Алексей внимательно выслушал нюансы плана действий и неожиданно для присутствующих снова замялся. Что-то его насторожило. По виду было ясно, что в нем борются противоречивые чувства. Он не мог сказать уверенно ни «да», ни «нет». Когда общее молчание несколько затянулось, бородач судорожно сглотнул слюну и заговорил с хорошо ощутимым недоверием:
– Все это отлично. Но мне никак не дает покоя один вопрос. Почему после первого разлива мина не сработала? Улики остались на дне. И я не знаю, не попали ли они в руки спецслужб.
– Ты меня просто удивляешь! – воскликнул Крис. – В любом деле случаются проколы. Но не пасовать же после каждого из них. В этот раз мина была тщательно проверена. Можешь быть уверенным на все сто, что она взорвется и уничтожит аккумуляторы. Тебя никто ни в чем не станет подозревать. Уедешь за границу. Если захочешь, изменишь имя и фамилию. С деньгами, которые ты получишь, сделать это очень просто. Так что ты скажешь?
– Ладно, я согласен. Но только чтоб действительно в последний раз, – негромко ответил Кондриков.
Хазерленд и Снуп удовлетворенно переглянулись и обменялись с русским другом рукопожатиями.
В баре «Черная каракатица» звучала легкая современная музыка. Из стилизованных под пивные бочонки колонок вырывался хрипловатый голос солистки модной московской поп-группы. Песни ее нового альбома были посвящены любви, спорту и скорой Олимпиаде в Сочи. Особого наплыва посетителей еще не наблюдалось. Но на большинстве пустых столиков красовались таблички с надписью «Заказано». Немногочисленные отдыхающие – кто тихо, кто громко – вели застольные беседы, поглощали напитки и еду. Работники бара неторопливо выполняли свои обязанности.
Дверные колокольчики зазвенели, извещая о приходе нового посетителя. Дверь широко распахнулась, и в бар вошел майор Чиндарев. Он небрежно кивнул бармену и с важным видом подался к угловому столику. Усевшись за него, снял фуражку и повесил на спинку второго стула. Раздражавшая его табличка «Заказано» была вмиг свалена звучным щелчком пальца. Не говоря ни слова, начальник придвинул к себе пепельницу и бережно достал из кармана трубку. Едва он успел набить ее табаком и раскурить, к столику подбежала молоденькая официантка. Майор принял из рук девушки меню и подмигнул ей с похотливой улыбочкой. Она покраснела и поспешила убрать со стола табличку. Стол хоть и был на самом деле заказан, но именно для этого гостя в погонах.
Выбрав приглянувшиеся блюда, милиционер громко позвал официантку.
– Девочка, я уже готов, – басом прогремел майор.
Она в мгновение ока примчалась на его своеобразный клич. Другие посетители с удивлением переглянулись. Начальника это абсолютно не заботило. Сделав заказ, он откинулся на спинку стула. На стене по правую руку от него висела рамка с морской картой. По левую руку – карикатурный портрет пирата. Да и сам страж правопорядка выглядел карикатурно. Такое впечатление создавали его взъерошенные волосы и манерное курение. Впрочем, никто из работников бара не усмехался, глядя на майора. Их подобострастная суета зиждилась отнюдь не на правилах заведения. Нет, безусловно, все в «Черной каракатице» знали, что клиент всегда прав. Но в данном случае и официантка, и администратор, и владелец бара в своем далеком офисе руководствовались иным принципом. «К особым клиентам нужен особый подход», – гласил он.
То, что Чиндарев является особым клиентом, знал любой работник бара. Его появление всегда сопровождалось определенным волнением. Нужно было обязательно угодить гостю и ни в коем случае не испортить настроение. В противном случае следовало приготовиться к разного рода неприятностям. Ходили целые легенды о том, как он в прежние времена наказывал несговорчивых «общепитовцев». Проверять реальность легенд на своих карманах нынешняя администрация «Черной каракатицы» не желала. Она однозначно выбирала суетливую услужливость.
Начальник ОВД был в принципе доволен приемом. Однако свое настроение не показывал. Официантка быстро выполнила его заказ. В считаные минуты на столе оказались бокал и бутылка с охлажденным сухим вином. Не заставили себя ждать свежий лаваш и греческий салат из свежих овощей с брынзой. Зная о привычке майора есть салаты вместе с первыми блюдами, официантка вскоре принесла тарелку мясной сборной солянки. Милиционер одобрительно кивал. При этом он ни разу не удосужился сказать «спасибо».
Особый гость с аппетитом уплетал приготовленные для него блюда. Однако свойственная ему в это время задумчивость была заметна за версту. Она могла означать все, что угодно. Администратор дважды украдкой подходил к барной стойке и осторожно бросал взгляд на майора. Выражение его лица могло обещать лишь приезд какой-нибудь финансовой проверки, санитарно-эпидемиологического контроля или службы пожарной безопасности.
