На фоне тотального обнищания офицеров в тот период, Павленко чувствовал себя весьма независимо. В этот период он вернулся к жене. Семья не испытывала недостатка ни в чем. Сам же Станислав старался расширить круг своих знакомств, ради этого он не скупился на угощения и дорогие подарки для нужных людей. К концу 1992 года он дружил с Природоохранным и транспортным прокурорами, главами районных администраций, директорами рыбколхозов и другими влиятельными людьми. В этот период он вновь возобновил свои отношения с Алиной. Девушка чувствовала вину перед ним за произошедший между ними конфликт, поэтому не отказывалась ни от каких авантюрных предложений с его стороны. Так по просьбе Павленко, она периодически спала с проверяющими, пребывающими в разведотдел из столицы. По его же настоянию она стала любовницей Челика Акбулута. В этом Станислав усматривал прежде всего свою личную выгоду. Во-первых, за это знакомство турок хорошо ему заплатил, а во-вторых, через Алину он теперь мог контролировать поведение иностранца и отношение к себе. Теперь он уже боялся, что турок от него может отвернуться. Для Алины, с ее образом жизни, эти «поручения» были не в тягость, да и потом, общение с Акбулутом, существенно изменило и ее образ жизни. Он настоял, чтобы она поступили в Гуманитарный колледж, открывшийся в городе, и щедро оплачивал ее обучение. Со временем он купил ей квартиру и настоял, чтобы она прекратила свою прежнюю деятельность. Эта часть условий для нее была самой сложной, потому что бывшая ее хозяйка Валерия потребовала за выход из «легиона» достаточно большие отступные, но и эту часть расходов взял на себя турок. Вместе с тем, отношения Павленко и Алины оставались прежними. Они продолжали тайно встречаться, но теперь уже больше в рабочее время офицера. Афишировать свои доходы он не мог, это сразу привлекло бы внимание командования, поэтому часть денег он отдавал Алине, часть семье, а на остальные позволял себе кутежи с новыми друзьями. Жене это не нравилось, но как многим женщинам, ей приходилось терпеть. Когда в середине 1993 года Станиславу предложили повышение с переездом в Киев, она восприняла это с великим воодушевлением. Однако, для самого Павленко это прозвучало, как приговор. Жить на зарплату, да еще снимать жилье в столице, это уже было свыше его сил. Как любой офицер он понимал, что отказ от повышения может закончиться для него завершением карьеры, поэтому он предстал перед серьезным выбором. С одной стороны, оставаться на прежнем месте и иметь постоянный побочный доход, с другой — очередное воинское звание и жизнь на фиксированную зарплату. Умом он понимал, что для жизни первый вариант более приемлем, но, как военный человек, стремился к большим звездам и власти. В итоге, честолюбие взяло верх на разумом и он переехал в Киев вместе с женой.
Станислав, вылил остаток содержимого бутылки в стакан, и залпом его осушил. Он сидел в тускло освещенной комнате, обставленной допотопной мебелью. Хмель давно ударил ему в голову. Он вспоминал свою прежнюю жизнь и невольно на его глазах выступили слезы. Большая часть жизни осталась позади, подошел тот возраст, когда мужчине нужно подвести первые итоги своей жизни. Они оказались не очень завидными. К сорока годам он остался без семьи, любимая женщина принадлежала другому мужчине, карьера сложилась не так, как он мечтал. Но самое главное, он не мог сказать самому себе, что прожил свою жизнь честно. Да, уже не было той страны, которой он присягал, не было того чувства долга, присущего многим офицерам Советского Союза, но и чувства самоуважения к себе Павленко тоже не испытывал. В глубине души он чувствовал себя Иудой и от этого все больше и больше себя презирал. Он корил себя за то, что по возвращении в этот город, сам возобновил связь с Челиком Акбулутом. Но тогда, накануне возвращения, он рассуждал иначе. За годы службы в Киеве существенно изменились взаимоотношения между начальниками и подчиненными. Служба стала больше напоминать бизнес, где каждый, как мог, зарабатывал на границе и отдавал часть своих доходов наверх. Прапорщики на отдаленных пунктах пропуска не стеснялись разъезжать по городу на автомобилях класса «Кабриолет», практически все пользовались мобильными телефонами, не ждали ведомственных квартир, а покупали их за наличные средства. Павленко при этом оставался обычным клерком, которому ничего не перепадало. Он все это видел, и его раздирали зависть и обида за то, что он офицер, подполковник, не в состоянии позволить себе того же. Именно это состояние подтолкнуло его принять решение вернуться в тот город, где, по его мнению, у него были все шансы материально подняться.
