Эти очень дальние старики удрали сюда еще в первую войну. Рашид с семьей некоторое время жил у них, пока не приобрел «точку». Вчера утром, когда эти с Земфирой от него уезжали, спросили, нет ли кого знакомых в городе. Нужно, типа, сначала разведку сделать, прежде чем дальше ехать (они конкретно не определились, то ли во Владик, то ли в Назрань к кому-то собирались), договориться с какими-нибудь дальнобойшиками, поэтому, возможно, придется в городе ночевать. Рашид, как и полагается широкодушевному нохче, моментально сдал адрес этих дальних родственников. Берите, пользуйтесь, примут вас, как братьев...
— То есть не исключен вариант, что они и сейчас могут быть там?! — мгновенно подобрался Иванов.
— Нет, это вряд ли, — покачал головой Рашид. — Это же совсем чужие люди. Они не станут их стеснять. Может быть, они туда и не заезжали. Но надо проверить. Если они все-таки ночевали там, может, говорили что-то промеж себя, куда конкретно собираются ехать...
Улица, на которой располагалась усадьба родственников Рашида, находилась в юго-западном секторе городской окраины, практически у самого Терека.
— А неплохо поселились, — отметил Вася Крюков, подозрительно осматриваясь вокруг. — Если вдруг что — через огород и к речке. Пять минут — и на той стороне...
Рашид предложил самый простой вариант: подъезжаем к усадьбе, он зайдет, переговорит с родственниками, а мы останемся на улице. Иванов, не раздумывая ни секунды, отказался. Если Рашид прав и гам сейчас никого уже нет, наше присутствие не повредит. А если не прав? Не совладает с чувствами, начнет с ходу кромсать супостатов, те приведут в действие пояс — и всем полный привет. Даже если и успеет всех укокошить, нас такой результат тоже не устраивал. Нам нужен хотя бы кто-нибудь из них живьем. Мертвый враг, это, конечно, хорошо... но только не в нашей ситуации. Хватит с нас, мы и в Галюгаевской славненько порезвились.
Поэтому мы быстренько провели разведку на подступах, разобрались с обстановкой во дворе и в усадьбу пошли как положено: Рашид — через калитку в гордом одиночестве (Иванов и Глебыч в «Ниве» страховали), Петрушин, Вася и ваш покорный слуга — через огород, со стороны Терека, а Лиза и Костя засели на чердаке дома, отстоящего от объекта на три усадьбы на противоположной стороне улице и приготовились в случае чего поработать в качестве снайперской пары.
И нигде они там на брюхе не ползали, не душили стропой хозяйских собак. Просто подошли пешочком к калитке, постучали и поинтересовались, какой национальности здесь товарищи проживают.
— Чеченов мочить будете? — с ходу выдвинула версию морщинистая бабуся — ровесница октябрьского переворота.
— Пока только посмотреть хотим, — не стал зря обнадеживать бабусю Костя. — А там — как получится, по обстановке...
— Давно пора! — Бабуся с готовностью распахнула калитку. — Заходите, располагайтесь, я вас молоком напою.
Вот такая, мать, светлая музыка. Такая, блин, вечная молодость. Повторюсь: я не шовинист и ничего тут не придумывал из ряда вон. Просто передал без купюр умонастроение проживающего в тех местах населения. Не верите — поезжайте, сами с ними пообщайтесь...
На рекогносцировку и выдвижение к стартовым позициям у нас ушло минут двадцать. В итоге, когда Рашид постучал в калитку, на моих часах было ровно семь тридцать.
— Хреновое время, — буркнул засевший рядом в кустах Петрушин, наблюдавший за двором в бинокль. — Не к добру....
Петрушин терпеть не может «ровно» и «ровно половина». Ему почему-то кажется, что в этих «ровно» присутствует какая-то роковая предрасположенность. Какая-то нарочитость. Он считает, например, что семь тридцать одна пятнадцать секунд — не в пример лучше, чем просто «ровно».
— «Ниву» из окон видно, — прошептал Вася Крюков. — Если эти в доме, кто-нибудь выйдет проверить...
Рашид в калитку ломился, наверное, с минуту, не меньше. От нашей позиции до ворот — метров пятьдесят, стук мы слышали. Открывать никто не торопился.
— Может, вообще в доме никого нет, и мы зря здесь торчим? — высказал предположение Вася.
— А может, там одни трупы, — мрачно пробурчал Петрушин. — И тогда... Внимание — движение!
Из дома, наконец, вышел дед в тюбетейке и заковылял к калитке.
— Цель вижу, — тихонько пискнула рация голосом Лизы.
— Это ты деда видишь? — подозрительно уточнил Петрушин.
— Нет, на крыльце — объект, — доложила Лиза.
