— Для войны до победного конца с москалями, — ответил за бойцов Абдула.
— Искать надо того, кто это сделал, — принял решение Берса, разглядывая тело так, словно впервые видел его.
Внутренности, свалившиеся под ноги Великана, растопили вокруг себя снег и теперь лежали в луже розовой воды.
— Неужели «ватники» сидят и ждут, когда мы их найдем? — изумился Гниляк.
— Они рассчитывают, что ты именно так и подумаешь, — сказал Берса. — И вообще, диверсанты ночью дела делают, а днем прячутся. Куда им сейчас идти?
— Семь человек для поиска мало, — вмешался в разговор Абдула. — Думаю, не стоит так рисковать.
— Почему? — спросил Берса.
— Москалей не меньше пяти.
— Как ты это узнал? — Берса не понимал, зачем Абдула саботирует поиск, и нахмурился.
Ему просто не терпелось отправить банду Гниляка обследовать лесополосу. Он знал, какой страх придется испытать его подопечным, и тихо радовался.
— Очень просто. — Абдула подошел ближе. — Сначала они проникли на охраняемый объект. Ты сам знаешь, как это делается. В таких случаях часть личного состава оставляется для прикрытия отхода. Еще двое несут языка.
— Ты прав, — согласился Берса. — Такими силами поиск проводить опасно.
— Вот! — провыл Гниляк. — И я о том же!
— Что ты предлагаешь делать? — Берса сложил на груди руки и приготовился слушать.
— Как что? — глаза Гниляка забегали. — Нужно убираться на завод и выставлять охрану.
— Но как быть с теми, кто орудует в тылу?
— Надо вызывать подкрепление! — выпалил Гниляк. — В городе полно солдат срочной службы.
— Они что, лучше вас? — удивился Берса.
— Просто среди них почти нет семейных, — заявил Гниляк. — А у нас почти у всех дети!
— Значит, срочники, по-твоему, это пушечное мясо? — осведомился Берса.
— Я так не говорил. — Гниляк был готов на все, лишь бы не идти искать злобных диверсантов, которые таким страшным способом расправились с его дружком и подчиненным.
— Ладно. — Берса устало махнул рукой. — Забирайте Великана и несите на завод.
— Как его нести? — взвыл Гниляк, замотал головой и показал пальцем на сизые канаты кишок, свисавшие до земли из живота Великана.
— Отрежьте и несите, — спокойно сказал Абдула и направился вслед за Берсой.
Глава 25
Вандализм по заказу
— Это разобьешь большим молотком, — сказал англичанин и нарисовал крестик на каменном изваянии. — Где твой инструмент?
Араб по прозвищу Черный Гази, одетый в цветную рубашку и джинсы, ответил ему ничего не понимающим взглядом.
Англичанин набросился на Вахида:
— Я же просил переводчика!
— Смотря с какого языка на какой, — разозлился Вахид. — У меня чеченцы, арабы, албанцы и даже француз!
Неожиданно лицо Гази просветлело. До него наконец-то дошло, что он должен сделать. Араб стал яростно кивать, потом показал взглядом на изваяние и провел по своей шее большим пальцем. Вахиду с трудом удалось сдержать смех.
Англичанин в сердцах махнул рукой и перешел к следующему экспонату. Глиняная табличка с клинописью лежала на стеклянной подставке.
Он вскинул удивленный взгляд на своего помощника и спросил:
— Гарри, а почему ее не забрали?
— Это копия, — со знанием дела ответил рыжеволосый паренек в длинной рубахе и бриджах.
Он изнывал от жары, но не переставая пил энергетик.
— Так! — Англичанин пошарил взглядом по залу и поманил к себе Зелимхана.
Вахид напрягся. Его родственник с нескрываемой злобой смотрел на делового толстяка в очках.
— Эй, как тебя там? — между тем позвал англичанин.
Зелимхан не знал английского, поэтому сначала вопросительно ткнул себя пальцем в грудь, а потом посмотрел на Вахида.
— Подойди к нему, — разрешил тот.
— Зачем? — Зелимхан нахмурился.
Родственник Вахида сразу невзлюбил публику, приехавшую утром. Когда оператор, монтирующий камеру в центре зала, слегка задел его локтем, он переменился в лице. Для Зелимхана они были кем-то вроде падших женщин. Дело даже не в вере. Просто в каждом европейце он теперь видел педераста.
— Ты ломаешь это. — Англичанин для наглядности взял табличку и размахнулся так, словно собирался разбить ее об пол. — Понимаешь?
— Он все понял, — ответил за Зелимхана Вахид.
— Только по команде! — Англичанин погрозил пальцем и положил табличку на место.
