Семенов поставил воспроизведение на паузу, как только Коршунов с Берилловым вышли из кабинета.
В комнате наступило тягостное молчание.
Слегка дрожащими руками, не спрашивая разрешения, капитан закурил. Семенов поставил на журнальный столик пепельницу, отошел к аппаратуре, ожидая дальнейшего развития событий.
Молчание прервал Макаров:
— У вас наверняка есть записи сексуальных контактов моей жены с Коршуновым и Берилловым. Запись той вечеринки, о которой шла речь в ресторане?
Ответил Семенов:
— Есть. Наш человек сумел запечатлеть факт измены вашей супруги с названными лицами, но, право, стоит ли их вам смотреть? Это нелицеприятное зрелище даже для постороннего, не испорченного развратом человека, тем более для мужа.
Макаров крикнул:
— Показывайте все, что у вас есть. В подробностях.
Бывший полковник вздохнул:
— Ну что ж, смотрите, если желаете.
Семенов возобновил воспроизведение записи.
Закончив просмотр диких сексуальных оргий своей жены сначала с мэром города на пляже, затем с командиром полка в бане, капитан ударил кулаком по подлокотнику кресла:
— Ну твари, ну суки, ну мрази! Так вот, значит, где ты проводила ночи, блядина подзаборная. Эх, не знал я! А то устроил бы вам всем вместо пикника варфоломеевскую ночь. Всех бы там в усадьбе положил!
Семенов сменил диск.
Гурадзе кивнул ему, и полковник достал из шкафа бутылку водки, налил полный стакан, поднес капитану, зажавшему голову руками:
— Выпейте, Дмитрий Сергеевич. Это немного притупит боль.
Макаров взял стакан, в три глотка выпил водку. И вновь закурил.
Гурадзе спросил:
— Так, значит, если бы в ночь с 7 на 8 августа ты оказался в усадьбе Бериллова, то убил бы и мэра, и Коршуна, и жену? Я правильно тебя понял?
Макаров выкрикнул:
— Да! Да! Да! Я их убил бы!
— Что ж, отомстить за позор — дело святое. Тот, кто прощает такие обиды, не мужчина, а так, тряпка половая. В принципе, мы можем обсудить этот вопрос.
Капитан взглянул на Гурадзе:
— Что ты имеешь в виду?
— Я могу предоставить тебе возможность наказать обидчиков.
— Ты отпустишь меня в Новоильинск?
— Не торопись. Я сказал, мы, в принципе, можем обсудить этот вопрос. И решить его положительно, при выполнении тобой некоторых условий. Но об этом позже. Ты еще не все знаешь о преступлениях Коршуна и его подельников.
— Что? Коршун замешан еще в чем-то? И у него есть подельники? В полку? Или…
Гурадзе не дал ему договорить:
— В полку, Дмитрий, в полку. Помогает и Бериллов. По крайней мере, он в курсе почти всех дел подполковника. В обеспечении той же связи. Но главное, что объединяет командира полка и мэра города, так это торговля наркотиками. Нет, напрямую они не занимаются реализацией дури. Они держат в городе перевалочную базу. И, как ты думаешь, где? Правильно, все в том же отдельном полку особого назначения. Идеальное место для хранения наркоты. Лучше не придумаешь. Так вот о подельниках. В одной группировке с Коршуном состоят начальник штаба полка, майор Гласенко, начальник разведки, капитан Рубанюк и начальник склада ракетно-артиллерийского вооружения, прапорщик Цаплин. Деятельность группировки прикрывается из Москвы. Кем, я тебе сказать не могу.
Макаров вновь сжал голову руками:
— Господи. Да что же это такое?
— Ничего особенного, капитан, для новой жизни, где главенствуют деньги.
Капитан поднялся:
— Значит, Коршунов пожертвовал группой ради того, чтобы избавиться от меня? Чтобы я не мешал устраивать им оргии?
— Да! Но супруга не главная причина в том, что твое подразделение было отправлено в горы, где его ждала засада.
— Какая же главная причина?
— Она в тебе! Мне нужен ты!
— Я? Интересно, в каком качестве?
— В качестве человека, который сделает то, что другим не по плечу.
— Ты рассчитываешь, что я буду работать на тебя?
