class="p1">В ответ нетерпеливо махнули рукой:
– Занята наша Настасья Павловна, не видите что ли?! Сами разберемся!
Прислужница директрисы пнула девчонок под локоть:
– Ну, тащите его в подвал! Не будем мешать Настюхе вести свои профилактические беседы. Пусть занимается бородачами, а мы пока в стороне побудем, поспрашиваем этого хмыря куда он Светку вашу дел. Чует моё сердце не просто так этот гад болотный в темноте околачивался.
Каким это образом во мне определили именно «болотного» гада вопрос, конечно, интересный, но темнота сырого подвала больно резво стала приближаться навстречу и уточнить интересующие меня подробности я банально не успел. Бойкая заместитель неожиданно ловко вскрыла навесной замок подвальных дверей, ловко сориентировалась в темноте и провела девчонок нужными коридорами, отыскала электрощиток, щелкнула свет, поменяла разбитую лампочку в ржавом цоколе и стала у дальней стены довольно-таки просторного подвального помещения, где мы все по итогу и оказались. Я, признаться, даже не подозревал что в старых советских подвалах можно найти такие обширные хоромы. Да кто вообще о таком знает? Сантехники?
– Слушайте, дамочки, – прокашлялся я, поднимаясь на ноги. Протащив темными коридорами, девчонки бросили моё тело на грязный пол, – я обычно добрый, но если вы продолжите в том же духе – для всех вас это закончится плачевно.
Я потёр саднящие колени, вытер вконец испачканные штаны и бушлат:
– Отдайте мне вашу гром-бабу и разбежимся, – повернулся я к силовикам-девчонкам, с любопытством и тревогой в глазах меня разглядывающих. – Эту змею подземную тоже можете оставить, – кивнул я в сторону округлившей глаза заместительницы директора, – мне сойдет.
– Остальные могут идти, – махнул я рукой, заканчивая, – но телефоны сложите в кучу и положите на видном месте. Разблокированные.
Моё щедрое предложение вызвало среди женской братии конкретный ступор. Длился он, правда, не долго, быстрее всех отреагировала заместитель директора:
– Снимите-ка вещички с этого умника, – скривилась пронырливая змеюка, требовательно махнула девушкам рукой. – Разденьте его, пусть голым постоит. Ишь ты, борзый какой.
Девушки тут же поспешили меня раздеть, а я всё катал на языке такое забавное «вещички». Эти её «вещички», брошенные хитрой змеюкой в мой адрес, отчего-то казались словом до боли знакомым и крайне неуместным для наших постсоветских широт.
– Сни̍мите с меня бушлат и мы все трупы, – заявил я тоном, полным вселенского безразличия.
Женская банда растерянно притормозила.
– В подкладке рукавов зашито три килограмма криптонита, два килограмма лунного сахара и четыре пачки «M&M’s». Рванет так, что дементоры в Азкабане от страха в штаны наложат. Всем всё понятно?
Я криво улыбнулся, изображая поехавшего психопата с кило тротила на поясе, смерил пристальным взглядом насторожившуюся заместительницу. Вышло убедительно.
– Не трожь его! Не трожь! – мгновенно всполошилась гадюка болотная, боязливо попятилась.
Но заметив недоумение и растерянность в глазах других девчонок, бойкая подхалимка быстро пришла в себя. Не прошло и трёх секунд, как заместитель директора уже криво лыбилась мне в ответ, недовольно цокала языком и мерила меня задумчивым взглядом:
– Криптонита не существует, да? – задали мне очевидный вопрос. – Лунного сахара, как я понимаю, тоже?
– И «M&M’s» не взрываются, – я иронично вскинул брови. – Про дементоров вообще молчу.
– А ты умная человечина, – уважительно покивала голой бывший заместитель директора.
– То ли ещё будет, – хмыкнул я, наблюдая за трансформацией зубатой выдры.
