— Месяц назад.
— Она опять к вам явилась?
— Да еще как явилась… Я приехал домой, а она уже ждала меня там. И опять что-то искала. К тому же была какой-то не такой. Лицо властное, жесткое. А движения — точно у кошки перед прыжком. Когда я появился, она вся подобралась. Словно не ожидала меня увидеть. Затем развернулась, выпучила глаза и стала смотреть куда-то в потолок, не обращая на меня внимания. Я ее позвал, но она мне не ответила и неторопливо пошла к выходу из дома. Я настолько был поражён, что не успел своим ребятам приказать остановить её. А когда все же бросился за ней, то… Не успел. Она забралась в машину и укатила. А потом мне позвонила и со слезами начала говорить, что опять с ней какая-то ерунда происходит. Сказала, что, наверное, я прав и ей надо обратиться к врачам.
— Но вы засомневались, да?
— Да. Некоторые сомнения у меня появились. Я уже говорил.
— А почему вы тогда не остановили ее? Только не говорите, что растерялись.
— А зачем? — Он неожиданно улыбнулся.
— Но ведь она что-то, по вашим словам, как бы искала у вас дома.
— Да, искала. Пусть ищет. Ничего ценного у меня дома нет.
— А где у вас есть ценное? — прищурилась я.
— Послушайте, — опять поскучнел Лазутин, — давайте не вдаваться в эти подробности. Как у каждого бизнесмена, у меня имеются коммерческие тайны, которыми я не собираюсь ни с кем делиться. И их сохранность — это моё личное дело… С Мариной в тот раз вышел прокол. Охранники почему-то решили, что моя бывшая супруга… вроде как вернулась ко мне, и впустили её в дом без моего ведома. За что получили хорошую взбучку и ясные инструкции: чтобы впредь ни бывших, ни будущих… вообще никого даже к порогу не подпускали. Пока я не скажу.
— Принято… Нестандартное поведение вашей бывшей женушки, без сомнения, вызвало у вас подозрение. Отчего вы и решили помимо основного заказа навалить на меня ещё и этот — последить за Мариной и попытаться понять, так ли на самом деле все упирается в её болезнь или все же тут нечто другое. Правильно?
— В общем — да.
Я шумно вздохнула. Затем вытащила из сумочки фотографии и разложила их на столе перед банкиром.
— Посмотрите, — попросила я.
Лазутин уперся ладонями в столешницу и, вытащив свое тело из кресла, склонился над снимками. Он рассматривал фотографии, которые я ему предложила, и при этом шевелил губами, словно что-то бормотал про себя. Затем снова уселся, взял снимки в руки и, откинувшись в кресле, принялся разглядывать фотографии под другим углом.
Последний осмотр, видимо, принес ему удовлетворение.
— Это она, — сообщил он и положил фотографии на стол.
— Кто она? — не поняла я.
— Ну… К-хм. В последний раз Марина была именно в такой одежде и… Короче, выглядела в точности так.
— Почему же вы всё-таки её не остановили? — настойчиво допытывалась я, неудовлетворенная предыдущими ответами. — У вас возникло какое-то предположение, да? И вы поэтому решили дать ей уйти?
— А вы настырная, — с некоторым пафосом заявил он. — Скажем так: и да, и нет. У меня действительно возникло некое предположение. И в то же время… И в то же время я допускал, что Марина на самом деле больна. Она довольно убедительно говорила о своей болезни, и, честно говоря, в тот первый раз она и впрямь выглядела совершенно больной. Хотелось пожалеть её и хоть как-то помочь.
— Зато в другой раз — было совсем иное.
— Да. Именно так. Вы точно уверены в том, что она мне врала насчет лунатизма?
— Я говорила с ее отчимом. Он клянется, что она была здорова. К сожалению, у матери ничего нельзя выяснить, потому что та как раз нездорова.
— Не думал, что вы помчитесь к ее родителям, — тяжело вздохнул Лазутин, как бы осуждая меня за что-то. — Так сразу и помчались. В принципе, я дал вам их адрес просто так, на всякий случай. Ничего вам родители Марины не могли сообщить. Но раз вы настаивали, чего уж тут…
Он пожал плечами. Дескать, желали — получите.
— А вы не задумывались, что в тот раз, когда вы увидели такой изменившейся свою бывшую супругу, это была вовсе не она?
— А кто же еще? — надул щеки Лазутин.
— Вы что-нибудь знаете о её сестре-близняшке? — в упор спросила я и так строго посмотрела на него, словно собиралась в следующий момент уличить его во лжи.
Но Лазутин не дрогнул и как ни в чем не бывало заявил:
— Ни о какой такой сестре она мне никогда не говорила. — И повторил: — Никогда.
