а только тяжело ранил.
Когда Потапенко вышел из туалета, его взгляду предстала страшная картина. Четыре изуродованных трупа лежали в зале. Мясников смотрелся особенно страшно. Потапенко покачнулся и бросился к телефону, стал срочно набирать номер.
— Алло! — кричал он дрожащим голосом, впервые в жизни испугавшись. — Алло, вы меня слышите?
Находившиеся в другом конце салона австрийцы не могли понять, почему так истерически кричит этот человек.
— Они просто дурно воспитаны, — сказал один европеец другому. И тот согласно кивнул в ответ.
ГЛАВА 18
Продолжение событий. День третий
Я ведь предполагал, что любой напарник будет мне мешать. Так и получилось. Эта идиотка вместо того, чтобы позвонить мне, как я ее просил, ждать в своем номере, нахально стучит в дверь. Пришлось открывать. И она вваливается с целой кипой дорожных карт, которые я просил купить.
От злости я готов удавить ее собственными руками. Проклятая кретинка испортила мне всю игру. Сидящие в моем номере типы сразу догадались, что я просто валял дурака, тянул время, пока моя напарница ездила в туристический центр города. Поняв это, они сильно обиделись, их узкие глаза сразу превратились в щелочки. Хорошо еще, не набили мне морду, хотя по лицам видно — им очень хочется это сделать. Теперь уже не стоит притворяться.
— Значит, так, — распоряжаюсь я, — освобождайте номер, дайте мне возможность нормально поработать.
— Я тоже свободна? — спрашивает эта стерва, мило улыбаясь.
— Вы уже сделали все, что смогли, — так же мило улыбаюсь я ей в ответ. — Лучше бы вы остались в Москве. Там от вас было больше пользы.
Она меняется в лице и выходит из моего номера, громко хлопнув дверью. Следом поднимаются азиаты. Они не говорят мне на прощание ни слова, но я не сомневаюсь, что теперь по очереди будут следить за нашим отелем. Наконец я остаюсь один. Карты, которые она принесла, невообразимо полны и точны. Я прошел афганскую войну, был офицером и знаю, что такое точная и полная карта. Боюсь, даже в нашем Генеральном штабе были менее совершенные карты, чем эти, купленные моей переводчицей в туристическом центре Цюриха.
