У Реми пропало всякое желание ответить абоненту, едва он узнал его номер и имя. Экран с четким изображением выдал его собственный номер и имя. Он не мог понять, как можно звонить самому себе. Был готов увидеть другой аппарат, но держал в руках «английский». Спросонья подумал, что менеджер сыграл с ним злую шутку. Он был готов потребовать объяснений и… получить их в знакомом уже стиле: «Бесполезно».
И все же он нажал на кнопку соединения.
– Да. Реми Миро. Слушаю вас. – Передразнил себя, вставая с кровати и подходя к зеркалу: – Реми. Слушаю вас. Говорите, пожалуйста, или…
– Не отключайтесь, Реми. Иначе я начну доставать вас по другому телефону.
– Кто вы, черт побери?
– Все объяснения при встрече. Жду вас в кафе «Селянка». Там еще по вечерам трубадур выступает.
– По вечерам? Вы смеетесь над этим ранним утром?
– Знаете, где это?
– Я знаю, где это.
– Приезжайте один. Вы не получите ценную информацию, касающуюся вашего шефа, если притащите за собой «хвост». Я умею определять «хвосты» и за собой, и за клиентами. Поторопитесь, Реми.
Испанец снова чертыхнулся. Прежде чем отключить связь, он подождал вывода информации на экран. Хмыкнул, узнав, что говорил ровно тридцать восемь секунд… сам с собой.
Он прошел в ванную, осмотрел себя уже в ярком свете модной галогенной лампы. На него смотрел человек лет тридцати пяти, рано начавший лысеть, оттого стриженный наголо. Он видел выносливого поджарого человека с правильными чертами лица. Реми провел по подбородку, щекам, щетина еще не доросла до той длины, когда ее нужно подравнивать электробритвой с регулирующимися по высоте ножами.
Он почистил зубы, умылся над раковиной, прихватывая подмышки и волосатую грудь. Оросив себя дезодорантом и одеколоном, вышел из ванной. Застегивая ремешок часов, еще раз покачал головой, отказываясь от идеи связаться с шефом и доложить ему о странном звонке, таком странном, что шеф пошлет его в задницу. Правда, туда же его обязательно пошлют еще четыре человека. Обязательно пошлют, рассуждал Реми, находясь на расстоянии вытянутой руки от реальной действительности.
Его звонок принял старший оперативной группы, подчиняющийся лично Реми, по имени Рафаэль.
– Привет, Рафа, – вяло приветствовал начальник подчиненного. – Заводись сам, заводи своих орлов и ваши машины.
– Что случилось, хефе?
– Смотришь на часы?..
– Вообще-то… да.
– Вспоминай – кафе «Селянка». Небольшой ресторан со столиками на открытом воздухе. По дороге подумай, как перекрыть то место парочкой машин, не привлекая особого внимания.
– У тебя там назначена встреча?
– Угу, – бросил под нос Реми, открывая платяной шкаф. Перед ним открылся целый ряд костюмов. – Возьми с собой усилитель и слушай меня. Записывать необязательно. Вмешайся, если вдруг клиент покажет зубы. Поторопись, Рафа.
– О’кей, шеф, – пробурчал Рафаэль.
Реми Миро выбирал костюм долго, но не придирчиво, как всегда. Все его мысли были у «Селянки». Прежде чем надеть пиджак, Реми надел оперативную кобуру, затем машинально вынул из «вальтера-P99» магазин на двенадцать патронов, снова загнал его в рукоятку и, оттянув затвор, убедился, что патронник пуст.
Когда он оделся, кофе был готов. Плеснув в чашку чуточку коньяка и выжав капельку лимонного сока, Реми неторопливо, мелкими глотками выпил горячий напиток.
На открытой парковке его ждал «Порш» черного цвета. Не опуская откидного верха, Реми завел двигатель, включил встроенный в панель приборов передатчик с радиусом действия сто пятьдесят метров. Отметив по привычке время, тронул машину с места.
До «Селянки» было рукой подать – Реми жил в центре Нового города, и там его ждало новое потрясение. Напротив «Селянки» правыми колесами на тротуаре был запаркован «БМВ», точно такой же был и у Томаса Фали.
Реми ничего не понимал: неужели шеф здесь?.. Он медленно шел к машине, уже жалея, что не побеспокоился о звонке, каким бы ранним он ни оказался для генерала. Когда до машины оставалось пройти четыре – пять шагов, дверца со стороны пассажира приоткрылась. Реми склонился над ней и заглянул в салон, ощупал цепким взглядом задние сиденья, дверные обивки (нет ли на них следов борьбы, крови), только после этого обменялся взглядами с человеком лет двадцати восьми. Спустя пару мгновений – озарение: конечно же, эта машина не Фали.
– Это вы мне звонили? – спросил Реми водителя.
