Андронова опять вышла на связь:
– Там дерутся на втором этаже. Напились и друг другу рожи чистят. Один даже табуреткой размахивает.
– Понял тебя. Обычное дело, ничего особенного.
Свешников, испытывая нетерпение, вздохнул рядом, слышно было, как скрипят перчатки на сжимаемых кулаках. Он рвался вперед, но пока не пришло время, и капитан был вынужден лишь наблюдать.
* * *На крыше возникло какое-то движение. Взмахнул руками ходивший по краю крыши часовой, тут же был утащен с видного места. Судя по всему, Семенов уже полностью занял крышу. Теперь оставалось только дожидаться разрушения компьютерной сети и радиопередатчиков, ну и отстрела остальных часовых. Дальше все зависело только от действий группы: снятие охранника с террасы, бесшумное проникновение на первый этаж, оттуда в подвал, ну а там по обстоятельствам.
Лавров посмотрел в сторону Андроновой. Сказал в микрофон:
– Приготовиться. Скоро начнется. На тебе часовой с террасы, с крыши его не достанут.
– Поняла тебя.
На крыше тем временем всех успокоили, появились еле заметные бесформенные и бесшумные фигуры. На фоне звезд были видны стволы снайперских винтовок, и оставались считаные минуты до начала штурма.
Свешников завозился рядом, засопел. Принялся наматывать ремень автомата на руку. Отстегнул кобуру, подготавливая на всякий случай пистолет. Батяня тоже подготовился. Вдвоем бесшумно спустились с крыши, подобрались к углу постройки и замерли в тени, готовые мгновенно преодолеть освещенное пространство перед виллой и занять террасу.
Лавров тронул капитана за плечо. Знаками показал, что следует блокировать террасу и ждать Андронову. Тот кивнул, изготавливая автомат к стрельбе одиночными. Буравил взглядом террасу, все не терпелось начать действовать.
…Из-за угла показался часовой, все так же шаркал ногами и нес оружие как дубину. Пройдя крыльцо и тень, направился дальше. Но вдруг рухнул пластом и замер. С крыши послышались негромкие хлопки, и в свете звезд замелькали бесформенные силуэты.
Лавров сказал в микрофон:
– Работаем.
Сам вскочил и побежал к террасе, следя за часовым на ней. Тот заметил двоих незнакомцев и начал вставать со скамейки. Но дернулся и упал навзничь, даже не успев дотянутся до оружия.
Подбежав, Батяня подставил руки и колено, помогая Свешникову преодолеть перила. Запрыгнул следом, ухватив протянутую руку.
Преодолев террасу, встали по обе стороны дверей, собираясь стрелять во всякого, кто попытается выйти. Андронова в этот момент перебежала освещенное пространство, неслышно перемахнула перила и оттащила труп с видного места. Замерла у стены, слева от Лаврова.
– Заходим.
Открыв дверь, Батяня заглянул. Никого не обнаружив, вошел и взял на прицел лестницу на второй этаж. Свешников скользнул следом, освободил проход старлею, контролируя дверь чуть в стороне от лестницы. Андронова тихонько прикрыла за собой дверь на террасу, перебежала помещение и глянула вверх по лестнице. Обернулась и отрицательно покачала головой.
Осторожно все трое подобрались к следующей двери, замерли по бокам.
– Судя по плану, там какое-то помещение, – Свешников припомнил схему. – Дальше спуск в подвал.
Лавров кивнул, осторожно повернул ручку двери и заглянул в приоткрывшуюся щель.
– Чисто. Заходим.
Следующее помещение оказалось чем-то вроде столовой. Десантники неслышно перебежали по мягким коврам, обогнули стол и замерли возле другой двери. Операция вновь повторилась, только на этот раз заглядывал капитан. Казалось подозрительным, что до сих пор не встретили ни одного головореза, похоже, все собрались на втором этаже и пьянствовали, переложив охрану виллы на трех-четырех ротозеев с улицы.
– Здесь тоже чисто.
Вошли в дверь, взяли на прицел лестницу в подвал и еще одну дверь. Пока Андронова следила за дверью, Батяня спустился по лестнице и заглянул за угол: спуск сворачивал. Заметил сонного охранника в конце длинного, плохо освещенного коридора. Тот клевал носом, сидя на стуле, оружие покоилось рядом, но пока дотянется – пройдет время. Майор развернулся и знаком показал, что впереди один охранник. Свешников тоже спустился, выглянул. Хмыкнув, поманил Андронову:
– Для тебя. Опять… Помни мою доброту.
Старлей усмехнулась. Аккуратно выдвинулась и, встав на одно колено, взяла охранника на прицел: только у нее было оружие с глушителем.
