«Ладно, подождем, — решил Кругов. — Как говорят японцы: „Если долго сидеть у реки, то можно увидеть, как по ней плывет труп врага“. Подождем».
Наконец пленники в сопровождении конвоя миновали постройки на пологих склонах холма и вышли к небольшой долине, где находилась основная масса сельских домов. Боевики перестроились, встав по обе стороны цепочки пленных, и теперь шли молча. Вели себя сдержанно и воинственно. Торчащие из-за оград домов головы селян требовали соответствующего поведения.
Вскоре Крутов увидел цель их путешествия — небольшое одноэтажное здание, стоящее в центре сельской площади. Снаружи здание смотрелось угрожающе и мрачно, как огневая точка времен Второй мировой войны. Вяло трепещущий флаг УЧК на входе подсказывал, что в доме находилась сельская управа.
Боевик, который выпускал пленников из хлева, прошел вперед и, распахнув входную дверь, стволом автомата указал направление движения.
— Мы же союзники, — как заведенный, бормотал Матерсон таким тоном, как будто его по меньшей мере загоняли в газовую камеру. От страха военный юрист оказался на грани безумия.
Глаза боевика не выражали абсолютно никаких эмоций, он снова ухватил Брюса за отвороты кителя и с силой рванул к дверному проему. Остальным пленникам не понадобилось дополнительного приглашения, они прошли внутрь самостоятельно…
Если снаружи сельская управа напоминала долговременную огневую точку, то изнутри это был стопроцентный военный объект. Возле окон высились баррикады, выложенные из мешков с песком, а сами окна были заложены кирпичами, оставались лишь узкие полосы амбразур. Тут же возле мешков были сложены ящики с боеприпасами. Внутри ящиков поблескивали россыпи остроконечных патронов, ядовито-зеленые рубчатые корпуса оборонительных гранат. В углу стояла пирамида с десятком «Калашниковых», поверх пирамиды лежали трубы одноразовых гранатометов.
В центре помещения были сложены в штабели несколько десятков деревянных ящиков с армейской маркировкой.
«Неплохо, совсем неплохо, — окинув самодельный форт взглядом профессионала, подумал Крутов. — Даже с таким малочисленным гарнизоном здесь можно держаться ой как долго. И выбить нас можно будет отсюда только при помощи артиллерии или танков, чего у сепаратистов наверняка нет».
Перед штабелем с ящиками стоял старый письменный стол с потрескавшейся полировкой. На крышке стола были разложены документы, отобранные у задержанных. Возле своего дипломатического паспорта Крутов увидел портативный коротковолновый передатчик. Средство связи ближнего радиуса действия. Как правило, такие передатчики используются для управления подразделением в ходе боя. Маломощная рация не подходила для связи с миротворческими войсками, базирующимися в этих краях.
Возле стола стояли два боевика, как и остальные, одетые в натовский камуфляж с нашитыми эмблемами «Армии освобождения Косово», но их одежда выглядела заметно элегантней. Из чего можно было сделать вывод, что международных представителей будет допрашивать командование УЧКа.
Один из косоваров был грузным, бородатым мужчиной лет пятидесяти, перетянутым портупеей. На его внушительном животе болталась большая кожаная кобура из-под американского «кольта» сорок пятого калибра. Второй боевик был значительно моложе и выше своего товарища. Камуфляжная куртка была небрежно наброшена на широкие плечи, шею охватывал ярко-красный платок, а голову прикрывал берет, щегольски заломленный на левое ухо. Чистые длинные вьющиеся волосы спадали на плечи, все это вкупе с куцей бороденкой делало его больше похожим на парижского художника, чем на полевого командира сепаратистов.
— Хелло, — широко улыбнулся молодой косовар и блеснул белками глаз, вперив свой взор в полковника американских ВВС.
— Слава богу, — услышав родную речь, воскликнул капитан Матерсон, бросаясь вперед. Но пожилой боевик его остановил взмахом руки. Юрист замер и ошеломленно произнес:
— Мы же союзники.
«Художник» пропустил мимо ушей эту фразу и заговорил на вполне сносном английском языке:
— Мы разобрались с вашими документами, и я могу уже заявить, что двоим из вашей компании не повезло. — Косовар небрежным жестом продемонстрировал дипломатический паспорт Моше и, не глядя на него, проговорил: — Мистер Кацц. — Щелчок, раскрытый документ в неровном полете шлепнулся к ногам израильтянина. — И мистер Крутов. — В следующее мгновение паспорт Родиона совершил полет через комнату.
— Иудеи являются заклятыми врагами всего мусульманского мира. А русские — братья сербов, и это значит — наши кровные враги. Сегодня вечером вас публично казнят. Теперь что касается вас, господа…
Брюс сообразил, что обращаются к нему и Флетчер, и вновь заученно забормотал:
— Мы же союзники.
