– Я так боялась за тебя, когда ты все не возвращался, – сказала кубинка, – хотела уже идти сама.
– Проехали, – махнул рукой Полундра, – я не из тех мужчин, с которыми что-то может случиться. Обидно, что от варианта с похищением Баумана из-под воды придется отказаться. Там наверняка установили датчики и контролируют все подводное пространство. Хотя с самого начала он и казался наиболее перспективным.
– Жаль. Этот вариант отпадает однозначно. Других аквалангистов наверняка уже прислали. Ты уверен, что в связи с гибелью американских пловцов не выйдут на нас?
– Надеюсь, что нет. Мы даже акваланги свои под водой прячем. К тому же их тела не найдут даже через несколько лет. А пропавший не считается убитым. Они все силы бросят на поиски.
– Больше не пытайся действовать один, – сказала Кармен.
– Тема закрыта, – предупредил Полундра.
Помолчали. Поглядели в огонь.
– Ты не возражаешь, если я к тебе прижмусь? – осторожно спросила озябшая Кармен. – Если откажешься, я не обижусь.
– Разве одеяло и костер тебя не согревают? – удивился Павлов, чувствуя, как жар от огня приятно обжигает все его тело.
– Наверное, ты забыл, что я выросла на Кубе и не переношу холода.
– Все дело в тренировках. Первые люди, вообще, появились в Африке, и поэтому все человечество в принципе не приспособлено к жизни в здешних широтах.
– Ты это еще эскимосам расскажи. Они в любой мороз на открытой местности не замерзают. Я просто говорю о том, что иногда не хочется думать, что умеешь, а лишь о том… – Кармен защелкала пальцами, подбирая нужное слово.
– … о чем, чего хочется? – подсказал Полундра.
– А что в этом плохого?
– Я этого не говорил. Ничего плохого.
Возражать старший лейтенант не стал, хоть и понимал, какой бы скандал закатила ему жена, увидев в его объятиях миловидную латиноамериканку. Да и сам он вскипел бы от ярости, обнимайся сейчас Оля с другим мужчиной. Но и равнодушно смотреть на то, как рядом с ним дрожит от холода девушка, он тоже не мог. Это было бы не по-джентльменски и даже не по-человечески. Правда, старлей понимал и другое – все это игра. И неизвестно, чего в ней больше: обычного флирта или уловок профессиональной разведчицы. Все же Кармен была гражданкой Кубы, и в первую очередь должна была учитывать интересы своей страны и лишь потом свои собственные.
Кармен прильнула к Павлову, крепко прижалась к нему – гладкая и холодная щека соприкоснулось с колючим щетинистым подбородком, а дрожащие от холода руки скользнули под одеяло и сошлись замком на широкой спине. Она так и застыла, словно давала Павлову возможность дальше решать самому. Михаил тоже не шевелился. Спустя пять минут ее порозовевшее лицо расплылось в благодарной улыбке.
– Спасибо, – тихо прошептала она, – я чуть было не заснула. Мне так хорошо с тобою... А главное, тепло.
– Ну, все, – резко отстранившись от девушки, металлическим голосом произнес Полундра.
– Извини, если я чем-то тебя обидела. Я всегда говорю то, что думаю. Наверное, из-за этого у меня всегда столько проблем, – вздохнула кубинка. – Но только не по службе, а в личной жизни.
– Те два егеря, которые наведывались сюда, не показались тебе излишне странными? – резко сменил тему старший лейтенант.
– Сначала показались обычными мужчинами, к тому же приветливыми. Вот только потом заметила, что глаза у них какие-то беспокойные. Но это тоже было объяснимо, ведь где-то в округе прячется сбежавший из тюрьмы заключенный, – поделилась своими впечатлениями Кармен. – А вот потом они стали задавать вопросы, которые вряд ли пришли бы в голову работникам парка.
– Ну, да ладно. Черт с ними. Большой погоды они не делают, даже если и являются охранниками, приставленными к ученому. Меня больше рэпер с его командой беспокоят, из-за них все наши планы пошли наперекосяк. Бауман ни на секунду один не остается. А это плохо. В крайнем случае придется действовать на глазах у свидетелей и на берегу.
– А если они попытаются помешать нам? Что тогда? – удивленно вскинула брови кубинка.
– Для этого придется разыграть небольшой спектакль. Как говорится, заберемся в самое логово противника и будем действовать изнутри, – Павлов поднял с земли охапку хвороста и бросил в огонь.
– Но как? Там же полно людей.
– А мы станем частью их компании.
– И как ты собираешься это сделать? – все больше удивлялась Кармен.