Чиндарев откушал салат и солянку. Он не придавал никакого значения суете обслуживающего персонала. Он считал ее вполне нормальной и само собой разумеющейся. Вот если бы этой суеты не было, его реакция оказалась бы совершенно иной. Сейчас же начальника занимали другие проблемы. Он опять откинулся на спинку стула, достал из кармана блокнот с ручкой и неаккуратно положил перед собой на стол. Бармен орлиным взором уловил это движение. Суета усилилась стократ. Официантка подлетела к майору с двойной порцией отменного шашлыка и еще одной бутылочкой вина. С натянутой улыбкой она пожелала милиционеру приятного продолжения обеда и напомнила, что все за счет заведения.
– Благодарю, – лениво прохрипел начальник и принялся за шашлык.
Пережевывая мясо, особый гость раскрыл блокнот и начал писать. В этот момент работники несколько поднапряглись. Они гадали, уж не впечатления ли о баре неспешно фиксирует страж правопорядка. Их гадания являлись ошибочными. Чиндарев просто не хотел тратить зря время и решил набросать черновик протокола. Делал он это исходя из своих представлений о том, что происходило в тот момент в ОВД в комнате дознания. Смысл будущего протокола должен был свестись к нескольким ключевым моментам. Во-первых, задержанный во время личного досмотра беспричинно набросился на сотрудника милиции, попытался его укусить, несколько раз ударил. Во-вторых, применение против задержанного спецсредств является вполне оправданным.
Записав последнюю фразу, майор задумался. Официантка тут же возникла возле него и предупредительно спросила:
– Не желаете ли еще чего-нибудь?
Гость самодовольно улыбнулся и попросил десерт.
То, что должно было произойти в закрытой на ключ комнате дознания, Полундра догадался сразу. Выразительный намек на подобное развитие событий он ощутил еще в последних репликах майора. Но соглашаться с его абсурдными предложениями Сергей не собирался. Поэтому морально подготовил себя к экзекуции. Точнее, не к экзекуции, а к попытке произвести экзекуцию по отношению к нему.
Четверка разгоряченных жаждой мести милиционеров перегруппировалась. Двое остались за спиной у задержанного. Еще два стали перед ним. Эти явно стремились нагнать на Полундру страх. Они громко ругались и размахивали резиновыми палками. Сергея данное зрелище невероятно смешило. Но он удержался от смеха и позволил себе лишь едва заметно улыбнуться. Тем не менее экзекуторы ее увидели и рассвирепели.
– Какого хрена ты здесь улыбаешься, падла?! Это тебе не цирк! Тебе надо здесь плакать горькими слезами, – зашипел один из них. – Сейчас мы тебе устроим настоящее побоище. И ты очень сильно пожалеешь о своем поведении на пляже. Ни одного синяка мы на тебе не оставим. Но кровью ссать, сука, обязательно будешь. Это я тебе гарантирую.
Угроза нисколько не испугала старлея. Он посмотрел на угрожавшего и спокойно промолвил ему в ответ:
– Ты свои понты оставь для бомжей и молокососов, курящих в подворотне. Меня же они совершенно не впечатляют, сержантик. Так что лучше тебе самому основательно поразмышлять над собственным поведением. А твои товарищи пускай присоединяются. У вас еще есть шанс измениться.
– Да кто ты такой, чтобы клюв без спросу раскрывать?! – вскипел старший сержант.
– Ты хочешь знать, кто я такой? Хорошо, мне не сложно сказать. Знай, что я – охотник на оборотней в погонах. Лютый и беспощадный, – с ироничной усмешкой выдал Полундра. – Поэтому и тебе, и твоим дружкам лучше немедленно внести меня в список тех, кого вам нужно бояться. А после этого было бы неплохо снять с меня наручники и сдаться на мою милость. В противном случае ничего хорошего я вам обещать не могу.
Поведение задержанного привело милиционеров в бешенство.
– Ну ни хрена себе! Вы слышали, что этот урод сказал?! Давайте ему наконец ввалим по полной программе. А то совсем обалдел со своими разговорами! – вскричал сержант.
Милиционеры начали действовать.
Стоявшие за спиной задержанного верзилы схватили его под руки. Третий выбил из-под Сергея табурет и сразу же ударил его дубинкой по бедру. Их верховод также не стал медлить и хорошенько размахнулся своим оружием. Его глаза были полны слепой ярости. Вместе с тем в его взгляде читалось удовольствие от предвкушения скорой мести. Очень уж сильно он хотел поквитаться с наглым незнакомцем за позор ночного столкновения на пляже. Взмах длился не более полутора секунд. Однако за это время старлей успел принять единственно верное решение. Используя держащих его дылд в качестве опоры, он резко выбросил ноги вперед. Удар пришелся в грудь старшего сержанта. Тот подался назад и попытался сохранить равновесие. Однако ни размахивание руками, ни попытки схватиться за что-либо ему не помогли. Более того, милиционер зацепился ногой за оставленный начальником стул и с грохотом повалился на пол.
