– Сделаю, – подрывник поднялся и ушел, наверняка за своими смертоносными изделиями.
За ним поднялись пятеро, тоже удалились. Семенов посмотрел на Андронову:
– Наталья Максимовна, очень вас прошу, будьте аккуратнее, не кидайтесь с ножом на всех подряд, охранники виллы не чета тем троим придуркам из патруля. Вполне сносно владеют всеми колющими и режущими предметами.
Старлей, даже в темноте было заметно, густо покраснела.
– Вы что, видели?
– Я сам не видел, но вот Сашок – наблюдал.
Андронова перевела глаза на указанного парня: спокойный, серьезный и не думает улыбаться, вполне понимает, что нельзя. Видел и видел, чего здесь такого?
Семенов вновь шевельнул указкой.
– Шершень – возьми двоих и устрой переполох в этой вот сарайке, заблокируй им связь и прочее электронное оборудование. Тут не более трех операторов да охранник один. Как только закончишь, так и мы начнем.
– Сделаю, – тот самый, что перепугал старлея при первой встрече, когда вылез из-под земли там, где она сидела, кивнул и тоже встал. – Все будет исполнено в лучшем виде.
Семенов поглядел на схему, почесал в затылке.
– Так, вроде со зданием определились. Теперь – снайперы…
Обсуждение плана подошло к концу, разведчики поднимались и уходили в шалаши и землянки за оружием. Батяня тоже поднялся, глянул на Свешникова, что невозмутимо сидел и изучал ствол своего автомата: признак явного спокойствия:
– Ну что, Антон, к утру уже в Россию двинемся?
– Хорошо бы. Наталья Максимовна на пляж устремится, а мы в ларек за водкой. Хотя нет, пока этих умников не сдадим – никакого загула. Придется ждать до дома. А уж там гарнизонное кафе «Звездочка».
Андронова поднялась, повесила автомат за спину. Хмыкнула:
– Кому что, а усатому только бы напиться. Весь смысл жизни в этом, что ли?
Тот поднял на нее глаза.
– Была бы ты мужиком, Наталья Максимовна, так не считала бы. Мы ж создания уязвимые, расстраиваемся по любому поводу, нам лекарство принимать надо частенько. Поначалу-то много не надо, когда молодой, а вот с годами приходится все чаще и чаще лекарство пить. Нервы расшатаны, душа оголена, будущее проглядывает страшными красками, одно спасение – литр лекарства и лечебные хрустящие малосольные огурчики.
– Это под чем ты понимаешь лекарство?
– Як же! Водка! Горькое, дорогое, пахнет противно, в стеклянные емкости разлито. Разве не все признаки лекарства?
Лавров поправил за спиной автомат. Полез в рюкзак за прибором ночного видения и гарнитурой внутренней связи. Болтовне мешать не стал; сами успокоятся, когда из лагеря выйдут.
Андронова тем временем возразила:
– Пить вредно. Врачи зря предупреждать не станут.
– Да они брешут, – вставая, отмахнулся Свешников. – Ты вот, Наталья Максимовна, сама посуди. Все врачи, которые о вреде говорят, зачастую находятся в том возрасте, когда пить уже действительно вредно. Скоро помирать, и так на стимуляторах еле-еле держатся. Им же завидно, вот и критикуют спиртное: дескать, че это мы не можем, а другие литрами глушат – обидно, понимаешь… А молодые, тех же врачей взять, слушают их брехню, кивают с многозначительным видом, но водку не критикует ни один. Наоборот, гнобят наркоманию, разгильдяйство, кариес и целый букет венерических болезней… Хоть раз видела молодого придурка в белом халате, который бы критиковал спиртное? Можешь даже не отвечать, я и так знаю, что не видела. Я их сам ни разу не встречал.
Проходивший мимо майор Семенов кивнул в сторону выхода. Батяня нацепил прибор, окликнул своих:
– Выдвигаемся. Наталья Максимовна, не слушай этого болтуна, он тебе такого насочиняет, вовек не распутаешь.
– А я и не буду распутывать, – усмехнулась Андронова. – Я просто по его ребрам прогуляюсь основательно, вмиг забудет про свое лекарство.
Свешников отодвинулся, расплывшись в хитрой улыбке.
– По ребрам? А спину помнешь?
– Капитан Свешников, отставить разговоры. – Батяня погрозил кулаком. – Выдвигаемся.
– Понял.
Капитан перехватил автомат поудобнее, полез в рюкзак. На старлея не смотрел, да и она оставила шуточки – готовилась к передвижению в темноте по джунглям. Шутить некогда – впереди штурм виллы, и еще неизвестно, какое сопротивление там может быть оказано. Не дети, явно, охрану несут, а головорезы отмороженные, вся соль, можно сказать, местной наемной братии, Барон неопытных и заторможенных нанимать не станет. Так что действительно стоило сосредоточиться, судьба штука изменчивая, вечно везти не будет.