Сидя в рабочем кабинете, он стал звонить всем своим прежним знакомым, чтобы напомнить о себе. Но, увы, прошли годы, и многое в жизни изменилось, кто-то ушел на повышение, кто-то спился, кого-то отправили в места не столь отдаленные. На месте осталась только Алина, да бывший директор рыбколхоза, а ныне полубраконьер, полубригадир рыбацкой артели — Карпов Иван Петрович, к которому Павленко по старинке обращался просто, как к Петровичу. Только эти два человека были рады его возвращению.
По прибытию на старое место службы в новом качестве у Павленко появился еще один шанс вернуться к прежним доходам. Такая мысль у него появилась сразу после общения с сотрудником военной контрразведки майором Рыбаковым. Тот интересовался Челиком Акбулутом и именно этим обстоятельством и захотел воспользоваться Станислав. Ему вновь захотелось стать полезным для турка, на прежних условиях. Он сразу же после ухода Рыбакова позвонил Алине и договорился с ней о встрече. Во время обеденного перерыва, он набросил гражданскую куртку на плечи и, не застегивая ее, выскочил во двор, где стояла его служебная машина. Не доезжая одного квартала до школы, он попросил водителя остановиться и дальше пошел пешком. Ему не хотелось, чтобы посторонние видели его встречу с Алиной. Он по-прежнему испытывал к ней теплые чувства, но было одно обстоятельство, которое мешало им быть вместе — за эти годы она стала гражданской женой Акбулута, а конфликтовать с ним Станислав по-прежнему боялся.
Павленко стоял за углом школы и ждал появления Алины. В этот момент он вновь испытал то чувство трепетного волнения, присущее подросткам накануне первого свидания. Спустя десять минут, он увидел ее на пороге школы. Это уже была не та, молоденькая наивная девушка, с которой он познакомился более десяти лет назад. Перед его взором предстала статная уверенная в себе женщина. Она была одета в белое кожаное пальто с меховым воротником и такого же цвета высокие сапоги. Осветленные аккуратно уложенные волосы в сочетании с умеренным макияжем придавали ей особый шарм. Она посмотрела по сторонам, и, увидев Павленко, одиноко стоявшего во дворе, с улыбкой направилась к нему. Подойдя ближе, они несколько минут молча стояли и смотрели друг на друга, не решаясь заговорить. На глазах женщины выступили слезы, и она, наконец, сделав шаг вперед, утонула в его объятиях.
— Как долго я тебя, ждала, — полушепотом, произнесла она. — Надеюсь сейчас, когда ты свободен. Ты меня не бросишь?
Павленко немного отстранил от себя женщину и хриплым от накатившего к горлу кома, спросил:
— Как сын? Твой сын?
— Нормально, — удивленно взглянув на него, ответила Алина, — На следующий год пойдет в школу.
— Тебе нужна какая-нибудь помощь?
— Нет, Челик на нас не жалеет денег.
— Это хорошо, но сейчас не об этом, — замялся Павленко, — У меня мало времени, поэтому передай Акбулуту, что в очередной приход теплохода в порт его будут ждать мои бывшие коллеги.
Алина с еще большим удивлением взглянула на мужчину и у нее предательски задрожала нижняя губа.
— Передам, — на выдохе произнесла она и отвернулась.
— Извини, что так все получилось, — попытался объясниться Станислав, — Но я не хочу становиться между вами.
— А ты меня спросил, чего хочу я? — отрезала она, повернувшись к нему лицом, — Хватит использовать меня, как безмозглую куклу. Ты думаешь, мне приятно, каждый раз изображать бурную страсть и любовь к этому турецкому старику, укладываясь с ним в одну постель? Ведь это ты меня подложил под него. А я тогда ради тебя была готова на все. — Она сделала паузу и добавила, — Как, в прочем, и теперь.
Она вновь отвернулась и беззвучно заплакала.
Станислав подошел к ней и осторожно обнял за плечи.
— Я обязательно сегодня к тебе заеду после работы, — вымолвил он, — ты только сделай то, о чем я тебя попросил.
Женщина сбросила с себя его руку и, не оборачиваясь, ускоренным шагом направилась назад в школу.
В этот вечер Алина все же приняла его дома, и тот остался у нее до утра.
Павленко вновь взял в руки пустую бутылку и поднес ко рту, пытаясь выдавить из нее последние капли. Затем, с грохотом швырнул ее в угол и, сидя, прикрыв глаза, незаметно заснул.