Винтовка дернулась – сонный охранник вздрогнул и свесил голову на грудь, похоже, так и не успев проснуться. В этот момент ощутимо вздрогнуло все здание и донесся грохот мощного взрыва с улицы; казармы с головорезами перестали существовать, Семенов со своими начал общий штурм виллы, туда сейчас лучше не соваться, запросто заденет шальной пулей.
Преодолев коридор и наставив на дверь оружие, десантники повременили, ожидая, вдруг кто на взрыв выбежит. Но никто не пожелал; видимо, в подвале тоже не было никого, все, похоже, пьянствовали.
Лавров заглянул. Точно такой же коридор, только пошире и лучше освещен. Имеются несколько боковых дверей. Из людей никого.
– Чисто.
С большой осторожностью проверили помещения за всеми дверями. Повсюду оказались продуктовые и винные запасы, только за одной обнаружили настороженного негра гигантского роста и без оружия. За здоровяком виднелась стальная дверь. Негр вертел головой и прислушивался к звукам, но тем не менее оставался на месте, не делая попыток пойти и проверить, что же это так грохнуло.
– Вот это образина, – старлей начала целится в открывшуюся щель. – Откуда ж такой взялся-то? В нем метра три, наверное.
Заинтригованный Свешников, заглянув в дверной проем, пришел в восхищение. Аж глаза загорелись. Придержал винтовку Андроновой, уже готовую выстрелить. С мольбой в глазах посмотрел на старшего группы:
– Андрей! Я это… я его сам уработаю, разрешишь, а?
Батяня сдержал смех. Капитан сейчас был похож на большого усатого ребенка, увидевшего новую игрушку.
Кивнул в сторону двери:
– Иди, уработай. Только долго не возись, нам еще обратно топать.
Усатый передал автомат Андроновой. Закатал рукава.
– Я быстро. Обещаю.
* * *Судя по всему, наступила ночь. С улицы перестали доноситься какие-либо звуки, обычные для дневного времени. Да и посвежело, скорее всего, действительно наступила ночь.
Все четверо не спали. Разбудил какой-то грохот с улицы, да еще и земля сильно вздрогнула. Но потом все вновь стихло. Пленники только что съели остатки ужина и теперь сидели на нарах, пытаясь завязать хоть какой-то разговор: молчать все время нельзя, время тянется бесконечно долго и посещают всяческие поганые мыслишки, надо хоть немного говорить, хоть о чем, но только не молчать.
Иванов начал было рассказывать о том, как он в Москве одно время пьянствовал да девок соблазнял, но потом понял, что несет откровенную и никому не интересную чушь. Поневоле перешел на общую для всех тему:
– Как там сейчас в институте-то? Небось все о нас говорят? Вторую неделю ни одного звонка, наверняка переполох подняли.
Профессор очень громко и тоскливо вздохнул; еще бы не тосковать, в конторе был чуть ли не самым уважаемым человеком, все его слушались, все внимали каждому слову, а тут приходится выполнять указания тощего младшего научного сотрудника, половину дня лазить по сельве и не разгибаясь дергать траву. Мало того, трава – вдобавок ни помыться, ни покурить, ни нормально поесть. Кофе еще бы попить, вообще хорошо было бы…
Никонов глухо отозвался:
– Моя супруга должна помочь. У нее знакомства в правительстве.
– Бросьте, Петр Сергеевич. – Степанов более реально смотрел на вещи. – Даже если и пошлют поисковую группу, шанс нас обнаружить мал. Да и охрана у этого Барона многочисленная.
Иванов возразил, не хотелось терять надежду:
– Пусть пошлют какой-нибудь спецназ. Там парни сообразительные и умелые, мигом перебьют всех головорезов Барона и освободят нас.
– Перебьют… Нас еще найти надо. Сельва большая, всю не обыщешь. Ну а начни твой спецназ штурмовать виллу Барона – нас запросто расстреляют, трупы спрячут и скажут, что никого из России не видели уже сто лет. Так что, Игорек, надежды на освобождение нет никакой. Мы тут конкретно завязли.
– Лучше смерть, чем так мучиться. – Малышева сидела сгорбившись, она чувствовала себя все хуже и хуже. – Жаль только, что умереть придется на чужой земле…
– Что вы такое говорите, Анна Ивановна?! – Игорь чуть не подскочил. – Нас обязательно найдут и освободят из этого подвала. Нельзя терять надежду. Ни в коем случае нельзя.
– Открой глаза, Игорь. Никто нас не спасет, – Малышева горько усмехнулась. – Или ты еще не понял, что Барону не нужны свидетели? Найдет нам замену и убьет.
