– Лично я всегда против революций, – признался рэпер. – Тогда, может, и был смысл что-то ломать. А вот теперь пусть будет, как есть. Главное, никто музыку не запрещает. Не диктует, о чем петь.
– Так уж и не диктует.
– А кто?
– Ну, продюсер, скажем.
– Ты на моего продюсера посмотри. Он же «до» от «ми» отличить не сумеет. Диктует публика. Она за меня своим рублем голосует, не то что на выборах президента или в Думу.
Сидевшие за столом вскакивали со своих мест и пускались в пляс. Каждый танцевал, как умел. Кто-то просто топал, хаотично размахивая руками. Кто-то махал головой и подпрыгивал на месте. А кто-то демонстрировал окружающим элементы брейк-данса на специальном покрытии, расстеленном на траве для этих целей. Последние, а это двое низкорослых парней, проделывали настоящие трюки. Они кружились на голове, спине, поднимались на одной руке, отталкивались и подлетали в воздух, выгибаясь в полете не хуже гимнастов. После чего мягко приземлялись на покрытие и вновь, под шквал аплодисментов, продолжали удивлять все новыми и новыми приемами танца.
– Раньше, в девятнадцатом веке, русские «гуляли с цыганами», теперь я их понимаю, – проговорил Бауман.
– С цыганами? Верно подмечено… Это твои друзья? – Лигалайф неожиданно толкнул ученого в бок и показал на двух людей, приближающихся к столу. – Я их не знаю.
Ученый обернулся. По узкой тропинке шли мужчина и девушка.
– Вот черт, отдыхающие. Наверное, пришли жаловаться, что мы им мешаем спать, – недовольно пробурчал Бауман. – Только вновь почувствовал себя свободным и молодым... чертова Америка с ее законами. Здесь нас могут и засудить, влепив огромный штраф.
– Пускай только попробуют, – расфуфырился рэпер. – У меня за все заплачено.
– Только не за шум, от которого медведи могут сдохнуть. Здесь все-таки заповедник.
– Пошлю их подальше, и пусть катятся. Продюсер потом все уладит. Такого еще не было, чтобы съемки отменялись.
– Не надо конфликта, попробуем уладить миром.
Лигалайф и Бауман встали и пошли навстречу незнакомцам. Рэпер на ходу демонстративно разминал шею и хрустел костяшками пальцев, мол, чего приперлись, сейчас я вам покажу, где раки зимуют.
– Простите, что мешаем вам веселиться, – вежливо произнес по-английски Полундра, приобнимая за талию Кармен, – но мы забыли дома соль. А приготовить без нее рыбу невозможно. Не могли бы вы одолжить?
– Чудесная музыка, – проворковала из-за спины Полундры Кармен, – только я не знаю исполнителя.
Боевой настрой Лигалайфа тут же угас. Он разжал кулаки и, скрестив на груди руки, закачался на двух ногах.
– Музыка моя. Но он тут, в бухте, главный, – кивнул рэпер на ученого, – у него насчет соли и спрашивайте.
Ученый не успел открыть рта, как из-за спины Павлова вышла миловидная черноволосая латиноамериканка. На кубинке был легкий свитерок и длинная юбка. Лигалайф аж присвистнул. Бауман же застенчиво отвел взгляд сторону.
– Обожаю рэп, – произнесла Кармен.
– Так что насчет соли? – Павлов вопросительно смотрел на ученого. – Я бы обошелся, но вот она без соли есть отказывается. А желание женщины – закон.
– Нет проблем. Сейчас принесу, – бросил Бауман и побежал к палатке.
Рэпер не сдвинулся с места. Словно загипнотизированный, он смотрел на кубинку, не в силах оторвать от нее глаз. Этого и добивалась Кармен.
– Может, потусим вместе? – предложил Лигалайф, не желая расставаться с латиноамериканкой.
– Я не против. Что скажешь? – кубинка посмотрела на Павлова.
– Почему бы и нет, – развел руками старший лейтенант. – Раз нас приглашают… Только не слишком долго.
– Заметано, – радостно воскликнул Лигалайф.
Полундра и Кармен тут же вписались в компанию, сойдя за своих. А когда Павлов залпом выпил почти половину стакана виски и занюхнул спиртное кусочком хлеба, добавив:
– Кажется, так у вас, у русских, принято? – то рэпер и ученый прониклись к нему глубоким уважением.
Кармен тем временем присоединилась к танцующим вокруг костра девушкам.
– Ну, ты дал, мэн! Не ожидал такой прыти от американца, – удивился Лигалайф.
– Не американец я, а поляк, – возразил Павлов, – у нас на родине тоже наперстками спиртное не пьют.
– Брат-славянин! – вскрикнул рэпер и на радостях обнял Полундру. – Слушай, твоя жена прирожденная танцовщица. Не против, если я с ней потанцую?
– Валяй, только учти, я ревнивый, особенно, если выпью, – сделав безразличное выражение лица, ответил Михаил.
– Такую жену ревновать не грех.