— Командир! — позвал Зелимхан, глядя вслед англичанину, устремившемуся давать дальнейшие указания. — Объясни, зачем мы должны изображать из себя дикарей и ломать все это?
— Репортаж о погроме музея будет растиражирован по всему миру, — проговорил Вахид. — После этого те ценности, которые они увезут с собой, в несколько раз возрастут в цене.
— Это маркетинговый ход, — заявил Шамиль, невесть откуда взявшийся.
— Ты чего здесь делаешь? — вспылил Вахид. — Хочешь в кадр попасть?
— Так они уже всех распределили, — стал оправдываться Шамиль.
— Командир! — вновь окликнул Вахида Зелимхан. — Почему ты одному запрещаешь попасть в кадр, а другому нет?
— Потому что Шамиля разыскивает Интерпол, а ему еще к семье ехать, — ответил Вахид.
— Света больше дай! — раздался сзади требовательный голос оператора.
Вахид обернулся. В центре выставочного павильона уже была развернута целая съемочная площадка. Что и говорить, постановочные шоу в ИГИЛ делать умеют. То резню турок на берегу моря репетируют по десять раз и лишь на одиннадцатый убивают по-настоящему, то, как сейчас, собираются снять целый фильм о том, как варвары разрушают памятники архитектуры и уничтожают древние артефакты.
Осама вызвал Вахида сразу после намаза и сказал, что сегодня нужно будет разыграть сцену погрома в музее. На нескольких машинах они приехали сюда. Вскоре появились и телевизионщики. Наблюдая за ними, Вахид понял, что, несмотря на всю серьезность аппаратуры, они будут делать нечто вроде любительской записи с той лишь разницей, что в кадр последовательно станут попадать заранее отрепетированные сюжеты.
— Вот и все! — Англичанин, возникший перед Вахидом, стал утирать платком пот со лба. — Можем начинать.
— Вы уверены, что мы должны все сломать? — неожиданно спросил его Вахид. — Эти предметы пережили не одну тысячу лет, а вы вот так!..
— Всему когда-то приходит конец, — заявил англичанин и расплылся в улыбке.
Дальше началось нечто невообразимое. Боевики, якобы ворвавшиеся с улицы, стали крошить все, что попадалось под руку. Зал вмиг заполнился пылью. Крики, вопли, грохот падающих статуй и удары кувалдой продолжались в течение десяти минут. Все это время англичанин бегал по залу, то и дело вытягивая руку в направлении объекта съемки.
— Знаешь, о чем я подумал? — спросил Шамиль, направляясь к машине.
— Я не умею читать мысли, — ответил Вахид, все еще находясь под впечатлением события, участником которого он стал.
— Америка и Англия не только устраивают мировой хаос. Они лишают людей истории.
— Может, закопаем Великана? — проблеял Гниляк, глядя прямо перед собой.
На сержанта нельзя было смотреть без слез. Весь его залихватский вид сошел на нет. Выражение глаз стало глуповатым, испуганным. Он сильно потел, то и дело утирал раскрасневшееся лицо какой-то тряпкой, сильнее заикался, при этом постоянно испуганно озирался по сторонам.
— Точно! — неожиданно поддержал своего командира Портос. — Все равно за ним никто не приедет.
— Земля мерзлая, — сказала Лиса и зевнула.
Берса проследил за взглядами карателей, стоящих в одну шеренгу.
Тело лежало прямо на земле. Отрезанную голову солдаты положили на грудь Великана, сделавшегося сразу каким-то коротким, и накрыли чехлом от матраца, который уже припорошило снегом.
— А я думаю, что он нам еще послужит, — сказал Берса. — Голову наденем на кол, который установим у въездных ворот, а тело положим в его же кровать, чтобы оно напоминало вам о бдительности.
— Ты это серьезно?! — не поверил Гниляк.
— Серьезнее некуда, — продолжал издеваться Берса. — По-другому вы не понимаете.
— А другого и не надо, — подал голос Речник. — Я вообще теперь спать не смогу.
— Хватит болтать! — не выдержал Берса и оглядел строй. — Идет война. Вы смогли убедиться в том, что с вами никто не собирается шутить. Группа еще не была на переднем крае, а уже понесла потери. Может, вы заметили, что Великана убили ваши коллеги?
— Враги, — осмелился поправить Гниляк.
— Я хочу сказать, что на него напали такие же диверсанты, как и вы. — Берса кашлянул в кулак. — Сейчас вы на собственном опыте убедились в том, какой эффект способна произвести на противника качественная работа диверсионной группы. Вы деморализованы. Всего один труп, и у всех трясутся поджилки.