Молодой косовар не удостоил капитана даже мимолетным взглядом, впрочем, он вообще ни на кого не смотрел, взгляд «художника» был обращен в себя. Судя по всему, он вспоминал что-то приятное.
— Я пробыл в Америке десять лет, но выше посудомойщика так и не поднялся. Слава Аллаху, у нас началась война с неверными, и я понадобился здесь. США — богатая страна, деньги там просто лежат на земле. Если за вас заплатят по миллиону долларов, то мы вас сразу же отпустим, вернее сказать, доставим в посольство США в Швейцарии. Как вам такое предложение?
— Мы же… я… как же, — заикаясь, растерянно произнес Брюс Матерсон, он опять впадал в психологический ступор.
— Каролина, не верь им. Они получат деньги и вас тоже убьют, — неожиданно воскликнул до сих пор не проронивший ни звука Моше Кацц. — Эти мясники хотят выскочить из мясорубки с хорошими дивидендами.
— Ну, ты, заткнись, — рявкнул «художник», он повелительно кивнул, и стоящий поблизости бородач выхватил из кобуры крупнокалиберный пистолет и направил его на израильтянина. — А не то казнь состоится прямо здесь и сейчас.
Кацц замолчал, но внезапно заговорила Каролина Флетчер:
— У меня нет таких денег, — ровным голосом произнесла женщина. — Моя семья не относится к династии Рокфеллера.
— Неужели Пентагон пожалеет? По сравнению с расходами на вооружение такая сумма за двух старших офицеров, можно смело сказать — национальных героев, мелочь. — Неудачливый эмигрант, которому в свое время ничего не обломилось на земле Нового Света, теперь наслаждался своей властью над теми, кто там, за океаном, в отличие от него был хозяином жизни. Разглагольствуя на тему скряжничества Министерства обороны США, «художник» повернулся левым боком к пленным, указывая рукой на запад, видимо, имея в виду союзников США по НАТО. Болтовня косовара больше не интересовала Крутова, потому что он увидел в боковом кармане камуфляжной куртки выглядывающий наружу толстый стержень антенны спутникового телефона. Это был тот самый единственный шанс, гарантирующий спасение. Сунув руку в карман пиджака, он плотно обхватил пальцами гладкое тело ручной гранаты, при этом большой палец влез в проволочное кольцо.
— На этом, я думаю, мы можем торг закончить. — Крутов сделал шаг вперед и встал между Матерсоном и Флетчер. Бородач, до этого державший под прицелом Моше Кацца, мгновенно отреагировал на его движение и направил в грудь Родиона пистолет. «Художник» с нескрываемым любопытством посмотрел на пленного русского, потом с иронией спросил:
— Ты тоже спешишь досрочно умереть?
Теперь широко улыбнулся Крутов и отрицательно замотал головой.
— Вместе со мной умрут все, кто находится в этом доме. — С этими словами Родион вытащил из кармана руку и продемонстрировал косоварам ручную гранату. Большой палец с металлическим щелчком выдернул предохранительную чеку. Потом Крутов вновь подмигнул бородачу и добавил: — Здесь предостаточно взрывчатки, чтобы одним махом разнести в клочья этот домишко. Поэтому лучше брось свою пушку.
Ствол «кольта» дрогнул, затем бородач разжал пальцы, и пистолет гулко упал на пол. В то же мгновение Моше Кацц сорвался с места и, подскочив к оружейной пирамиде, выхватил оттуда два автомата «Калашникова», один бросил Каролине, который полковник поймала на лету и, сняв оружие с предохранителя, передернула затвор.
— Ну и чего же вы добились? — улыбка на небритом лице «художника» была вымученной и кислой. — Вам все равно отсюда живыми не вырваться. Там, за дверью, у меня сотня бойцов, и они вас в момент разорвут. Думаю, нам лучше сразу здесь и договориться.
— А твои бойцы в курсе, что ты хотел получить два миллиона долларов и бросить их на произвол судьбы? — наставив на предводителя боевиков автомат, жестко спросила Флетчер. — Не зря же ты их оставил за дверью.
— И все-таки лучше договориться, — «художник» упорно стоял на своем.
— А я думаю, что это совершенно излишне, — вмешался в разговор Крутов. Он стремительно рванулся к столу и левой рукой выхватил из кармана боевика спутниковый телефон. Косовар мгновенно сообразил, чем это ему грозит, и бросился на Крутова, чтобы выхватить из его руки телефон. Но в следующую секунду в его грудь врезался кулак с зажатой гранатой. Удар был такой силы, что отбросил «художника» на несколько метров, и его бесчувственное тело, ударившись о стену, медленно сползло на пол.