Кармен, появившаяся на импровизированном танцполе возле костра, мгновенно привлекла внимание всей мужской половины съемочной группы. А ее зажигательная румба вызвала шквал аплодисментов. После чего кто к ней только не «подкатывал»: и оператор, и осветитель, и звукорежиссер, и даже сам продюсер. Но она всех «отшивала». Зато приглашение на медленный танец рэпера она приняла без возражений.
Лигалайфу стоило щелкнуть пальцами, как парень ди-джей мгновенно «сменил» пластинку. Заиграла медленная лирическая музыка с мягким речитативом. Рэпер подхватил девушку за талию и закружил с ней вокруг костра. Многие последовали его примеру. И через мгновение вокруг костра образовался настоящий хоровод из танцующих пар.
– Слушай, – ускоряя шаг, прошептал на ухо девушке Лигалайф, – у тебя отличная фигура, мордашка, движешься просто супер.
– Я знаю. Не ты первый мне об этом говоришь, – заигрывала с рэпером Кармен.
– Короче, я хочу, чтобы ты снялась в моем клипе.
– Хотеть не вредно, по-моему, так говорят у вас в России, – подмигнула кубинка. – Но мой муж ревнивый. И я его люблю.
– Да, теперь среди серьезных людей модно любить жен и мужей. Сексуальная революция окончилась еще в прошлом веке.
– Я похожа на серьезную?
– А чем твой муж занимается?
– Бестактный вопрос, – улыбнулась Кармен.
– Он что – гангстер, торговец наркотиками?
– Гангстеры вышли из моды еще в прошлом веке. Но предположение, близкое к правде.
– Хакер?
– Он финансист.
– Значит, угадал – все равно грабитель.
– Но, надо заметить, грабитель, уважающий закон. Что-то слишком длинная песня. Я уже устала танцевать.
– Ты летала когда-нибудь на воздушном шаре? – не отставал от девушки рэпер.
– Это ты к чему? – удивленно вскинула брови Кармен.
– В конце клипа я с девочками подымаюсь в небо на воздушном шаре, если ты согласишься, то полетишь со мной.
– А может, ты просто меня клеишь? Знаешь, какой ревнивый у меня муж – чуть что, морду набьет и на твою известность не посмотрит. Он только с виду молчаливый и сдержанный. Финансисты люди жестокие. Может, в России ты и знаменитость, но здесь, в Штатах, на родине рэпа, ты никто.
Кармен отстранилась от рэпера и продолжила танец в одиночку. Лигалайф тотчас же догнал ее и крепко прижал к себе, словно хотел задушить девушку в объятиях.
– Ты мне сразу понравилась. Давай прямо сейчас воздушный шар наполним горячим воздухом и полетим к чертовой матери. Пусть твой муж попробует нас в небе словить, – Лигалайф все крепче и крепче сжимал Кармен.
– Ты мне тоже немного нравишься, – соврала кубинка, добившись от рэпера того, чего хотела, – я согласна сняться в твоем клипе. Только отпусти меня сейчас, иначе нам обоим не поздоровится.
– Завтра в восемь утра на яхте. Я буду ждать, – Лигалайф расцепил руки, и вырвавшаяся из его объятий кубинка тут же поспешила к Павлову.
Рэпер был на седьмом небе от счастья. Еще бы! С первого же танца согласилась прийти. У него в клипе снимется настоящая латиноамериканская красотка. И не профессиональная танцовщица, которую учили ремеслу, а девушка, у которой свобода движений в крови. Такое на экране дорогого стоит. На радостях он вырвал из рук у первой попавшейся барышни бокал шампанского и залпом осушил его. После чего ущипнул ближайшую к нему изумленную девушку за бедро.
– Сеньорита, телка, мадам, прошу пардона, – откланялся он и, размахнувшись, бросил пустой бокал в темноту.
Послышался звон битого стекла. Барышня отвесила рэперу увесистую пощечину.
– По-моему, я перебрал, – невнятно произнес Лигалайф, – или она лишнего выпила? Ну нельзя же так со знаменитостью обходиться!
Незаметно похитить человека, которого постоянно оберегают несколько профессиональных охранников, – дело не из легких. Это все равно что вынести днем из египетского музея мумию фараона и остаться при этом «невидимкой». Хотя некоторым это все же удавалось. Каким образом? Просто эти некоторые действовали нестандартно – придумывали хитроумные планы, пускали противника по ложному следу и наносили «визит» оттуда, откуда их совсем не ждали.
Особо не отличавшийся смекалкой и находчивостью худощавый Мухаммед всегда действовал прямолинейно, как говорят, «в лоб». Он никогда не задумывался о последствиях, преследуя только мимолетную выгоду. Ему больше подходила роль исполнителя, направляемого чьей-то рукой, нежели организатора. Поэтому главным в операции, организованной мусульманскими фундаменталистами по похищению ученого, сделали не его, а коренастого Абдурахмана, значительно превосходившего своего напарника в интеллектуальном развитии.