– Я уже придумал. Единственное, что от нас требуется, – убедительно сыграть роль молодоженов, – посвятил девушку в свои планы Павлов. – Ты уже зарядила «подводный мотоцикл»?
– Почти.
– Тогда готовь акваланги, а я приготовлю рыбу. Возможно, и повезет. Не может человек все время проводить в компании. Рано или поздно он отойдет в сторону.
Продюсер известного российского рэпера Лигалайфа был не из той породы людей, которые считают каждую копейку и проводят все свое свободное время за «подбиванием» бюджета. Он сорил деньгами направо и налево, расставаясь с ними так же легко и непринужденно, как богачи, скупающие на аукционах картины известных художников и антиквариат. Иногда ему приходилось влезать и в огромные долги с кусающимися процентами. Но постоянные турне по ближнему и дальнему зарубежью, неисчислимые концерты и выступления на корпоративных вечеринках хип-хопера Лигалайфа вновь и вновь возносили его на музыкальный олимп, давая возможность рассчитаться с кредиторами, срубить большой куш и снова потратить все до копейки.
Даже, казалось, такой рабочий момент, как съемки очередного клипа, продюсер решил превратить в дорогостоящее шоу. Он арендовал большую дорогущую яхту, нанял в качестве консультанта одного из самых лучших клипмейкеров Соединенных Штатов, работы для последнего не предвиделось, но звучное имя, упоминаемое в прессе и титрах, должно было сделать свое дело. Продюссер пригласил с десяток лучших танцовщиц, шеф-повара гламурного ресторана, который должен был готовить еду на всех членов съемочной группы. Но и этого ему показалось мало. Яхту украсили иллюминацией: сотни разноцветных огней мигали, переливались, словно новогодняя елка на главной площади города. Благо, все это укладывалось в сценарий будущего клипа, под который богатенький любитель творчества рэпера отвалил «бабло».
Яхту наконец отогнали от пирса и поставили на якорь в бухте. Двое матросов спустили на воду лодку и принялись разгружать в нее ящики с дорогостоящей видеоаппаратурой. Через час пребывания вся съемочная группа уже обживалась на берегу. Выросли палатки, загорелись костры, загремела музыка. Все разместились за длинным сборным столом, который буквально ломился от шотландского виски, шампанского «Кристалл» и закуски.
– Я, конечно, тебя уважаю, – заплетающимся языком проговорил окосевший ученый, – но, хоть убей, не понимаю твоей музыки. Мне больше по душе тяжелый рок. Такой, чтобы аж уши закладывало.
– Все дело в возрасте. Вкус, к которому привык с детства. У новых поколений свои пристрастия. Правда, беби? – Лигалайф подмигнул роскошной блондинке, сидевшей напротив. – Вот вы играли одну музыку, а мы другую. Как говорят, на вкус и цвет гусь свинье не товарищ.
– Я не играл, я слушал.
– Один черт.
– Вот за это давай и выпьем.
Рэпер осушил стакан и, поморщившись, щелкнул пальцами, будто подзывал к себе гарсона в ресторане. Тут же нарисовался парнишка в панаме, теплом свитере и цветастых шортах. Лигалайф что-то прошептал ему на ухо и махнул рукой. Парень закивал и побежал к навесу, под которым стояли колонки, усилитель басов и CD-проигрыватель с мигающими эквалайзерами.
– Сейчас ты услышишь заглавную песню из моего нового альбома, который выйдет только в следующем году. Может, прослушав ее, ты изменишь свое мнение о рэпе.
– Навряд ли. Не моя музыка.
– Не зарекайся. Не бывает плохих стилей. Бывает только плохая и хорошая музыка. Бывает талантливый или бездарный певец. Так вот, я певец не без таланта. Но сам петь тебе сейчас не стану. Драйв не тот, да и горло берегу для новых записей.
– Конечно, ты профессионал и поешь только за деньги. И это правильно. Я вот тоже по своей профессии и пальцем без платы не поведу.
Парень сменил в CD-чейнджере диск и завел уровень громкости на максимум. Колонки поперхнулись, задрожали, выдохнув сотрясшими воздух басами. Зазвучал настоящий тяжелый рок, перемежающийся рэпом. Сочетание двух музыкальных стилей оказалось настолько удачным, что ученый даже стал подпевать и притопывать ногой в ритм музыке. Лигалайф широко улыбнулся:
– А я что тебе говорил? Я же по лицу вижу, к какому музыкальному поколению ты относишься.
– Ну, ты даешь! – захмелевший после длительного воздержания Бауман извивался на стуле, словно змея в террариуме. – Вот эта тема. Были бы такие песни в моей молодости, Советский Союз не дотянул бы и до середины восьмидесятых годов. Под эти ритмы только на баррикады идти.