В считанные секунды главная подопечная Настюхи-чебуречницы кардинально преобразилась. На смену сорокалетней сухощавой подхалимке пришла кривозубая лыбящаяся образина с вертикальным зрачком, фингалом под глазом и здоровенной проплешиной на макушке. Я присмотрелся. Женская особь показалась мне страшней её мужской версии и главную роль в этом сыграли золотые зубы, серьги в ушах и многочисленный пирсинг на лбу. Возможно, среди зубатых выдр подобного рода украшения считались отличительными признаками красоты и достатка, не знаю, но лично на мой взгляд передо мной сейчас стоял какой-то пожуханый на солнце плешивый цыганский барон, с женской резинкой в волосах.
– Мамочки… – жалобно проблеяли за моей спиной.
Девчонки-надзирательницы, не ожидавшие внезапных перемен от своего руководителя, чуть не попадали в обморок. Сделать им этого не позволила всё та же заместитель директора, вытащив из-за пазухи ржавый инопланетный бластер и спустив курок. Футуристического вида плазмоган, конструктивно похожий на мой собственный, выдал пару забавных «хлюп-хлюп», после чего зеленый луч превратил несчастных девчонок в неприглядные лужицы слизи.
– Что поделать, – пожала плечами выдра, – ты сам всё испортил.
Пригрозив мне дулом бластера, кабы стоял и не рыпался, зубатая образина быстро вытащила из кармана ещё одну футуристического вида побрякушку – черного цвета металлический кубик, точь-в-точь как тот, что я не так давно выломал из непонятной установки в зиккурате Ашаля. Собственным носом потыкав в кубик, ибо все руки заняты, псевдо-заместитель директора бросила побрякушку на пол, шагнула чуть в сторону и нервно облизнулась, выжидая.
– Прикольная штука, – кивнул я на бластер в когтистых руках.
– Да-да, заткнись, – перебила меня выдра, взглядом продолжая гипнотизировать железку на грязном полу.
Инопланетный плазмоган, формой и видом повторяющий конструкцию моего собственного, действительно был очень похож, и отличался разве что меньшими габаритами, новеньким экранчиком и стабильно ярким светом индикатора заряда – зеленым, а не насыщенно-красным и постоянно моргающим как у меня. В остальном же один-в-один, разве что дуло прямое и меньше ржавчины по бокам.
В помещении возникла голограмма. Инопланетный куб резко заработал, без лишнего шума и пыли явив мне объёмное изображение кое-чего до боли знакомого. С огромными окнами-бойницами, с гигантскими каменными столами и стульями, всё ещё местами в паутине и с лужами крови на полу, голограмма в реальном времени транслировала прямо сюда в подвал ту самую комнату из злополучного зиккурата. Судя по всему, сейчас там шли последние приготовления, инопланетная братия самых разных мастей чинила, мыла и наводила порядок, а знакомая мне по событиями в многоэтажке ахалай-махалай кусала ногти, нервно теребила юбки и без остановки наяривала круги по помещению, кого-то ожидая.
– Вот ты и попался, полярник! – радостно взвизгнула сутулая собака, убедившись что голограмма настроена, работает и моя донельзя удивленная морда оторопело созерцает происходящее. – Полярник! Полярник! Какая же я везучая! – продолжала приплясывать бывшая заместитель-директора. – Шла за одним, а нашелся другой. Ну это я везу-у-у-у-учая!
– Да-да, заткнись, – уже я перебил радостно скулящую образину, пытаясь лихорадочно сообразить план моих дальнейших действий.
– Скули-скули, человечина, – даже не обиделась на мои оскорбления женская версия цыганского барона. – Скули, пока можешь. С минуты на минуту за тобой явятся поисковые программы зиккурата и тогда привет карстовые рудники, привет аммиачные шахты и привет гадский, паскудский, загрызи его зомбарь, кибер-жрец! Не завидую я тебе, человечина, ох не завидую!
– Это ты чё-то напутала, сумасшедшая, – попытался я отбрехаться, краем
