– Черт! – Тихон сморщился и поднялся, держась за локоть.
Кнут, матерясь на чем свет стоит, тряхнул головой, попытался встать, но вскрикнул. Его лицо исказила гримаса боли.
– Ты чего? – Тихон удивленно посмотрел на подельника.
– Сейчас, – Кнут перевернулся на другой бок, встал на колено правой ноги, но левую смог лишь немного подтянуть.
– Кажется, сломал…
– Этого еще не хватало! – Клещ развернулся к нему, забыв о студенте. – Тут высота максимум полтора метра!
– Точно говорю! – почти закричал Кнут.
На его лбу выступили бисеринки пота. Стало ясно, он едва сдерживает себя, чтобы не завыть, а боль приводит его в ярость.
– А чего ты орешь?! – рассвирепев, Клещ подскочил к Кнуту и несколько раз, без разбора, ударил его ногой по корпусу и лицу.
В это время, воспользовавшись возникшей между бандитами склокой, Умаров поднялся и, махнув рукой Арсамакову, набросился на Клеща сзади. От удара ногой между лопаток грузный Клещ полетел на Кнута. Почти одновременно растерявшийся Тихон получил кулаком между глаз. Схватившись за лицо, он, отпрянув, налетел спиной на лестницу. В это время подоспел Арсамаков. Обхватив опешившего Тихона обеими руками за ноги, чуть ниже колен, он приподнял его, закинув, словно мешок, на плечо, и припечатал головой об пол, бросив через спину. Несмотря на возраст и комплекцию, подросток оказался на удивление сильным. Ударившись головой о бетон, Тихон застыл в неестественной позе. Из-под задравшейся рубашки показалась рукоять пистолета. Арсамаков, не мешкая, выхватил его и, как взрослый, передернул затвор. Было видно, что подросток хорошо знаком с оружием.
Воодушевленный успехом, Умаров подпрыгнул и обеими ногами приземлился на голову Клеща.
В это время сверху показалось лицо Пастуха. Увидев, что произошло, он зло выругался и едва успел убраться из люка, как раздался выстрел. В комнате послышались истошный вой и грохот. Заметался, по-видимому раненый, Портос.
– Брось пушку! – завопил не своим голосом Пастух. – Все равно живыми не выйдете!
Послышался лязг затворной рамы автомата.
Подросток кинулся к лестнице.
– Стой! – по-чеченски крикнул ему студент и, поймав за плечо, отобрал пистолет. – Отойди к сестре!
Обиженно посмотрев на земляка, мальчишка отступил на шаг.
– Кому сказал, пушку на базу! – не унимался Пастух.
Было слышно, как он мечется по комнате, не зная, как поступить. Тихо скулил Портос.
– Все, хана тебе! – прохрипел Клещ, приподнимаясь на руках.
– У него пушка Тихона! – едва слышно пролепетал Кнут, косясь на чеченца.
Клещ, не обращая внимания на предостережение, поднялся и, тяжело дыша, двинул на студента.
Однако тот оказался не робкого десятка. Вскинув ствол, он нажал на спусковой крючок. Вскрикнув, Клещ присел и зажмурился. Однако выстрела не произошло. Раздался лишь сухой щелчок, от которого у всех внутри похолодело. Осечка была приговором для чеченцев.
С диким ревом Клещ бросился на студента. Тот успел передернуть затвор. На пол полетел испорченный патрон. Однако воспользоваться оружием он не успел. Сбитый с ног весом Клеща Умаров, пролетев спиной вперед через всю комнату, упал, ударившись затылком о стену. Споткнувшись, Клещ рухнул на четвереньки. В тот же момент ему на спину прыгнул Арсамаков. Но на этот раз у него уже ничего не вышло. В буквальном смысле скатившись вниз по лестнице, Пастух в два прыжка оказался за спиной школьника и, не размахиваясь, двинул ему тыльной частью автомата по голове. Рухнув на пол, Арсамаков перевернулся на живот и затих.
– Ты что?! – хватая широко открытым ртом воздух, Клещ поднялся. – Убил его?
Оставив вопрос облажавшегося босса без внимания, Пастух нагнулся и поднял выпавший из рук Умарова пистолет.
– Ловко они вас. – Он обернулся и посмотрел на Тихона, который до сих пор не пришел в себя, потом на Умарова. Перевел взгляд на Арсамакова. Склонившись над братом, сестра теребила его и что-то беззвучно шептала. По щекам градом катились слезы. Но не из-за страха или боли, а от бессилия перед этими здоровыми дядьками, которые только за то, как она наверняка считала, что они чеченцы, устроили весь этот кошмар. Почему-то Пастух почувствовал стыд. Но лишь на мгновение.
Бесцеремонно отодвинув в сторону все еще не пришедшего в себя Клеща, он подошел к Умарову и, присев на корточки, пошлепал его по щекам. Застонав, тот открыл глаза. Некоторое время он, не меняя положения, смотрел ничего не выражающим взглядом на бандита, потом, приподнявшись на руках, привалился спиной к стене:
– Ну, убей меня!