* * *…Часовой дошел до угла. Приставил автомат к стене и закурил. Принялся переговариваться с находящимся на террасе. О чем болтали, не понять, да это и неважно, через некоторое время навсегда замолчат. Батяня передвинулся чуть-чуть на крыше: мешал моток кабеля, в живот упиралась проволока и могла зацепиться случайно.
Свешников находился рядом. Шевеля усами, недобрым взглядом наблюдал за болтливым часовым. Андронова находилась на соседней крыше, метрах в десяти слева. Рассматривала окна в оптический прицел винтовки. Лавров хотел было оставить ее как снайпера, но майор Семенов сказал, что снайперов хватает, пусть уж лучше старлей находится с группой: в подвале может оказаться больше охранников, чем предполагалось.
Оставалось лишь ждать, пока разведчики не обойдут гору и не спустятся на крышу виллы сверху. Потом следовал отстрел часовых периметра и подрыв казарм. Ну а там каждая группа начинала действовать самостоятельно. Кому требовался Барон. Кому – захваченные ученые.
Свешников указал на появившегося второго часового. Батяня пригляделся: тот, выйдя из тени крыльца, вразвалку подошел к первому, стрельнул сигаретку и продолжил обход, положив автомат на плечо, как дубину. Шаркая ногами, направился к склону горы, скрылся за углом виллы. Через несколько минут он должен был пойти обратно: неизменно шастал туда-сюда, уже, наверное, в двадцатый раз за последний час. Первый охранник докурил, взял свое оружие и направился в противоположную сторону. Оставшийся на открытой террасе облокотился о перила и уставился вниз, иногда отгоняя назойливых насекомых. Подходящие к вилле постройки его, похоже, не интересовали.
Старлей заметила что-то в окнах, из наушников донесся ее голос:
– Там вроде пьянка какая-то началась. С чего бы?
– Понял тебя, – сказал Батяня в микрофон. – Наверное, здесь каждый день подобная картина. Нам проще, сама понимаешь. Посмотри еще.
– Поняла тебя.
Свешников перекатился на спину, глянул на звезды.
– Везет олухам. Пьянствуют…
Батяня покосился на него:
– Не расслабляйся, Антон. Вот-вот Семенов должен с крыши сигнал подать.
– Скорей бы уж началось, а то я засиделся что-то. Уже и счет с Натальей Максимовной надо выравнивать, неужели лишь одного отморозка на небеса отправлю?
– Не зевай, только и всего.
– Это да, девушка она у нас шустрая.
Батяня услышал звук приближающегося автомобиля. Пихнул капитана и вжался в поверхность крыши – хоть и высоко расположились, но свет фар может выдать его наблюдателям с крыши.
Спустя мгновение к крыльцу виллы подкатил тонированный джип: вывернул откуда-то из-за зданий казарм. Из него вывалились четверо здоровенных головорезов. Перебрасываясь короткими фразами на английском, что-то про хреновую погоду на следующей неделе, поднялись по ступеням и вошли в дверь.
– Где таких выращивают? – Свешников поднял голову, присматриваясь. – Здоровенные, мать их.
– На себя посмотри, Антон. Ты не меньше.
– Ну-у-у, мне положено таким быть. А вот им какого хрена так мясом обрастать?
– Освободим умников, вернешься и спросишь. Препятствовать не буду.
– Это хорошо. Уж я спрошу так спрошу. Заодно и счет выравняю.
Показался охранник, возвращающийся от склона горы. Он докуривал сигаретку, шаркал ногами и плевался. Капитан сразу же вперил в него взгляд, недобрый и многообещающий. Разгильдяй прошествовал до крыльца и скрылся в тени. Потом снова вышел на свет.
Тот, что на террасе, перестал смотреть вниз. Потянулся, зевнул и ушел в глубь террасы, где уселся на одну из многочисленных скамеек. Капитан стал теперь следить за ним, наверное, дождаться не мог, когда снайперы Семенова подстрелят часовых, стоящих по периметру, и можно будет уже подбегать к раздолбаю и бить, бить, бить… Ну а там и казармы на воздух взлетят, верхний этаж подвергнется атаке с двух сторон, начнется сам штурм.
Батяня перестал рассматривать подножие виллы и часовых. Достал бинокль и начал следить за крышей: прошло больше часа, и Семенов со своими уже должен начать занимать крышу.
Андронова опять вышла на связь:
– Там дерутся на втором этаже. Напились и друг другу рожи чистят. Один даже табуреткой размахивает.
