Теперь следует разбираться. В том, что Рашид Касимов не останавливался в Цюрихе, я уверен. Он обязан был понять, что не должен появляться в этом городе. Разве что в банках и только на время, нужное для оформления и перевода денег. В противном случае он рисковал нарваться на посланцев моего заказчика, которые, судя по их лицам, не любят церемониться с подобными типами.
Кроме того, я не сомневаюсь, что комплексная проверка Цюриха, проведенная его преследователями, была очень тщательной и включала в себя все более или менее известные отели и пансионы.
На основании этого я вывожу свою формулу поисков моего клиента. Он должен был остановиться в городе, близко расположенном к Цюриху. При этом желательно, чтобы город этот имел свой аэропорт, из которого мой клиент сразу, после завершения банковской операции, мог улететь. Я внимательно изучаю карту Швейцарии. Трачу на это весь день, очерчивая район возможных поисков. Лозанну и Женеву я отбрасываю, они расположены слишком далеко от Цюриха. А вот Берн, до которого можно добраться достаточно быстро, привлекает мое внимание, и я выделяю этот город особо, решив, что поиск нужно начать именно оттуда.
Дважды в день мне звонят и, когда я поднимаю трубку, быстро отключаются. Проверяют, действительно ли я нахожусь в номере. Наконец в восьмом часу вечера я звоню своей «помощнице».
— Вы ужинали? — спрашиваю я, словно ничего не произошло. В конце концов, она могла сделать это и не нарочно.
— Нет, — слышится ее глухой недовольный голос, — я еще не ужинала. Вас это действительно волнует?
— Не очень, — грубо отвечаю я, — но вы мне нужны. Поэтому бросайте все свои дела и идите ко мне.
— Меня никогда так не приглашали, — бормочет она обиженно и кладет трубку. Через минуту она стучит в дверь. На этот раз на ней узкая темная юбка, немыслимо короткая. Ноги, вопреки моим ожиданиям, прямые и красивые. Это меня озадачивает. Как правило, брюки любят носить женщины с кривыми ногами.
— Вот вам телефон, — говорю я, не дожидаясь, пока она откроет рот, — позвоните в ресторан и попросите принести нам ужин.
Она набирает номер. Говорит она по-немецки более чем уверенно. И свободно. Ведь по нескольким произнесенным словам можно судить о качестве речи. Хоть в этом мне повезло. Произнеся несколько фраз, она смотрит на меня.
— Что вы будете есть?
— Что-нибудь мясное.
Она усмехается.
— Конкретнее, что именно вы хотите? Свинину, телятину, говядину или баранину?
После Афганистана я полюбил баранину.
— Давайте баранину, — соглашаюсь быстро, — и пусть принесут побольше хлеба.
— А какой салат вы хотите?
— Это на ваше усмотрение, — отмахиваюсь я, продолжая изучать лежащую передо мной карту.
Она говорит еще несколько фраз и опускает трубку. Потом оборачивается ко мне.
— Вы звали меня только из-за этого?
— Нет, не только. Я хочу, чтобы мы вместе просмотрели эти карты. И чтобы вы позвонили вниз, в расчетный отдел, и уточнили, кто заказывал для нас номер в отеле. Мне это очень важно.
— Они могли заказать прямо на месте, — отвечает она. Я чувствую в ее словах насмешку. Но все-таки настаиваю на том, чтобы она позвонила портье. Их разговор и ожидание оказываются долгими. Лишь через пятнадцать минут она благодарит портье и объясняет мне: — Наши номера заказаны представителем посольства… — и называет среднеазиатское государство, которое я подозревал с самого начала. Да, мои предчувствия не напрасны.
Когда приносят заказ, мы сидим над картами и она мне подробно объясняет надписи. Такое ощущение, что автомобили ездят даже по горам, а поезда ходят сквозь них. Ах, если бы это была наша родная Сибирь и я бы точно знал, в какой город должен был приехать мой клиент, вычислить его удалось бы за полчаса. Нужно просто найти крупный город, в котором есть железнодорожная станция и аэропорт и который находится на равном расстоянии от того города, где обязательно появлялся мой клиент, и от того, где он мог появиться. Конечно, будь у меня возможность проверить всех прилетевших, приехавших, приползших в Швейцарию в тот день, шесть месяцев назад, я обязательно это сделал бы. Но у меня нет такой возможности. А найти своего клиента я все равно обязан.
Мы ужинаем и рассматриваем карты. Мы пьем чай и переписываем населенные пункты. Мы едим фрукты и все равно занимаемся картами.