– Сам сдохнешь. – Пастух выпрямился и посмотрел на Клеща.
Тот стянул с себя маску. Лилового цвета губы, бледное лицо, покрытое малиновыми пятнами, говорили о том, что у босса не все гладко с сердцем.
– Что с Портосом?
– К Арамису ушел, – сокрушенно вздохнул Пастух. – Хана ему. Нос снесло и верхнюю челюсть. Он боком стоял…
– Умер?
– Пока нет, – покачал головой Пастух. – Но не жилец. В шоке.
– Всех связать, – Клещ развернулся и подошел к Тихону. С трудом присев перед ним на корточки, потряс за плечо. Потом взял за запястье, замер.
– Живой? – спросил Кнут.
Он сидел, вытянув ноги. Лицо осунулось и посерело. Наверняка он сейчас ломал голову, как с ним поступит Клещ.
– Чего ему будет? – усмехнулся бандит и выпрямился.
Неожиданно сверху, из комнаты, раздался условный стук в дверь. Приехал со своими людьми Рык. Вздохнув, Клещ стал карабкаться вверх по лестнице.
Когда Антон понял, что сейчас в свинарник войдут жена и сын Ли, он хотел нырнуть в устроенный в полу люк. Заодно узнать, кто там сидит. Однако он тут же раздумал. Во-первых, неизвестно, как пленники отреагируют на его появление. Во-вторых, не исключено, что туда спустится сын хозяйки…
Антон огляделся. Его взгляд задержался сначала на бочках с водой, потом он задрал голову вверх. Потолка в свинарнике не было. На стены опирались деревянные балки и стропила. Вся эта конструкция держала двускатную крышу.
Поправив на крышке люка подстилку, он вскарабкался на перегородку. Развернувшись спиной к стене, обхватил балку ногами. Еще пара секунд, и он уже лежал вдоль балки. Сердце колотилось, словно он пробежал стометровку.
«Возраст и нервы», – безрадостно подумал он и стал отползать по сбитым крест-накрест доскам, чтобы уйти с того места, которое еще хорошо освещалось через окна.
Едва он успел устроиться и замереть, как двери распахнулись. Толкая перед собой тележку с двумя огромными баками, сын Ли двинул по проходу. Мать, черпая варево ведром, отодвигала нижние доски загонов, вытаскивала тазы и, заполнив их, задвигала обратно. В свинарнике поднялся невообразимый шум. От нетерпения свиньи, визжа, носились по своим клетушкам.
Дойдя до конца свинарника, Ли-младший оставил тележку и вернулся на улицу, появившись оттуда через минуту с матерчатой сумкой и кастрюлей в руках. Перебравшись через ограждение того же самого загона, где Антон обнаружил люк, он поставил все это на землю, убрал солому и щелкнул задвижкой. Желтоватый свет электрической лампочки вырвался из прямоугольного лаза. Взору Антона предстал кусок металлической лестницы, ведущей вниз, и висевший на ней человек. Лица видно не было. Чуть ниже маячила часть туловища еще одного узника. Тот был в камуфлированной куртке. Это все, что удалось рассмотреть. Протянув грязную руку, верхний взял сначала сумку и передал ее стоящему внизу. Потом то же самое сделал с кастрюлей. Наверх вернули такую же, но уже пустую.
Вскоре юноша выкатил телегу наружу. Следом вышла мать. Двери захлопнулись. Звякнули ключи, грохот пустых кастрюль стал удаляться в сторону ворот.
Антон добрался до балки перекрытия, спрыгнул в проход и отряхнулся.
– Ну что? – сгорая от нетерпения, спросил шепотом Дрон, установив запор на место. – Я, когда они туда вошли, перекрестился несколько раз.
Они трусцой направились прочь.
– Значит, помогло. – Антон хлопнул его по плечу. – Зиндан есть. В одном из загонов – люк. Пленников как раз кормили. Я висел сверху. Видел двоих.
– Кто? – на ходу спросил Дрон.
– Черт его знает, – Антон пожал плечами и остановился.
Они уже добежали до забора.
– Молодые? – не унимался Дрон.
– С ходу не определишь. – Антон несколько раз тихонько стукнул по доскам.
– Все тихо, – донесся голос Тумана. – Давайте.
Перебравшись через забор, двинули обратно к дому.
– Слушай, – Дрон замедлил шаг и внимательно посмотрел на Антона, – от тебя крепко несет. Да и ботинки выпачкал.
Антон оглядел себя.
– Сейчас я полотенце принесу. – Туман направился в дом.
Дрон с Антоном подошли к бочке с водой, стоявшей рядом с насосом. Вскоре вернулся Туман. Умывшись по пояс и очистив обувь, они направились спать.
Ночью, осторожно выйдя из дома, Филиппов дошел до нужника и оттуда сообщил Родимову время выезда. Из предыдущих докладов генерал уже знал, на чем они поедут и номер транспорта. К этому моменту все посты на дорогах должны были быть сняты.