Вот незадача! Крыльцо скрыто от нас декоративным кустарником, вьющимся по специально натянутым проволокам — забыл название. Это мы правильно сделали, что разместили снайперскую пару на чердаке той усадьбы — в противном случае сидели бы сейчас, как те дурни на ярмарке и торговали лицом...
Дед впустил Рашида и стал о чем-то говорить с ним. Я припал к прицелу «ВАЛа», пытаясь рассмотреть выражение его лица, — ветки кустов мешали, не давая сосредоточиться...
Озабоченное лицо Рашида вдруг окаменело. Спустя секунду я увидел причину такой реакции: с крыльца во двор шагнул гот самый «объект», которого до сего момента мы не видели по техническим причинам.
«Объект» был вовсе не курчав, коротко пострижен и без бороды. Четырехкратный прицел — не бог весть какая оптика, но и ее хватило, чтобы рассмотреть: за спиной «объект» прячет пистолет с глушителем.
— Шестой — объект твой, — торопливо пробормотал Петрушин. — Мы — никак...
Мы — вне параметров боевой задачи, потому что дед и Рашид у нас на линии огня. Можно, конечно, попробовать, но имеется риск, что кто-нибудь из них пострадает.
— Принято, — ответила Лиза. — Может, и не надо будет...
Рашид вдруг оттолкнул деда и бросился к тому, кто сошел с крыльца. «Объект» мгновенно вытащил руку с пистолетом из-за спины и направил ствол в сторону Рашида.
Тюк! — негромко шлепнуло с чердака, где засели Лиза с Костей. «Объект» плеснул кровяным фонтанчиком из правого виска и рухнул наземь.
— Вот же непруха! — горестно взрыднул Петрушин, вскакивая и устремляясь вперед. — На хера его вообще с собой взяли?!
— Первый, возьмите двор, — бросил я на бегу в рацию. — Мы — в дом.
— Понял, — ответил Иванов. — Что — наповал?
— Судя по всему — да...
Пятьдесят метров мы проскочили за шесть секунд, и, дыша друг другу в затылок, в колонну по одному ввалились в дом, даже не удосужившись позаботиться о принятых в таких случаях мерах личной безопасности. Некогда было. Мало ли что там у них: пульт, пояс, контакты, надо быстрее, пока не сообразили, что к чему...
В доме были бабуся и какой-то член — тоже отнюдь не курчавый, который сидел за столом и пялился в раскрытый ноутбук. Члена мгновенно смели на пол и корректно обездвижили петрушинским кулачищем — он даже удивиться не успел. Ломанулись по соседним комнатам — никого.
— Еще есть кто? — спросил бабусю Петрушин, бегло обшарив члена и надев на него наручники.
— Нет, их два, — вопреки обыкновению, бабуся наше внезапное вторжение восприняла философски и вопить не стала.
— А девчонка где? — вкрадчиво поинтересовался я, подходя к столу и рассматривая ноутбук.
— Утром уехал, — сообщила бабка. — Еще два с ней был. Сабсэм недавно, может, час назад, может, меньше...
— Живые есть? — с ходу поинтересовался ворвавшийся с улицы Иванов.
— Есть! — горделиво подбоченился Петрушин, кивнув в сторону вяло шевелившегося на полу члена.
— Только Рашида сюда не пускайте, а то и от этого мало что останется, — буркнул Вася. — Взяли головореза на свою голову...
— И что тут у нас? — заинтересовался Иванов, подходя к столу.
А у нас тут был ноутбук, со вставленным в порт спутниковым телефоном. На экране — картинка, маленькое кино хренового качества. Видимо, где-то торчал товарищ со вторым телефоном, в который по новомодной технологии была встроена портативная видеокамера, и транслировал события. Я посмотрел на монитор — картинка писалась в файл.
— Пусти, да!
В дверном проеме растопырился Глебыч, не пуская Рашида. Сзади маячили физиономии Лизы и Кости. Лиза выглядела смущенной.
— Из-за твоей несдержанности мы потеряли одного «объекта», — Иванов был зол — в голосе кипело раздражение. — Слава богу, второго взяли. Дай слово мужчины, что пальцем к нему не притронешься.
— Не буду я его трогать, — пообещал Рашид. — Что я, совсем баран, что ли...
— И теперь мы не в курсе — может, тот, что во дворе, был главным, а этот ничего не знает...
— Этот главный, — уверенно заявил Рашид. — Он все скажет.
— Откуда знаешь? — недоверчиво прищурился Иванов.
— Главный не идет во двор смотреть, кто приехал, — Рашид пожал плечами. — Главный сидит дома, посылает во двор «шестерку».
— Логично, — согласился Иванов. — Действительно, особенности менталитета... Ну, заходи.
— Что это? — Рашид, не глядя в сторону лежавшего на полу пленника, протиснулся к столу.