— Я не понимаю, что у вас за метод поиска? — вдруг говорит она. — Кого вы хотите найти? Или что именно? По-моему, вы сами толком этого не знаете.
— Мне нужно найти человека, который был в Цюрихе шесть месяцев назад, — признаюсь я. — Но этот человек не останавливался в самом Цюрихе, а жил где-то в другом городе, чтобы о нем никто не знал. Вот я и хочу отыскать его след.
— А где он появлялся? Может, мы отыщем его там?
Или она меня считает дураком, или сама такая дура. Но я не ввязываюсь в дискуссию, а снова склоняюсь над картами.
— Как можно арендовать машину в Швейцарии? — спрашиваю я через некоторое время.
— Очень легко, нужно предъявить кредитную карточку, и забирай автомобиль. Правда, для этого нужны еще и международные права.
— Вы меня не поняли, — объясняю терпеливо, — меня интересует, как можно арендовать машину без кредитной карточки.
— Боюсь, в Швейцарии это невозможно, — качает она головой, — здесь слишком законопослушные граждане. Где-нибудь в Америке такое еще может случиться, там иногда берут вместо кредитки несколько тысяч долларов задатка. Здесь это исключено.
— В таком случае автомобиль отпадает, — бормочу я. — Значит, большая часть населенных пунктов нам не подходит. Когда здесь открываются банки — как и везде, в девять часов?
— Некоторые — в половине десятого.
— Прекрасно, — говорю я, по-прежнему ползая по полу, не отрываясь от карты, — позвоните, пожалуйста, в справочную железнодорожного вокзала и уточните, какие поезда прибывают в Цюрих в интервале с половины девятого до половины десятого. Кстати, я забыл вас спросить, поезда здесь ходят по расписанию?
Она смотрит на меня с легким презрением.
— Как швейцарские часы, — изрекает с чувством какого-то превосходства, будто Швейцария — ее родина.
— Тогда быстрее звоните, — показываю на телефон, — и постарайтесь узнать точное число поездов и, самое главное, время их прибытия.
Она направляется к телефону. Все-таки ноги у нее хорошие. Ровные и прямые, как у спортсменок. Правда, мне она совсем не нравится, но допускаю, что есть любители, которым она может быть симпатична.
Надежда набирает номер телефона и долго о чем-то говорит по-немецки. Выслушав сообщения, кладет трубку.
— Что случилось? — спрашиваю я.
— Расписание у них меняется. Полгода назад было совсем другое. Поездами пользуются немногие, большинство предпочитает самолеты или автомобили. На железной дороге есть летнее и зимнее расписание. А сейчас уже поздняя осень.
— Вы собираетесь рассказывать мне о прелестях осени? — ехидно спрашиваю я.
— Нет. Просто я сообщаю то, что мне сказали.
Господи, как она меня раздражает.
— А когда они дадут точную информацию? — спрашиваю, все-таки сдерживаясь.
— Просили перезвонить через десять минут.
Столько болтовни, чтобы сообщить одну информацию. У меня крепнет подозрение, что ей нравится надо мной издеваться. Что же, она меня еще плохо знает. Через десять минут она подходит к телефону и набирает номер. Потом, взяв ручку и листок бумаги, долго записывает данные и наконец, положив трубку, протягивает мне листок.
Я беру его и склоняюсь над картой. Первое, второе, третье, пятое названия городов и деревень мне ничего не говорят. Женева, Лозанна, Берн — все это слишком далеко, и садиться на поезд надо поздно ночью. Наконец я нахожу то, что нужно. В девять часов десять минут утра на вокзал в Цюрих приходит поезд из Люцерна, который расположен в двух часах езды. Я чувствую, что напал на след. Лучшее место, откуда можно приезжать в Цюрих, просто трудно отыскать. Большой город со своим аэропортом. И самое важное — близость к Цюриху. Кажется, я все-таки нашел!
— Завтра мы поедем в Люцерн, — объявляю я переводчице.
ГЛАВА 19
За шесть месяцев до событий
Касимов сидел в машине, размышляя, как лучше устроить свои дела до отлета в Цюрих. Он уже разобрался с самыми важными вопросами до того, как приехал в аэропорт. Но теперь нужно было успеть завершить и оставшиеся дела, чтобы иметь возможность спокойно отправиться в Швейцарию. Звонок сотового телефона застал его уже при въезде в город.
— Рашид Амирович, — голос был незнакомый, дрожащий.
— Кто это говорит? — нахмурился Касимов. «Придется менять номер, — с досадой подумал он. — Каждый идиот звонит по этому телефону».
— Это я, — отозвался голос, — Потапенко.