Теперь уже мне пришлось надувать щеки. Черт побери, что-то тут не сходилось. Либо я пошла по неправильному пути, либо чего-то не понимаю. Отчим Марины говорил то же самое — нет сестры у Марины. Но служака из ресторана… Он прямо заявил: в зале сидели две девушки. Похожие одна на другую. Именно две. Не могла же Марина, зайдя в двухэтажное здание, раздвоиться на глазах у всего честного народа. Ерунда какая-то.
— И в общем, — неожиданно рубанул ладонью воздух Лазутин, — давайте оставим Марину. И займёмся тем, ради чего вы мне по большому счёту и понадобились. Я должен исчезнуть. Времени на мою бывшую супругу уже нет. Обстоятельства так складываются. И чёрт с ней… Когда меня «не станет», данная проблема с Мариной и её возможными болячками сама собой отомрёт.
— Чего вы боитесь? — спросила я.
— Чего? Странный вопрос. По-моему, любой нормальный предприниматель в нашей стране должен постоянно бояться — всего, даже опасаться своих друзей, потому как доверять в этом мире нельзя никому.
— Плохой мир вы для себя выбрали, — резюмировала я.
— А его не мы выбираем. К сожалению. Это он нас выбирает.
— Вы окружили себя неплохой охраной, — развела я руки в стороны, как бы указывая на всю систему защитных мероприятий в данном заведении.
— Не только это, — согласился он. — Поверьте, я неплохо себя обезопасил. И не только охраной.
— Тогда почему вам нужно исчезать?
— Хм, — буркнул он. — Все имеет предел. Увы. Не нами это придумано.
И он так многозначительно возвел глаза к потолку, словно указывал на Всевышнего, который и играет судьбами людей.
— Моё время пришло, — проговорил банкир и вновь вперился в меня взглядом. — Итак, завтра или послезавтра. Иного не дано. Вы готовы?
Я не спешила с ответом. И он меня не подгонял, потому что понимал, что здесь оплошности не должно быть. А поэтому давал возможность все оценить. Оценить, но так, чтобы ответ его удовлетворил, — и не иначе. Никаких иначе. Иного он просто бы не принял.
— Вы знаете мотель «Последний рубль»? — после продолжительного молчания задала я вопрос.
Лазутин ответил не сразу. По всей видимости, банкир оказался не готов к такому переходу.
— Что за мотель? — выдохнул он наконец.
— Мотель как мотель. В нескольких километрах от столицы. Туда заезжают дальнобойщики. Ну, и другие товарищи, те, кому нравится покутить за городом.
— Хотите там покутить?
— Кутить будем вдвоём. Вы и я. Как у вас с женщинами?
— Что? — Он совершенно не поспевал за ходом моих мыслей. — При чем здесь женщины? Когда надо, я их нахожу без проблем.
— Охотно верю. На этот раз находить не надо. На этот раз женщина уже есть. Ею буду я. По-моему, я вас уже предупреждала о своей роли любовницы. Так как? Вы не против?
Он смерил меня взглядом, как бы решая: достойна ли я его постели или нет? Затем с удовлетворением ответствовал:
— Ну, в принципе… — И тут же замотал головой, сопозданием сообразив, что я имею в виду совсем не то. — А что дальше?
— А дальше сделаем следующее…
И я изложила ему свой план, который должен был решить проблему его «убийства». Лазутин слушал довольно внимательно, иногда перебивал, если что было непонятно, изредка кое-что уточнял. Благодаря последнему, то бишь его уточнениям, я несколько подкорректировала свой первоначальный план и выдала затем окончательный вариант.
Когда я подвела черту, он в ответ не проронил ни слова. Будто находился под магическим действием моих слов. А я не стала дожидаться всплеска его эмоций. Поднялась, подхватила фотографии Марины (пригодятся ещё) и, предупредив, чтобы он действовал без всякой самодеятельности, убралась из кабинета.
А затем и из банка.
7
Итак, мне пришлось срочно воплощать в жизнь план, который у меня сложился ещё в прошлый вечер.
Для этого я вернулась домой. И принялась изменять свою внешность. Напялила на голову парик, став этакой платиновой блондинкой, сменила джинсы и блузку на коротенькое платьице, чтобы видны были мои стройные длинные ноги, на которые надела туфли на высоком каблуке-шпильке. Кроме того, увеличила свой бюст до размеров, от коих сильный пол впадает в экстаз, для чего пришлось вставить несколько подкладок в лифчик. Затем принялась наводить макияж. Тени на глазах, четкий контур губ — такой, чтобы губы казались чуть больше, чем на самом деле. Ну и темные очки с огромными стеклами. Для пущей важности я решила ещё иметь при себе сигарету в мундштуке, чтобы подчеркнуть тем свою принадлежность к славному отряду светских львиц.