Поднялся и Гурадзе:
— Насколько я знаю, у тебя в Рязани с матерью живет твоя дочь, она инвалид. Погоди, погоди, не дергайся, я не угрожаю. Не ставлю условие, что если ты откажешься, то с твоими близкими произойдет несчастье. Нет. В любом случае твою мать и дочь мы не тронем. Они в делах мужчин ни при чем. И я не применяю подлые приемы в виде шантажа близкими. Я хотел сказать другое. Лизу еще можно поставить на ноги, значит, сделать полноценным человеком. Но для этого необходимы деньги. Я готов организовать и оплатить лечение твоей дочери, если ты согласишься сотрудничать со мной. Кроме этого, не забывай, у меня еще двое твоих подчиненных. Они не помнят, что произошло. Небольшая психологическая обработка, и солдаты станут говорить то, что им внушат. Если они окажутся в ФСБ, твоя участь незавидна, ибо бойцы расскажут, что в засаду их завел ты. А есть другой вариант. Освободить их после того, как ты сделаешь то, что нужно мне. Но существует и третий вариант, при котором я не буду кого-либо обрабатывать, что-нибудь придумывать, подставлять, а просто отпущу тебя с солдатами на все четыре стороны. И сообщу об этом Коршунову. И тот сделает все, чтобы тебя уничтожить. Кстати, — Гурадзе посмотрел на часы, — пора вызывать твоего командира, время сеанса связи. Ты будешь иметь возможность слышать наш разговор.
Главарь банды повернулся к Семенову:
— Валентин Андреевич, подключи к спутниковой станции прибор громкоговорящей связи.
— Есть!
Спустя три минуты Гурадзе набрал номер.
И в комнате раздался голос Коршунова:
— На связи! Что-то ты сегодня запоздал, Алхваз!
— Я не опаздываю, Коршун…
— Понятно, понятно, задержался, извини. Ну что там у тебя с группой Макарова?
— Капитана и нескольких бойцов я взял, остальные погибли, приняв бой и уничтожив с десяток моих бойцов.
— Как ты допустил это? Ведь у тебя были все данные по маршруту следования группы к аулу Гули-Чу.
— Макаров оказался хитрее нас. Он не стал работать по плану, а действовал по обстановке.
— Черт! Ты сказал, что с Макаровым взял еще нескольких солдат? Скольких бойцов ты пленил?
Гурадзе взглянул на капитана и солгал:
— Четверых! Сержанта и трех рядовых.
— Ты понимаешь, что эти бойцы опасны даже в плену. А если кто-то из них сбежит? И выйдет на ФСБ? Представляешь, что тогда произойдет?
— Что предлагаешь ты, Коршун?
— Убей их! И брось к тем, кто погиб в бою.
— Тебе не жаль их?
— К черту жалость. Мы ведем слишком большую игру, где ставка — собственная шкура. Я не намерен рисковать из-за каких-то солдат. Они ушли в горы и не вернулись. Все! И никаких проблем.
Макаров рванулся было к Гурадзе, но Семенов остановил его:
— Не надо Дмитрий Сергеевич, не торопитесь и успокойтесь.
Гурадзе сказал:
— Хорошо! Считай, что все бойцы погибли, вместе с капитаном Макаровым.
— Алхваз! Я могу быть в этом уверен?
— Да!
— И в том, что больше никогда не встречу Макарова?
— Это уж как Бог даст.
— Он не должен появиться в полку!
— Капитан и не появится, даже если и будет иметь свободу передвижения. Он не самоубийца.
— Хорошо! Мне надо сообщить наверх об исчезновении группы и выслать подразделение на ее поиск. После чего боем в «зеленке» займется комиссия военной прокуратуры с представителями центра. Какова версия происшедшего столкновения, которую мы могли бы предложить комиссии, чтобы быстро закрыть дело?
Гурадзе ответил:
— Версия проста! Твоя группа под командованием Макарова на подходе к «зеленке» была обнаружена скрытым постом раннего обнаружения противника. Пока группа передвигалась по плато, я успел подготовить встречу незваным гостям. Макаров перед входом в овраг разделил группу на три отделения, что усложнило мое положение, но обстановку кардинально не изменило. Дождавшись, пока группа, выставив фланговых наблюдателей, вошла в овраг, мои люди нейтрализовали разведку Макарова и атаковали подразделение спецназа. В результате боя все одиннадцать спецназовцев были уничтожены. Макаров, а также бойцы передового дозора, те, которых я пленил, дрались до последнего патрона, после чего начали рвать себя гранатами. С моей стороны спецназ уничтожил семь бойцов. Именно столько своих трупов я оставлю в «зеленке».
— А сам ты, значит, сумел уйти?
— Естественно! Спецназ провел не самую лучшую свою операцию.
— И все по вине Макарова.
— Это ты представляй, как хочешь, кто и в чем виноват.
— Ладно! Но учти, подразделение поиска я должен выслать уже завтра утром. И туда же в Гули-Чу стянуть две другие группы роты Макарова.
— Делай свое дело. То, что мне надо, я получил. Ты же получишь деньги. Всю оговоренную ранее сумму, через курьера!
— Нет! Не надо курьера. И вообще не стоит тащить «бабки» в Новоильинск. Их надо перегнать на мой турецкий счет!