– Присаживайтесь, – пригласил Романов. – Шефу не звоните, с ним все в порядке. Сегодня у него запланирована встреча со своим постояльцем. В госпитале, разумеется. Генерал еще не оправился от очередного сердечного приступа?
Только сейчас Реми начал соображать, вспомнив Гриневича, временно поселившегося в особняке генерала.
– Вы тоже русский? – спросил Реми, успокаиваясь и закуривая первую в это утро сигарету. – Что вы ждете от этой встречи?
– Помощи.
– Вы уверены, что я стану вам помогать? – Реми покачал головой, снова отказываясь сесть в машину. Он указал на летнее отделение кафе, где под зеленоватыми тентами днем и ночью стояли пластиковые столы и стулья.
Романов принял приглашение. Устроившись за столом, он вынул из нагрудного кармана джинсовой куртки очки и через секунду смотрел на собеседника уже через темные стекла.
– Не уверен, – ответил он на вопрос. – Вы работаете на генерала Фали, я – на генерала Гриневича. Если мы не придем к соглашению, Гриневич даст показания против вашего босса. И чем больше он о нем поведает, тем меньше будет его срок. Любой адвокат расскажет вам об этой практике.
– Вам не приходило в голову, что я сплю и вижу своего шефа на скамье подсудимых? – Реми тихонько рассмеялся. – Может, на этом мы и закончим разговор?
– Это повод к продолжению.
– Вот как?
– Я помогу вам упрятать вашего босса за решетку. Назовите число или день недели. Хотите, в этот четверг его арестуют?
Реми некоторое время молчал. Он никак не хотел признаться себе, что ему нечем ответить. Подумал: Рафа и трое его оперативников ответили на этот вопрос или маются в поисках ответа так же, как он? Реми был уверен: приемники в оперативных машинах, фактически перекрывших район «Селянки», принимают каждое слово от передатчика в его «Порше».
– Какие интересы вы преследуете? – спросил Реми.
– В наших общих интересах, чтобы Гриневич и Фали как можно дольше оставались на свободе. Гриневича сейчас разыскивают за покушение на убийство, попутно раскрутят еще несколько заказных убийств.
– Что насчет вашей безопасности?
– Она заключена в одном-единственном телефонном звонке. Некто, не называя своего имени, назовет имя Гриневича и адрес, где он скрывается. Через неделю, две, пусть через месяц приедут за вашим шефом. В госпиталь. В худшем случае – на кладбище. Чтобы плюнуть на его могилу. Вы никогда не были в бегах, Реми?
Испанец не ответил.
Романов продолжил:
– Очень увлекательно. Говорю вам как человек, скрывающийся от закона всю свою сознательную жизнь.
– Удивляюсь, почему вы все еще свободны.
– Потому что один и доверяю только своему инстинкту.
– За что могут привлечь к суду моего босса? – Сейчас Реми пожалел о том, что Рафа и его люди прослушивают беседу. Он живо представил их. Они даже затягиваться сигаретным дымом перестали, прислушиваются чутким слухом к компромату.
– Не за связи с местной мафией – я братьев Морено имею в виду, – пояснил Романов. – Вы видели у него в доме картину Ван Гога «Портрет мадемуазель Раву»?
– Конечно. Она висит в его спальне. Это копия. Оригинал был похищен из частного собрания. Кажется, швейцарки по имени…
– В спальне вашего босса висит именно оригинал. Он заказал картину Гриневичу. Его специалисты прокололись в самом конце операции и убили хозяйку дома. Фали знал об инциденте в деталях, тем не менее даже не потребовал скидки за кровь. Собственно, в спальне Фали висит доказательство того преступления.
– Кстати, можно будет взглянуть на телефон – близнец? – Реми сменил тему разговора, и тому была причина. Его люди услышали больше, чем следовало бы.
– Близнецы – королевский расклад, – улыбнулся Румын. – Это личная технология одного человека, названная им «полной иллюзией переадресации телефонных звонков». Он назначение и тип любой платы определяет с закрытыми глазами, проведя по ней пальцами. – Румын подумал о том, что вот сейчас Вихляй, некогда подаривший ему этот чип, помогает ему завершить дело. – Вы увидите близнеца, но прежде позвоните человеку, который поможет мне выправить паспорт. Мне осточертела ваша страна, а у меня нет ни одного документа.
– Вы ездите без прав?
Костя рассмеялся:
– Я езжу на угнанной машине, зачем мне права? Открытая дорога, полный газ, плевок в сторону полицейского, выстрел в преследователя, что может быть лучше?..
– Значит, мой шеф был заказчиком ограбления, – повторил Реми, пропустив реплику собеседника мимо ушей. – Ты можешь дать гарантии, что эти сведения не просочатся в прессу? – перешел он на менее формальное «ту» (ты).
